Номи Бергер - Бездна обещаний

• Название: Бездна обещаний
• Автор: Номи Бергер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000580-4

История прекрасной, талантливой пианистки Кирстен Харальд — это история Золушки, рожденной в бедной семье и постепенно взошедшей на высшую ступень лестницы славы и успеха. Однако счастливый брак Кирстен с социологом Джеффри Оливером оборвался страшной трагедией…

---

Адвокат снова кивнул. Пораженная, Кирстен лишилась Дара речи. Она поняла, что должна была схватить Джеффа в тот же день и бежать, — теперь же было слишком поздно.

— Основной козырь Джеффри — ты плохая мать, — продолжал Скотт, — и ты дурно влияешь на сына, а потому представляешь реальную угрозу его безопасности и благополучию.

— Абсолютная чушь, и ты прекрасно это знаешь.

Кирстен вскочила с кресла и снова зашагала по кабинету.

— Знаю и попытаюсь доказать.

— Тогда почему же его шансы на исключительную опеку над Джеффом лучше моих? — Но еще не договорив, Кирстен выразительным движением руки показала, что забирает свой вопрос обратно. — Не волнуйся, тебе не придется повторять мне все сначала. С фактами ничего не поделаешь: я просто родилась не на той стороне залива.

Кирстен подумала о сыне, своем драгоценном сыне, которого Джеффри пытался отнять у нее, и усталость будто рукой сняло.

— Скотт! — В голосе склонившейся над столом Кирстен звучал приказ. — Ты не позволишь им выиграть, ты не позволишь им отнять у меня сына. Никто не имеет права лишить меня моего ребенка — ни Джеффри, ни суд. Я люблю его, Скотт, я ужасно его люблю. Джефф — единственное, что у меня осталось в жизни.

Кирстен с силой оттолкнулась от стола и снова нервно заходила по комнате.

— Боже мой! — простонала Кирстен. — Я хочу вернуться к нормальной жизни. Мне нужен покой, немного человеческого покоя. — Кирстен остановилась и уставилась невидящим взглядом в окно. — Знаешь, сколько гостиниц мне пришлось сменить за эти два месяца из-за проклятых репортеров? Всякий раз стоит мне открыть дверь, как глаза ослепляют вспышки фотокамер, журналисты засыпают вопросами. Я не могу пройти через вестибюль без того, чтобы кто-то не сунул передо мной микрофон или не тащился за мной с телекамерой. Никто не хочет сдавать мне дом или квартиру, потому что все знают: куда я, туда и пресса. Я чувствую себя уродиной, затравленной и загнанной в угол. — Кирстен беспомощно развела руками. — И я тоскую по Джеффу. — Голос ее прервался. — Я так по нему тоскую… Я до сих пор каждый день езжу в Гринбрайер в надежде хотя бы мельком увидеть его на большой перемене или во время ленча. Но они не разрешают Джеффу выходить, знаешь, они даже не разрешают ему играть с другими детьми. Он в такой же ловушке, как и я.

Прошло два месяца с тех пор, как суд запретил Кирстен видеть Джеффа или пытаться вступать в какие бы то ни было контакты с сыном. Обязанность подчиняться приказу, лишавшему ее права видеть сына до повторного слушания дела, ставила Кирстен в положение нестерпимое. Так что этот приказ, к великому ужасу Скотта и несмотря на его бесконечные увещевания, Кирстен продолжала игнорировать.

Видя такую строптивость бывшей жены перед законом, Джеффри поменял все замки в доме, высокая глухая ограда с электронной начинкой опоясала родовое гнездо Оливеров, вдоль ограды круглые сутки патрулировала охрана. Джеффри даже сменил телефонные номера, не внеся новые в телефонный справочник. И письма, которые Кирстен посылала Джеффу, возвращались в арендуемый ею почтовый ящик нераспечатанными, коробки с подарками, предназначенные сыну, приходили нераскрытыми назад, в магазин, из которого были посланы. В отчаянии Кирстен принялась звонить Дирдре. Но бывшая свояченица тоже давно сменила номер телефона, не указав его в справочнике. Кирстен даже один раз позвонила Лоис Элдершоу, но та немедленно повесила трубку. Случилось то, о чем предупреждал Кирстен Скотт: элита Лонг-Айленда встала на защиту ее мужа, вышвырнув саму Кирстен вон.

— Кирстен, — Скотт слегка дернул Кирстен за рукав, — возвращайся в гостиницу и отдохни, хорошо? Ты совершенно вымоталась. И постарайся успокоиться — мы еще не закончили свою борьбу.

Кирстен последовала совету Хамлина, но лишь отчасти. Она действительно вернулась в гостиницу, но отдыхать не собиралась. Как может она отдыхать, когда ее сын отлучен от нее и, возможно, думает, что мать от него отказалась?

Они не опротестовывали иск Джеффри о разводе, но опротестовали его прошение об исключительной опеке над Джеффом и лишении Кирстен права общения с ребенком. И проиграли. В промозглый осенний день позднего сентября Кирстен окаменело сидела в безликом, лишенном окон зале суда, до отказа заполненном зеваками и вездесущими репортерами, слушая, как ее лишают права материнства. Все самое дорогое для Кирстен отдавалось на этом процессе на съедение алчной до скандалов толпе сплетников.

