Эрика Джонг - Как спасти свою жизнь

• Название: Как спасти свою жизнь
• Автор: Эрика Джонг
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-85585-140-0

Российский читатель впервые получает возможность познакомиться с самым известным романом американской писательницы Эрики Джонг. Книги Джонг огромными тиражами расходились на ее родине, переводились на языки многих стран. И по сей день книги Джонг, пришедшие на гребне сексуальной революции, вызывают неоднозначную оценку.

Мужчины и женщины, женщины и мужчины. Им никогда не понять друг друга. Давным-давно, когда мужчины были охотниками и драчунами, их женщины проводили всю жизнь, беспокоясь о детях и умирая от родов, мужчины жаловались, что женщины холодны, безответны, фригидны... Они хотели, чтобы их жены были развратны. Они хотели, чтобы они были дикими. Теперь женщины, наконец, научились быть развратными и дикими — и что же? Мужчины ослабели.

---

Он (по-детски): Обещай мне, что не передумаешь.

Я (убедительно, по-матерински): Ни за что! Глупыш.

Он ушел, а я поставила колпачок, накинула прозрачный халатик, надушилась и подумала:

«Я сошла с ума. Ведь я замужем. А ему всего двадцать шесть! К тому же я дружу с его родителями. Господи, я разрушаю семейный очаг!»

Он вернулся, и мы упали друг другу в объятия. А потом — джинсы и кроссовки с порванными шнурками полетели на пол, и я гладила его грудь, поросшую рыжей шерстью, мягкой, как пух, и его твердый член, наслаждаясь лаской, упиваясь нежностью. Мы занимались любовью, и мне казалось, что он старается укрыться, спрятаться в материнской утробе. Меня охватило странное волнение, и от этого я никак не могла кончить: мы еще не нашли свой ритм. Тогда он кончил сам, и его стон долетел до меня из вечности. А потом я заснула в его объятиях, как будто впервые обрела покой.

Завтрак в Стране Оз. Поджаренный бекон с хрустящей корочкой. Апельсиновый сок в ведерке со льдом. Шипящая на сковородке яичница с грудинкой. Я, нагая, под одеялом. Джош, в джинсах и без рубашки, впускает официанта в номер.

На столике с завтраком — увядшая роза. Джош — за компанию — снимает джинсы. Обнаженные, мы вместе садимся за еду.

Удивительно, как уютно он чувствует себя в своем теле! Беннет тоже строен, но он как будто стесняется себя, своей наготы, отсюда эта его неизменная куртка, носки, трусы. Он прячется в одежду, как в скорлупу.

За завтраком Джош читает мне юмористическую страничку.

«Еще мгновение, — думаю я, — и все кончится, произойдет смена декорации: я опять полечу к Беннету, домой».

Я стараюсь убедить себя, что приобрела новый опыт и что это очень важно — время от времени для разнообразия развлечься с «молодым». Может быть, говорю я себе, это еще не жизнь, а лишь подготовка к ней. Может быть, настоящая жизнь начнется для меня в каком-нибудь новом рождении, а сейчас это всего лишь разминка…

— Знаешь, что самое удивительное?

— Что?

— Я никогда так крепко не спала, то есть я хочу сказать, никогда так крепко не спала с незнакомым человеком.

В его голосе звучит обида:

— Ты что же, всегда тащишь мужчин в постель в первый же день знакомства?

Милый, он не понял, что я хотела сказать: хотя я его мало знаю, я не чувствую его чужим. Да я бы ни за что в жизни не уснула в объятиях человека, с которым познакомилась накануне. Я бы без конца вскакивала и ворочалась, не находя себе места, и в конце концов проснулась бы в шесть утра с мыслью: «Господи, где ж это я? И что вообще делаю здесь?» Но в Джоше я сразу почувствовала родственную душу, он стал близок мне, как брат, с которым я на время расставалась. Если бы я высказала эту мысль вслух, она прозвучала бы довольно банально, поэтому я попридержала язык.

— Так ты всегда так делаешь? — настаивал он.

Он сомневался во мне, боялся, что я в этом плане неразборчива. Нужно было найти слова, чтобы успокоить его, но они могли оказаться и лишними, могли отпугнуть его. Он был на шесть лет моложе, сын моих друзей, молодой росток. А у меня была своя жизнь, дом, муж, работа и еще Слава, поселившийся в доме незваный гость. Я чувствовала, что вот-вот переменится моя жизнь, но все же следовало помнить, что он принадлежит к другому поколению, более молодому, чем мое.

Откуда мне было знать, что всего через год мы чудесным образом превратимся в ровесников!

Не торопя событий…

Самое бесполезное и разрушительное в человеке — это стремление заглянуть вперед. Будущее — всего лишь тень, которая закрывает от нас радости настоящего и выпячивает горькие страницы былого.

