Уильям Локк - Вивьетта

• Название: Вивьетта
• Автор: Уильям Локк
• Издательство: Полигр. предприятие "Современник"
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85234-034-0

«…Она вся горела от нанесенного ей невыносимого оскорбления. Всего только за несколько часов перед этим она дала себя одурачить так, что вообразила себя вершительницей судеб двух мужчин. Оба они предлагали ей свою любовь. Оба поцеловали ее. Воспоминание об этом приводило ее в бешенство. И теперь один из них признался, что она явилась лишь объектом пьяной вспышки, а другой явился перед ней в роли жениха женщины, называвшей себя ее лучшим другом…»

---

— Пока я жив, она за вас не выйдет. Разве я не знаю ваш гнусный, скотский образ жизни?

— Ну, послушайте, — отбивался Банстед, — какого черта вмешиваетесь вы в мои дела?

— Имею основания. Вы думаете, она любит вас, уважает, ценит?

Сверкающими глазами Вивьетта взглянула на него.

— Да, люблю, уважаю, ценю, — вызывающе сказала она.

— Это ложь! — вскричал Дик. — Теперь лжете вы. Небо и земля! Я довольно перестрадал сегодня… мне казалось, я пережил адские мучения… Но это пустяки перед тем, что делается сейчас… Она любит меня, слышите вы?.. меня, меня, меня… и я не могу жениться на ней… и наплевать мне на то, что узнают причину этого!..

— Молчи, — сказал Остин.

— Дай мне сказать. Она должна узнать правду! Пусть все ее знают. Во всяком случае, я избавлю ее от этого…

— Я сделаю это глаже, потом, Дик.

— Дай мне сказать, говорю я тебе, — возразил Дик с неуклюжим, страстным жестом. — Не надо больше лжи. — Он обернулся к Вивьетте.

— Вы написали мне письмо. Вы сказали, что любите меня… что хотите стать моей женой, что поедете со мной в Ванкувер… слова эти опьянили меня счастьем… сперва. Вы видели меня. Я отказался от вашей любви и от вашего дара. Я сказал, что не люблю вас Я солгал. Я сказал, что не могу жениться на вас — это правда. Я не могу. Но любить вас! Ах Боже мой! Муки ада в моем сердце… Разве вы не видите, что я весь горю любовью к вам?

— Не надо, Дик, не надо! — вскричала Екатерина.

— Я должен, — дико воскликнул он. — Я скажу ей, почему я ни на ком не могу жениться. Сегодня днем я пытался убить Остина!..

Екатерина закрыла глаза. Она догадалась об этом. Но Вивьетта, с полуоткрытым ртом и побелевшими щеками, попятилась к креслу, не сводя испуганного взора с Дика. Сев в кресло, она схватилась руками за его ручки.

Водворилось напряженное молчание. Первым проявил свои чувства Банстед, проговорив:

— Ну будь я проклят!..

Дик продолжал:

— То была ревность… безумная ревность… днем… в оружейной… примерная дуэль… один пистолет был заряжен. Я зарядил его… сперва, чтобы убить его… прямо… потом я подумал о дуэли… он имел бы одинаковые шансы… или он убил бы меня или я его. Мой револьвер оказался заряжен. Он дал осечку. Только благодаря бесконечному милосердию Бога я не убил его. Он узнал это. Он простил мне. Он в миллионы раз лучше меня. Но руки мои окрашены его кровью, и я не смею коснуться вашей чистой одежды. Они запятнают ее… и я снова когда-нибудь увижу красный туман перед своими глазами. Человек, подобный мне, не годен для брака. Убийца вычеркивается из числа людей. И я сказал себе, что не любил ее настолько, чтобы избавить от этого ужаса. Теперь я уезжаю в другой конец света, чтобы очистить себя и спасти свою душу, но пусть она знает что я люблю ее всеми силами своей души, и готов пройти через все пытки и лишения ради нее… И, зная это, она не сможет пойти к человеку, недостойному ее… Теперь, после того, что я рассказал вам, выйдете вы замуж за этого человека?

Все еще не сводя с него глаз, не шевелясь, она прошептала:

— Нет.

— Я хочу сказать! — вскричал Банстед. — Я полагаю…

Остин прервал его на полуслове. Дик смущенно оглядывался кругом.

— Ну, теперь вы все знаете. Я не достоин находиться под одной крышей с вами. Прощайте.

Он двинулся своей тяжелой походкой к двери, но Вивьетта вскочила с кресла и заградила ему дорогу.

— Нет вы не уйдете. Вы думаете мне нечего сказать?

— Говорите, что хотите, — печально возразил Дик. — Проклинайте меня, если хотите. Нет слов, достаточно сильных чтобы заклеймить меня.

