Джулиет Мид - Капкан любви

• Название: Капкан любви
• Автор: Джулиет Мид
• Издательство: Покровка
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-89259-009-7

Тедди Винингтон — молодая английская аристократка — оставляет службу в банке и начинает работать в сфере по трудоустройству. Новая работа круто меняет ее жизнь. К ней попадают доказательства финансовой аферы, имеющей целью разорение крупного респектабельного банка, и она становится невольной участницей дальнейших событий этой истории.

Тедди порывает с женихом, оказавшимся недостойным ее чувства, горько разочаровывается в новой внезапно вспыхнувшей страсти, но в конце концов все-таки находит свою настоящую любовь.

---

— Я знаю это, Тед. Теперь я научился любить тебя, теперь этого никогда не повторится.

— Это уже не имеет значения. Если бы я любила тебя, я не задумывалась бы над тем, расстроит ли это меня, если повторится снова. Но я больше не люблю тебя. Ты как ребенок, Майк. Ты действуешь не думая, ты настолько занят собой, что даже представить себе не можешь, как твои поступки затронут других. Если бы ты был моим ребенком, я могла бы заставить себя это понять и найти оправдания такому недостатку душевной чуткости. Я надеялась бы, что ты разовьешься в будущем, что с возрастом ты возмужаешь и станешь более чутким к людям. Но ты — не ребенок. Я не вижу в тебе никаких возможностей изменения, никаких признаков развития… — Тедди запнулась на полуслове и оборвала свои рассуждения. — Я не хочу поучать тебя, Майк. По правде говоря, я просто устала от всего этого, с меня достаточно.

Майк молча слушал ее, все еще сжимая ее руку.

— Ты ведешь себя по-детски, потому что всегда помнишь только о чем-нибудь одном, — вновь заговорила Тедди. — Если тебе нужен секс, а рядом Глория, ты берешь ее. Если ты голоден, то ты ешь. Если тебе нужна я, ты не думаешь ни о чем, кроме того, чтобы получить меня. Не знаю, способен ли ты думать больше, чем об одной вещи в одно и то же время. Так сделай же себе любезность, сосредоточься на других делах. Подумай о работе. Подумай о торговле. Как ты можешь не думать о ней сейчас, когда весь рынок трясет? Выкинь меня из головы. Я уверена, что тебе это будет нетрудно, — она погасила сигарету и встала. — Тебе следует беспокоиться о своих позициях, а если тебе нужен секс, ты найдешь кого-нибудь, чтобы удовлетвориться. А теперь я ухожу спать. Доброй ночи.

Тедди прошла через ресторан, холодно глянув на коллег Майка, которые подтолкнули друг друга локтями, когда она подошла к ним. Она остановилась у их столика и вежливо обратилась к ним, чистейшим, в высшей степени английским тоном:

— Не будут ли так добры двое таких приятных молодых джентльменов, чтобы помочь моему знакомому? Он восполнит вам те обрывки нашего разговора, которые вы, возможно, упустили.

Когда Тедди, измученная, забралась в постель, она не побеспокоилась о том, чтобы включить телевизор и послушать вечерние новости. Если бы она сделала это, то узнала бы, что мистер Хельмут Шлезингер, президент «Бундесбанка», мистер Карло Кьямпи, управляющий Итальянского Центрального Банка, мистер Тео Вигель, министр финансов Германии, мистер Жан-Клод Триче, директор французского казначейства, мистер Норман Ламонт, министр финансов Великобритании, и, наконец, мистер Лей-Рембертон, управляющий Английского Банка, провели выходные в напряженных телефонных переговорах. Они пришли к соглашению о семипроцентной девальвации итальянской лиры, последовавшей за урезанием немецкой процентной нормы. В воскресенье вечером Норман Ламонт дал в прессу следующую заметку:

«Правительство Великобритании повторяет для разъяснения, что не возникает никаких вопросов об изменении центрального курса фунта против немецкой марки и что будут предприняты все необходимые меры для предотвращения этого. Центральный курс стерлинга против немецкой марки остается равным 2,95».

«Дэйли Экспресс» провозгласила итоги воскресных переговоров как ошеломляющий успех Нормана Ламонта.

Останется ли фунт стерлингов в горящем положении после девальвации лиры, или будет спасен благодаря ограничению немецких процентных ставок? Этого не мог предсказать никто. Глория, услышав об объявлении, устроила скандал Малькольму Фиачайлду. Джек Делавинь вздохнул с облегчением, узнав по прибытии в Сидней о внезапном подъеме доллара и стерлинга против немецкой валюты на австралийском и новозеландском рынках. Майк Мичинелли не слышал объявления. Он сидел в баре «Джекс» тремя этажами ниже спальни Тедди и доканчивал четвертую бутылку бурбонского.

В понедельник утром Джек позвонил Малькольму в офис. Малькольм был напыщенно самодовольным, в его голосе сквозило удовлетворение.

— Я не могу добавить ничего к тому, что я уже сказал, Джек.

— Разве, Малькольм? Ты удивляешь меня.

— Я рад, что теперь стало понятно, что тебе не следует вмешиваться в наши торговые решения. Мы знаем, что делаем.

