Александра Матвеева - Селеста, бедная Селеста...

• Название: Селеста, бедная Селеста...
• Автор: Александра Матвеева
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-016086-0

Идеальная студентка. Красавица, рядом с которой меркнут лучшие модели… и при этом тихая, скромная девочка, ждущая НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ — такова юная Аля.

Любовь, конечно, придет и на краткий миг покажется счастливой — но очень скоро над будущим Али и ее избранника нависнет дамоклов меч давней тайны, которую тщательно скрывали ВОТ УЖЕ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ!

Ложь и правда сплетаются воедино, — и НЕЛЕГКО будет влюбленным отличить одно от другого!

---

— Да ради Бога. Только мужу скажи.

— Может, мне еще разрешение у тебя попросить? Ну уж нет, дудки. Я буду видеться с моими родителями, когда сочту нужным. И тебя не спрошу.

— Хорошо. Успокойся.

— Не затыкай меня. Я русский человек и свято чту родителей. Я не какой-нибудь Иван — родства не помнящий.

— То-то вас родители на третий день выставили, — ехидно протянула Таня. Я только сейчас заметила ее присутствие.

— Не смей. Не лезь не в свое дело. Ты здесь никто. Убирайся. Вон отсюда! Вон! — закричала хозяйка, вскакивая с мечта и простирая руку к двери.

— Я уйду. Но раньше скажу, — заупрямилась секретарша.

— Убирайся!

— Таня, уйди. Ты видишь, мама нервничает, — вмешался Лешка.

— Нет, я останусь.

— Убирайся!

— Таня, потом. Папа, скажи ей.

— Таня, пожалуйста, — поморщился Градов, отходя к окну и доставая сигареты.

— Нет. Чего вы пляшете перед ней? Она две недели пила неизвестно где, неизвестно с кем.

— Ну, это слишком. Таня, иди к себе и не появляйся, пока не позовут, — повысил голос Лешка.

— Я…

— Лешик, Лешик, спасибо, мальчик мой. Только ты, ты один… Этот человек, он мучает меня. Я все ему отдала. Я оставляла ради него Родину. Что Родину?! Сына. А он… Он спутался со шлюхой. Привел ее в дом. Они обманывают меня, — заплакала его мать.

— Ну хватит. Насчет обманывают. Где ты была три недели в мае? — строго спросил Градов.

— Ты же знаешь… Тютчевские чтения…

— Опомнись. Тютчевские чтения в августе. Тебя туда не зовут.

— Я не хочу это слышать. Лешик, этот человек…

— Этот человек — его отец. Лешка слушал тебя, теперь пусть выслушает меня.

— Позже, пап.

— Нет, сейчас.

— Не скандаль. Тебе сказано, позже, — настаивала Истомина.

— Нет, сейчас. Знаешь, зачем твоя мать ездила к родителям?

— Глеб. Умоляю. — Она снова заплакала.

— Нет. Она ездила просить деда изменить завещание.

— Не понимаю, — растерялся Лешка.

— Все очень просто. Дед сделал тебя единственным наследником. Так вот Мария Алексеевна ездила лишать тебя наследства.

— Это несправедливо. Я его единственная дочь. Он должен был все оставить мне.

— Лешка — единственный внук, он вырос в их доме. Дед вправе желать, чтобы все осталось ему.

— Ему все и останется. Но после меня.

— Если ты не пропьешь.

— Скотина! Как ты можешь при сыне? Говорить такое?..

— Говорить нельзя, а делать можно.

— Лешенька…

— Мама, думаю, Але было интересно узнать все это о моей семье.

— Ой, Лешик! Ну что здесь такого? Мы с папой немного повздорили. Аля взрослая девочка и понимает, что в семье и не такое бывает.

— Правда? Думаю, не в каждой семье. Ну спасибо, родители, очень помогли мне в женитьбе.

— Лешик! Глеб, видишь, что ты натворил?

— Я?

— Ты. Лешик привык боготворить свою мать, а ты…

— Я развеял твой светлый образ.

— Ну что, пойдем пройдемся? — предложил Лешка, отодвигаясь от стола. Было заметно, что возможность уйти и не мыть посуду радует его.

— Погуляйте, погуляйте, — поощрила нас Мария Алексеевна. — Мы все сами уберем. Правда, Глебчик?

Было заметно, как она подлизывается к мужу и сыну, стараясь сгладить впечатление от предобеденной сцены. Мужчины охотно шли ей навстречу. Лешка, сыто икнув, поцеловал мать в висок, Глеб Александрович улыбнулся и ласково кивнул. Таню просто передернуло от такой их бесхребетности. Мне показалось, что, будь она чуть хуже воспитана, плюнула бы в сердцах прямо на стол. Но она не плюнула, просто встала и, буркнув что-то, что при желании можно было принять за благодарность, вышла из комнаты. Мария Алексеевна стремилась к миру во всем мире. Поэтому она ласково проворковала вслед секретарше:

— На здоровье, милочка.

И даже ручкой изобразила привет.

Мне совсем не хотелось гулять с Лешкой. С какой стати? Я хотела сидеть и смотреть на сильное изменчивое лицо, любоваться легкими милыми гримасками, сменяющими одна другую с непостижимой быстротой. Лицо Градова ни на миг не оставалось спокойным, и я не могла на него наглядеться. Иногда я перехватывала его взгляд, полный интереса и даже любования, и он спешил отвести глаза… Нет, я решительно не хотела идти гулять. О чем и сообщила тоном, не терпящим возражений.