Она засмеялась и покачала головой.

— Неужели вы думаете, что женщина способна проклинать человека, готового из любви к ней совершить убийство? — вскричала она со странным ликованием в голосе. — Если я вас любила раньше… неужто вы не понимаете, что теперь я вас люблю в миллион раз сильнее?..

Дик отшатнулся, весь затрепетав от изумления.

— Вы меня еще любите? — едва выговорил он. — Вы не гнушаетесь…

— Извините, — прервал Банстед. — Значит ли это, что вы прогоняете меня, мисс Гастингс?

— Вы должны освободить меня от моего обещания, лорд Банстед, — сказала Вивьетта мягко. — Я почти не сознавала, что делаю. Мне очень грустно. Я нехорошо поступила с вами.

— Вы поступили со мною чертовски плохо, — сказал Банстед, поворачиваясь. — Прощайте, господа.

Остин, тронутый происшедшим, старался успокоить разгневанного юношу, но тот отверг его утешения. Его одурачили, и он это никому не простит. Он не останется обедать, и его нога никогда снова не будет в этом доме.

— Во всяком случае, — сказал Остин, прощаясь с ним, — я могу ведь положиться на то, что вы и словом не обмолвитесь кому бы то ни было об услышанном здесь, не так ли?

Банстед задергал свои тощие усы.

— Я, может быть, очень испорченный человек но не способен на такую гнусность, — сказал он и не без достоинства вышел из комнаты.

Дик взял руку Вивьетты и нежно поцеловал ее.

— Благослови вас Господь, дорогая. Всю свою жизнь я буду помнить ваши слова. Я могу теперь уехать почти счастливым.

— Вы можете уехать совсем счастливым, если хотите, — возразила Вивьетта. — Возьмите меня с собою.

— В Ванкувер?

Остин подошел к ним.

— Это невозможно, дорогая Вивьетта, — произнес он.

— Я еду с Диком в Ванкувер, — сказала она.

Дик стал ломать руки.

— Но я не смею жениться на вас, Вивьетта не смею, не смею.

— Разве вы не видите, что это невозможно, Вивьетта? — спросил Остин. — Я объяснил это Дику. Он намекнул на это вам. Вы еще слишком молоды, чтобы понять это, милый друг Дело в риске которому вы подвергаете себя.

— Люди, подобные мне не имеют права жениться, — добросовестно твердил Дик. — Вы не понимаете. Остин прав. Риск слишком велик.

Она с гордым презрением рассмеялась.

— Риск? Неужто вы считаете меня такой глупой, что я не понимаю? После того, что я сказала, неужели вы все еще считаете меня ребенком? Риск? Чего стоит жизнь или любовь без риска? Когда женщина любит сильного необузданного человека, она принимает в расчет риск от его необузданности. В этом ее радость. Я иду на риск, и это будет лучшей связью между нами.

Остин стал умолять ее внять голосу разума. Но она отбросила его доводы.

— Боже упаси! Я буду внимать голосу любви! — вскричала она. — И если когда-либо мужчине нужна была любовь, то это именно Дику. Разум! Идем, Дик, оставим этих бога и богиню разума одних. Мне нужно что-то сказать, что должны услышать только вы.

Она потащила его, совсем растерявшегося, к двери, которую и открыла перед ним. Она оказалась абсолютной госпожой положения. Она предложила Дику идти впереди, что он и сделал точно во сне. На пороге она остановилась и вызывающе сверкнула глазами на Остина, который показался теперь ей совсем маленьким ограниченным человеком.

— Вы оба можете говорить, что хотите. Вы люди цивилизованные, и мне думается, любите вы по цивилизованному, согласно правилам разума. Я первобытная женщина, а Дик — первобытный мужчина и, слава Богу, мы понимаем друг друга, и любим друг друга, как любят первобытные люди.

Она захлопнула дверь и в тот же момент очутилась в сильных объятиях Дика.

— Что вы хотели сказать лишь мне одному? — спросил он.

— Вот что, — сказала Вивьетта. — Я хочу, чтобы вы любили меня сильно и страстно, всегда, вечно, я буду вам хорошей женой… Но, если я не сумею быть ею, если я навсегда останусь легкомысленной, как была ею сегодня… ведь я была легкомысленна, и все случившееся произошло по моей вине… если когда-либо я опять стану играть и шутить вашей любовью: тогда я хочу, чтобы вы убили меня. Обещайте!

Она смотрела на него горящими глазами. Сердце этого сильного человека загорелось жалостью к ней. Он взял ее лицо в свои руки с такой нежностью и осторожностью, точно прикасался к самым драгоценным розам.

— Благодарение Богу ты все еще ребенок, — проговорил он.