— Об этом еще рано судить, Малькольм. Посмотрим, как сложатся обстоятельства к моему возвращению в четверг.

— Бога ради, Джек, между сегодняшним днем и французским референдумом ничего не случится. Я гарантирую, что все будет спокойно до следующего понедельника.

— Мы рассмотрим положение в четверг, как я уже говорил. Сообщай мне о любых новых изменениях, ладно? Я хочу знать, как развиваются дела.

— Не волнуйся, Джек — мы будем извещать тебя даже о том, какой у Ламонта стул. Мы здесь держим руку на пульсе торговли.

Во вторник утром, пятнадцатого сентября, Глория опоздала на работу. Она потратила массу времени со дня отъезда Майка в Нью-Йорк, чтобы уговорить Малькольма пригласить ее в «Аннабель». Вчера вечером ей наконец это удалось. Глория, однако, выглядела так, будто легла спать в восемь вечера, выпив на ночь чашку горячего шоколада. Она увидела Малькольма за рабочим столом, с трубкой, прижатой к уху. Тот выглядел так, будто вообще не ложился спать — глаза красные, лицо опухшее. Он был небрит, казался пятидесятилетним, чувствовал себя вдвое хуже. Глория постучала в стеклянную стенку, отделявшую его кабинет от остальной части комнаты сделок. Когда Малькольм обратил на нее внимание, она выпятила губы и прикоснулась ими к стеклу, оставив алый отпечаток.

Малькольм нервно отмахнулся, и Глория вразвалку вернулась на свое рабочее место, нарочито виляя бедрами. Кинув взгляд на деловые экраны, она просмотрела валютные цены. Как она и ожидала, все было спокойно, и Глория возложила ступни на свой рабочий стол, выставив напоказ почти тридцать восемь дюймов ног — семьдесят шесть, если сложить длину обеих — и расслабилась. Дела шли так, что она могла получить прибыль на стерлинге, а это было хорошо, даже превосходно. Еще превосходнее было то, что Майк твердил ей, что ее позиция бесполезна, что она проиграет. Каких-нибудь два часа — и она восторжествует над ним.

— Эй, Глория, ты видела последние новости? — Марк, один из ведущих торговцев «Хэйза», вырвал ее из мечтаний.

— Только не говори мне, что там сообщили о девальвации марки, — протянула Глория.

— Ничего подобного. Мэр объявил, что отменяет свою поездку в Севилью на Экспо-92.

Глория села прямо и уставилась на главный экран. Марк не лгал — первый министр отменил поездку «из-за большой загруженности делами».

— Дурацкая задница! — прошипела Глория.

Смысл того, что первый министр слегка изменил расписание дел, выглядел невинной и глубоко скучной новостью для большинства людей, но был достаточен, чтобы довести до апоплексического удара бизнесменов и дельцов Сити. Чтобы ни говорили на Даунинг-стрит, какие бы ни приводили извинения этому событию, вывод мог быть только один — Мэр достаточно озабочен здоровьем британского фунта, чтобы отменить поездку. Первый министр был вынужден остаться у постели больного.

Сразу же после обеда валютные дельцы мира возобновили нападение на итальянскую лиру, а изменение курса фунта относительно немецкой марки стало неуклонно набирать скорость. Стоило торговцам бросить взгляд на экраны, как становилось ясно, что фунт движется только в одном направлении — вниз. После полудня фунт упал до 2,80 против немецкой марки, несмотря на то, что Английский Банк провел валютную интервенцию на рынок, затратив, по слухам, три миллиарда фунтов, чтобы защитить валюту.

Не нужен был выдающийся ум, чтобы понять, что происходило. Дилеры добивали лиру. Они скупали ее по дешевке, зная, что смогут продать ее в Итальянский Банк с гарантированной прибылью. Это было противостояние центральных банков против остального мира. Конкурировать было невозможно. Дилеры, казалось, почуяли вкус крови и добивались повторения девальвации лиры. В добавление к ней они, осторожно примериваясь, выбрали еще одну жертву — Английский Банк.

Воздух в застекленном офисе Малькольма был непроглядным от табачного дыма. Глория откинулась в кресле, двое других валютных торговцев перегнулись через край стола Малькольма, глазея в экраны, пока сам Малькольм мерил комнату шагами туда и обратно.

— Что за дьявольщина происходит? — вопрошал Малькольм в пространство. — Почему стерлинг так обделался?

— Не трясись, Мальк. Совершенно ясно, что происходит — мне-то в любом случае. — Глория изучала свои ногти, подчищая на них кожицу так, чтобы получился идеальный полукруг.

— В таком случае, Глория, не просветишь ли ты и нас, бедных дураков?

— Разумеется. Слухи каждые пять минут трясут рынок. Что бы ни случилось, на нем будет бешеное движение. Фунт упадет с 2,80 до 2,78. Его нижняя граница на валютном рынке равна 2,778. Я уверена, что вы — умные мальчики и знаете это. Как только фунт упадет до нее, центральные банки должны будут начать валютную интервенцию. Либо интервенция подействует…