«Не торопи события», — подумала я, проснувшись. Джош безмятежно спал, его светлые ресницы спокойно лежали на щеках. У меня онемели кончики пальцев — такую щемящую нежность испытывала я к нему. (Интересно, в какой части тела поселяется любовь? В сердце, бьющемся за решеткой в груди? Или все-таки в кончиках пальцев, когда кажется, что кровь сейчас просто выплеснется наружу через них?) Я всегда считала любовь борьбой: с самой собой или с мужчиной-противником. Борьбой, из-за которой не стоило сильно переживать, а тем более показывать, что переживаешь. Борьбой с собственными наивностью и цинизмом. Но сейчас все было иначе. С ним я чувствовала себя в безопасности. Он не был соперником или врагом, не был тираном, не был ни жертвой, ни преступником. Он был моим братом, моей недостающей второй половиной.

И тело его подходило к моему — наши тела вписывались друг в друга, как детальки в детской игре. Я засыпала в его объятиях и спала так, как будто впервые узнала, что такое сон. И просыпалась счастливая, словно впервые познавая счастье.

Но я не хотела забегать вперед, не хотела ничего планировать. Даже думать о будущем не могла. «Не торопи события, — без конца повторяла я себе. — Не думай ни о чем. Расслабься и пари.»

Телефонный звонок вторгся в наш покой, как змей в мир Адама и Евы. Я вздрогнула и схватила трубку. Проснулся Джош, и ему пришлось слушать наш разговор с Беннетом.

— Я не знаю, когда уеду. Я жду, когда вернется Бритт… Нет, не знаю когда. От нее ни слуху ни духу… Ну конечно, я скучаю по тебе… Ну, конечно…

Догадался ли он по голосу, что я и думать о нем забыла, что его больше не существует для меня, что он теперь лишь призрак, тень? Думаю, нет. По профессии психиатр, он был сознательно равнодушен к проявлениям человеческих чувств. Наверное, он был самым легковерным из мужей; его было так легко обмануть, потому что он сам предпочитал обманывать себя. Но мне это претило. Какой смысл жить с человеком, которого постоянно норовишь обмануть? Я знаю, многие так живут. Это так называемое супружеское лицемерие, «ложь во благо», «случайные» интрижки, которые не нарушают привычный жизненный цикл. Но в том-то и дело, что нарушают. Иначе зачем же они нужны? Зачем мужчине и женщине связывать свои судьбы, как не затем, чтобы обогатить душу, раздвинуть границы сознания, порвать со старым и по-новому устроить свою жизнь? В конце концов, ритмическое движение, рано или поздно приводящее к оргазму, — это далеко не все, что нужно человеку для счастья. С оргазмом может помочь и искусственный член.

Мне было нелегко полностью отдаться своему чувству к Джошу. Я все искала какие-то зацепки, следила, не появятся ли в нем признаки агрессивности, самодовольства, желания помыкать мной. Боялась я и другого: что вдруг он почувствует разочарование, грусть…

— Это не поможет, — бормотала я, когда он начинал ласкать, гладить, целовать меня, и мы снова начинали заниматься любовью.

— А вдруг поможет, — отвечал он с хитрой усмешкой в глазах. — Ведь должно же хоть что-то нам помочь!

Я смеялась. Он медленно двигался во мне, заполняя все мое существо, заставляя забыть о страхе. Он был большой и горячий, и я представляла его себе в виде леденца, карамельки, какой-то невыразимой сладости. «Как я люблю его!» — думала я и чувствовала, что полностью растворяюсь в нем, принадлежу ему до конца. Я была так захвачена его чувствами, его щенячьей радостью, что, находясь на грани оргазма, все никак не могла преодолеть эту грань. Так было вчера, и позавчера, но, что самое странное, меня это не беспокоило. В свое время мы придем к гармонии — или не придем. Я не хотела принимать решений сейчас, не хотела влиять на будущее. Я знала только, что люблю это смешное лицо, эту пушистую рыжую бороду. Это чувство уже само по себе было таким чудом, таким небывалым даром небес, что я не испытывала ничего, кроме благодарности судьбе за то, что мы встретились с ним.

— Ты не представляешь, какие мы с тобой счастливые! — сказал Джош, целуя меня в глаза, в морщинку между бровей, в подбородок и нос.

— Представляю, — отозвалась я. Но не решилась добавить: — Я тебя люблю! — хотя оба мы знали это наверняка.

В этот вечер Курт Хаммер пригласил нас на ужин в японский ресторан. Он расположился за столом в углу в окружении двух бывших жен, женщины, близкой ему сейчас, личного секретаря, мужчины сиделки и пробивающей себе дорогу молодой актрисы, которая прислуживала у него.

Это была обаятельная рыжеволосая девчонка по имени Лиана с индейским овалом лица и нечеловеческим гоготом; она привела своего ухажера, круглого дурака по имени Ральф Батталья, который сколотил свой миллион, питал слабость к наимоднейшим теориям самосовершенствования и стремился выглядеть калифорнийским Халилом Джебраном. Он был высок, строен и седовлас, носил усы и «дашики»[4] (что всегда вызывало во мне чувство протеста, поскольку я не разделяю идеи черного национализма).

— Я больше не говорю о своей бывшей жене «моя экс-жена», — заявил Ральф, угощаясь икрой, — потому что это звучит так, будто она экс-человек.

— Да, это нехорошо, — заметил Курт. — Перед вами две мои экс-жены.