Борис Привалов - Сказ про Игната-Хитрого Солдата

• Название: Сказ про Игната-Хитрого Солдата
• Автор: Борис Привалов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Игнат взял ленточку с медалью в руки. На медном квадрате выпуклые буквы: "С бороды пошлина взята". В верхнем углу гвоздём пробита самодельная дырка - для ленты.

"Это ж бороденный знак! - с усмешкой подумал Игнат. - Такие давали тем, кто не хотел бород брить. Плати пошлину, получай значок и носи бороду на здоровье! Единственная, видать, награда князя за всю его жизнь... Но не пристало боевому солдату такие побрякушки на грудь прикалывать..."

- Доволен, солдат? - спросил князь. - Неделю будешь носить, чтобы все видели мою милость к тебе. Я добрый!

- Рад стараться, Данило Михайлович! - по-солдатски громко, словно он стоял не в княжеском покое, а на плацу, ответил Игнат. - Только недостоин я вашей княжеской милости. Если бы не Спиридон - ввек бы мне с недоимками этими не спраниться. Ему и честь должна быть оказана по праву, а не мне.

- Молодец, солдат! - снова похвалил Игната князь. - Люблю честных людей... Носи медаль, Спирька!

Спирька бросился целовать князю руки.

Поп Парамон подмигнул Игнату.

... Когда Игнат ушёл из усадьбы к себе в избушку, а поп Парамон, разомлев от горячего чая, прикорнул в каком-то закутке княжеских хором, Спирька позвал Дурынду и сказал ему хриплым шёпотом:

- Отныне ты будешь при солдате Игнате неотлучно! Смотри, слушай вдруг мужики с солдатом худое чего надумали. А самое главное: расписочку у него нужно выкрасть, бумажечку махонькую... Нынче на груди он её спрятал, а завтра, может, иное место для неё отыщет. Ты всё выведай - куда он её прячет, где хранит! Десять рублей тебе за ту бумажку дам!

8. Крылья ветряные

Солдат смёткою богат.

Солдатская поговорка

Ветряная мельница Спирьки-Чёрта стояла на невысоком холме, и её дырявые крылья были любимым местом ночлега всех проживающих в округе галок. Галочьи крики временами достигали такой силы, что заглушали лай сельских собак и даже колокольный звон церкви. Когда галки, вопя и крича, кружили вокруг мельницы, то казалось издали, что крылья ветряные кружатся вместе со стаей.

Иногда стая поднимала шум и среди ночи. Это случалось по разным причинам: то неожиданно поднявшийся ветер начинал крутить крылья старого ветряка, то к птицам подбирался какой-нибудь враг - хорь, крыса или деревенский кот-озорник.

Внизу под мельницей, огибая холм, текла река. Перед тем как сделать вокруг холма петлю, река, словно собирая силы и переводя дух, долго крутилась в большом омуте, свивала в жгут свои текучие прозрачные пряди. За ледяную ключевую воду и глубину непомерную омут прозвали Бесовым.

- Раз мельница Спирьки-Чёрта, значит, она Чёртова, - шутили крестьяне, - а раз так, то и омут Бесов...

Над омутом, у подножия холма, кусты и травы стояли яркие, зелёные, словно никакой засухи нет и не было. А почти рядом, наверху, коробилось, трескалось от непосильной жары поле и темнели, умирали, сгорали, как тоненькие свечки, стебельки ржи.

Надела земельного у Игната не было. Истосковавшись по работе, солдат всё время проводил на полосках деда Данилки и бабки Ульяны. Рыхлил землю, твёрдую, спёкшуюся в камень. Воду пытался носить с реки. Но что три дюжины вёдер могут поделать с палящим зноем, с жарой-убийцей?

- На мельнице галки так хозяевами и останутся, видно, - тяжко вздохнул дед Данилка. - Нам-то в этом году молоть нечего будет...

Игнат долго ходил вокруг мельницы. Остановился, подпрыгнул, повисел на крыле, которое накренилось ниже других.

- Что, Игнатка, задумал-замыслил? - спросил дед Данилка.

Он, положив руки на посох, сидел в тени мельчицы рядом с бобылём Савой. Тут же растянулся на земле Дурында, ни на шаг не отходящий от солдата.

Игнат отошёл от мельницы, уселся возле деда. Длинный нескладный Савушка только что вернулся с болота и принёс большую корзину грибов.

- Спасибо тебе, служба, - в который уж раз благодарил он Игната, теперь мужики по любой трясине ходят, что по лугу. Ух и места я в болоте отыскал - заповедные, право слово! Среди топи - остров. И луг там есть, и лес, и родники звенят, воркуют, как птицы. Трава на том лугу по пояс, ей-богу... Мягкая, ну прямо шерсть ягнячья. А грибов - не счесть. Как листьев, опавших осенью. И таких островов не один, не два...

И Савушка снова и снова показывал Игнату и деду Данилке свой нынешний грибной улов.

- Вот, глядите, каков барин! - крутил бобыль своих задубелых длинных пальцах толстячка-боровичка. - Ему знойко, он весь мокрый, а дух какой нутром земным тянет!

- А я уже забыл, какие они, грибы-то... Где им здесь расти, в таком пекле? - И дед Данилка нежно снял с тёмной шляпки гриба тонкий зелёный листочек.