В зале началось «вавилонское столпотворение», каждый давал волю чувствам, и только Кирстен не шелохнулась; казалось, она даже не дышит. Мир вокруг умер. У Кирстен отняли все: музыку, семью, детей.

В день, когда Скотт подал первую апелляцию, Кирстен отправилась в Гринбрайер в арендованном лимузине — точной копии нового серебристо-белого «крайслер империала» Джеффри. Время Кирстен рассчитала точно. Ее машина стояла первой в ряду у главного школьного входа, и Джефф сразу же направится к знакомому лимузину. Точно в два часа резные дубовые ворота отворились, и из них посыпались ученики, весело сбегавшие по каменным ступеням лестницы. Первыми шли младшие классы. Кирстен затаила дыхание.

Джефф едва успел открыть заднюю дверь машины, как мать крепко схватила его за талию и втащила в салон.

Лимузин выскочил за железные ворота бывшего поместья Вандербилт прежде, чем кто-либо успел сообразить, что же произошло.

28

Сирены и красные мигалки возникли из ниоткуда и плотным кольцом окружили их машину.

Арендованный лимузин, взвизгнув тормозами, застыл, накренившись, на обочине, и из него очень живо выпрыгнул насмерть перепуганный водитель, всем своим видом показывающий, что не предполагал за собой какого-либо нарушения. Кирстен изо всех сил прижала к себе Джеффа. Мальчик в ответ крепко обхватил руками шею матери. Закрыв глаза, Кирстен беспрерывно повторяла шепотом, как сильно она любит своего родного мальчика.

Чьи-то руки начали растаскивать их в разные стороны, пытаясь грубо и быстро разъединить мать с сыном. Еще крепче прижав к себе Джеффа, Кирстен лягалась ногами, изворачивалась и крутилась во все стороны, крича полицейским, чтобы они оставили ее с сыном в покое. Джефф, почувствовав, как слабеет объятие матери, закричал.

— Мамочка, пожалуйста, не дай им забрать меня! Мамочка, я скучаю по тебе, — рыдал несчастный ребенок. — Не дай им увезти меня, мамочка!

Кирстен разъярилась злостью дикого зверя. Она билась за сына, руководимая инстинктом матери защитить то, что было плоть от плоти ее. Но в конце концов превосходство в числе и силе одержало верх: плачущего Джеффа вырвали из рук Кирстен.

— Джефф! — Она попыталась выпрыгнуть из машины, но ее с силой запихнули обратно. — Джефф, я люблю тебя! Я люблю тебя, Джефф!

— Мамочка!

Голос мальчика слабел и удалялся. Джеффа отнесли к одной из патрульных машин и усадили на заднее сиденье между двумя полицейскими. Последнее, что видела Кирстен, — искаженное страданием лицо сына, прижавшееся к заднему стеклу машины; рот его беззвучно шевелился, зовя на помощь любимую мать.

Скотт и адвокат Джеффри, Престон Холетт, из расположенной на Мэдисон-авеню адвокатской конторы «Холетт, Масси, Стивс энд О'Брайан» прибыли в полицейский участок почти одновременно. На вопрос дежурного сержанта, настаивает ли его клиент на выдвижении обвинения, не по годам живой семидесятидвухлетний адвокат отрицательно покачал головой.

— Не сейчас, — буравя острыми голубыми глазами Кирстен, коротко бросил Холетт. — Но мы оставляем за собой право сделать это в случае, если мисс Харальд предпримет еще одну попытку вступить в контакт с мальчиком. — Повернувшись, Холетт обратился к Скотту: — Советую вам, адвокат, предостеречь вашу клиентку от попытки повторить свой безрассудный поступок. Ее уже шесть раз вызывали в суд и предупреждали об ответственности за неуважение к решению суда, так что обвинение в похищении не так-то легко будет снять.

— Я хочу вернуть своего сына, — бросилась Кирстен к адвокату Джеффри. Но Скотту удалось вернуть ее на место. — Вы не имеете права отнять у меня Джеффа, мистер Холетт!

— Мы не отнимаем его у вас, мисс Харальд, — мягко ответил адвокат. — Мы получили опеку над мальчиком по суду.

— Это одно и то же.

— Кирстен, пожалуйста. — Скотт крепко сжал руку своей подопечной.

— Нет! — Кирстен вырвала руку. — Верните мне Джеффа, Скотт, или я снова сама поеду за ним. — Взглянув на седого как лунь Престона Холетта, имевшего на своей стороне силу и престиж высшего общества, Кирстен добавила: — Не я тут негодный родитель, а Джеффри. Да, мистер Холетт, ваш очень Уважаемый и очень правильный Джеффри.

— Думаю, что вам лучше все же увести отсюда свою клиентку, — обратился к Скотту дежурный сержант не совсем миролюбивым тоном. — Она нарывается на неприятности.