Градов с энтузиазмом поддержал мое желание провести вечер в компании родителей.

— Правильно, Аленька. Это лучший подарок для стариков — подаренный им вечер. Правда, Машенька?

Мария Алексеевна мелко закивала, лучась счастливой улыбкой.

— Да, да. Лешик, посидите с нами. Я так по тебе соскучилась. Мы с папой соскучились, — поправилась она. Метнула на мужа боязливый взгляд и снова озарилась улыбкой, уловив его одобрение.

Лешка без особого желания, но и без особых возражений покорился общей воле и устроился, полуприсев на подоконнике, опершись на одну ногу и покачивая другой в воздухе. Градов устроился, приняв позу зеркальную Лешкиной, и закурил.

Я забыла обо всем на свете, глядя на тонкие сильные пальцы с небрежно зажатой в них сигаретой, на полные губы, слегка вытягивающиеся, когда выпускался дым, на прищуренные яркие глаза в полуопущенных ресницах.

Мой столбняк прервался шумом льющейся воды. Кроткая, аки агнец, хозяйка дома безропотно приступила к мытью посуды. Я поспешила ей на помощь, и мы сноровисто и дружно управились с послеобеденными делами под одобрительными взглядами праздных мужчин.

Я тщательно протерла клеенку, Мария Алексеевна поставила чайник, и мы в трудовом запале приступили к сервировке чайного стола, но здесь Лешка отлип от подоконника и, подойдя к матери, отобрал у нее заварной чайник.

— Все, дамы, на сегодня ваш трудовой подвиг закончен.

— Ну Лешик! — слабо и фальшиво запротестовала Мария Алексеевна, со вздохом облегчения опускаясь на лавку.

— Правильно, сын! — с подъемом произнес Градов, тоже подходя к столу.

Он, в свою очередь, отобрал у меня из рук какую-то посудину и, легко придерживая за талию, подвел к лавке. Когда наши пальцы соприкоснулись, по моему телу пробежала легкая дрожь, и я почувствовала, как горячая волна залила мои щеки. Я робко взглянула на Градова и встретила взгляд, полный понимания. Мое смущение разом прошло, и, идя к лавке, я спиной оперлась о сильную руку, испытывая ни с чем не сравнимое блаженство.

Потом мы пили чай, потом играли в лото, потом Градов на минутку вышел и вернулся с красивой бутылкой. Взглянув на бутылку, Мария Алексеевна радостно взвизгнула и, поднявшись с места, обняла мужа. Она весь вечер пребывала в приподнятом настроении и сейчас радовалась как девочка. Градов милостиво принял ее ласку и, в свою очередь, нежно поцеловал ее в губы. Мария Алексеевна вспыхнула, порозовела и похорошела. Во мне шевельнулось нехорошее ревнивое чувство. Я вполне созрела, чтобы возненавидеть свою хлебосольную хозяйку. Голосом, который показался противным мне самой, я заметила:

— Зачем это? Разве кому-то из нас жизненно необходимо выпить?

Понимая, что веду себя недопустимо, я тем не менее дерзко обвела взглядом веселые лица. Но они просто не заметили мой сарказм.

— Но, Аленька, это же коллекционное вино, Глебу Александровичу его подарили во Франции.

— Папа прикопал его для самого торжественного случая.

— Сегодня именно такой случай.

— Папа, спасибо тебе. Честное слово, я не забуду.

— Вот за что я люблю тебя, Глебчик. Ты умеешь быть милым и щедрым, как никто.

Чему они радуются? Ведь это только наш праздник. Праздник нашей встречи. Я прямо улыбнулась в обращенное ко мне лицо, принимая бокал с вином.

Мы играли в карты и пили вино. Градов плутовал, шутил, дразнил. Он был молод, весел, обворожителен и завел нас всех. Не помню, когда я еще так смеялась, когда чувствовала себя такой счастливой, так любила окружающих.

Это был настоящий праздник. Праздник, подаренный мне удивительным, лучшим в мире мужчиной. Таких праздников будет много в моей жизни. Я поклялась себе в этом, укладываясь спать. И никто — никто не сможет помешать мне, отнять его у меня. Я помнила вкус его губ на своих губах. Он естественно и просто поцеловал меня на лестнице у моей двери. Они провожали меня вместе с Лешкой. Лешка тоже хотел поцеловать меня в губы, но я повернула голову, и его поцелуй пришелся мне в щеку. Я сохранила на губах вкус и ощущение дорогих незабвенных губ.

В растрепанных чувствах я осталась одна в своем временном пристанище. В комнате оказалось душно из-за закрытых окон. Окна держали закрытыми во всем доме, вокруг которого кружили полчища комаров. Почему-то никому из хозяев не приходило в голову приобрести москитную сетку или хотя бы завесить форточки марлей.

Я открыла одну створку окна и постаралась растянуть шторы так, чтобы не осталось ни одной щелочки. Конечно, удалось это не очень, щелочек осталось множество. Ну что ж, добро пожаловать, комары! Если свет не включать, может, поменьше прилетит?