Игнат взял листок из пальцев деда, понюхал его.

- Колосница болотная, - сказал он. - Горья трава, да раны заживляет хорошо. Приложишь - и затянется. Меня не один раз выручала матушкина наука травяная.

- Там на болоте чудес много, - радостно продолжал Савушка. - Я шалашик построил, ночую там.

- Чего ж ты, Игнат, на мельницу скакать начал? - спросил дед Данилка. - Задумал что или с какой радости?

- Наш командир говаривал: пускай ум наперёд в разведку, а без него как в потёмках, - сказал Игнат. - Мельница ведь ещё работать может.

- Да какая уж работа! - махнул рукой Савушка. - В неделю-то всего разок жернова и похрустят. Вон, гляди, поп Парамон едет, ему мешка два смолоть нужно. И снова хоть спи, хоть так сиди. Под вечер ветер набегает самая бы работа, эх, да нет её...

- Я в делах-то мужицких поотстал малость, - сказал Игнат, а мохнатые брови его грустно опустились почти на самые глаза. - Ежели нынче воду дать земле, рожь ещё может встать?

- Да где ж её, воду-кормилицу, взять? - удивился дед Данилка.

- Не о том речь, где взять, - озабоченно произнёс Игнат, - а спасёт ли вода хлеб?

- Кое-что авось и выручит, - проговорил задумчиво Савушка. - Всё лучше, чем ничего.

- Хуже не будет, - молвил дед Данилка. - Хоть и поздно, да дождик немного дело бы поправил...

- Что ж мельница зря пропадает? - В глазах Игната зажглись задорные огоньки. - Машет крылами, да без толку! Её так приспособить надобно, чтоб воду из речки гнала!

Дурында повернулся на бок, лицом к Игнату, удивлённо на него уставился.

- Как это... мельница... с речки? - не понял Дурында.

- Начну мастерить, тогда сразу разберётесь! - Игнат встал, потянулся. - Сейчас крылья жернова вертят, а будут воду таскать - и вся недолга. Только вот канавы рыть надобно, чтобы русло воде дать.

- Ох, мудрено! - Савушка ещё раз полюбовался на свои грибы и закрыл их лопухом. Тоже встал, взглянул на дорогу: - Отец Парамон опять сам зерно порешил на мельницу свезти... Никому не верит. Всё боится - обманут, объегорят!

Дед Данилка, положив подбородок на ручку посоха, всё ещё обдумывал слова солдата.

- Слушай, Игнат, а ведь мельница-то Спирьки-Чёрта, - произнёс дед. Он тебе не даст с ней мудровать.

- Солдаты чертей разве боятся? - усмехнулся Игнат. - Найду и на Спирьку управу. Он слова мне худого не молвит. Пошипит, как змей подколодный, да и замолкнет.

... Поп Парамон держал вожжи в одном кулаке. Лошадь лениво пылила по нагретой солнцем дороге. Парамон, пригревшись, клевал носом - видно, князь Стоеросов, как обычно, не дал ему ночью спать. Лошадь сама остановилась возле мельницы. Парамон раскрыл глаза, огляделся, перекрестился и крикнул:

- Возьми-ка, Дурында, поднеси мешки!

Как и предсказывал Савушка, поп привёз два мешка с зерном.

Завидя Игната, поп Парамон ощерил в улыбке свой чёрный зуб:

- День добрый, Игнатик! Что поделываешь? Мучица в твоей избе появилась уже?

- Нет у меня муки, - сказал Игнат. - А я тут деду Даниле помогаю пропадает землица-то.

- Всё горит, всё сохнет, - вздохнул поп и потёр лёгкие свои ладошки одна о другую. - Всё беды за грехи наши... Эй, Савка! Смели, когда ветер будет, муку, а я за ней Аринку пришлю!

Савушка с усмешкой взглянул на попа:

- Не могу я молоть муку.

Поп глаза вытаращил:

- Да что ты, Савка, сдурел?

- Нет, не сможет он, - подтвердил дед Данилка, - верно сказал.

- Смелешь ты мне муку или нет? - закричал Парамон Савушке. - Я брату скажу, он тебя в бараний рог свернёт! Я такую молитву сотворю, что налетит ураган, снесёт эту мельницу, щепку на щепке не оставит!

- Эх, Парамон, Парамон! - засмеялся Игнат. - Ты молись, чтобы бог превратил твоё зерно в муку, - это же легче!

- Тьфу, нечистая сила! - плюнул в сторону Игната рассвирепевший Парамон. Он от гнева стал красным как варёный рак. - Отчего не хочешь муку мою молоть?

- Савелий истину говорит: не может он твою муку молоть, - сказал Игнат. - Ведь не муку, Парамон, мелют, а зерно!

Парамон подумал-подумал и рассмеялся:

- И то верно! Ох, хитры вы, мужики! Ну да ладно: не всё вы, и я над вами посмеюсь, придёт время... Чего понапрасну на поле сидите? Шли бы в храм, мы бы все вместе вознесли молитву, чтобы дождь на землю пал!

- В эту пору дождя ждать - всё равно что от жука мёду, от рыбы песни, - сказал Игнат.

- Ты, Игнатик, шутки шути, а людей не мути, - серьёзно произнёс поп и погрозил Игнату пальцем. - В церковь надо ходить чаще, смиреннее станешь!