Жозе Эрману Сарайва - История Португалии

• Название: История Португалии
• Автор: Жозе Эрману Сарайва
• Издательство: Весь мир
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-7777-0360-6

Книга известного португальского историка и талантливого популяризатора исторических знаний Ж. Сарайва относится к числу наиболее читаемых в Португалии и Бразилии. Изданная впервые в 1979 г., она с тех пор неоднократно переиздавалась и обновлялась, была переведена на многие иностранные языки. Автору удалось в сжатой форме, но увлекательно изложить историю маленькой пиренейской страны, зачинательницы эпохи великих географических открытий и провозвестницы глобализации. Впервые на русском языке выходит в свет общая история Португалии, написанная португальским автором.

---

80. Восстание Марии-да-Фонти и Патулея

В противоположность тому, что произошло во время сентябризма, реформы Кабрала не ограничились официальными бумагами и попытками донести их содержание до административных центрах округов: они достигли внутренних районов страны и нарушили традиционный порядок, по-прежнему царивший в сельской среде. Мерой, вызывавшей возмущенную реакцию населения, стал запрет погребения в помещении церквей; похороны христиан в могилах под открытым небом казались тогда кощунственным оскорблением и покушением на человеческое достоинство: будто с людьми обращались как с животными. Одновременно началось создание кадастра сельской собственности — необходимой основы для введения налога на недвижимость. Кадастр предусматривает оценку земельных участков, поэтому возникли слухи, что правительство захотело узнать, сколько стоят наделы обрабатываемой земли каждого португальца, чтобы продать их англичанам. Глубокое недовольство вылилось в восстание в середине апреля 1846 г. параллельно с крестьянским движением, очень похожим на то, что в начале месяца всколыхнуло Галисию.

Восстанию крестьян в провинции Минью было дано имя Марии-да-Фонти, потому что женщины сыграли в нем очень заметную роль и к тому же первые инциденты имели место в приходе Фонти-Аркада в конселью Повуа-ди-Ланьозу. Отряды крестьян, мужчин и женщин, «вооруженных карабинами, пистолетами, пиками, серпами и вертелами», напали на помещения администраций конселью, сожгли кадастр зданий и реестр собственности, взломали двери тюрем и даже атаковали войска, расквартированные в городе Брага. Один из мятежников, знаменитый падре Казимиру, позднее опубликовал рассказ об этих событиях; из него видно, что народные вожди партизанской войны считали себя мигелистами, но что их мигелизм был в меньшей степени поддержкой определенной династии, а скорее сильным протестом против нищеты, налогового гнета и растущего вмешательства государства.

Сентябристская оппозиция осознала пользу, которую она могла извлечь из взрыва крестьянского гнева для достижения своих политических целей, и поддержала его антиправительственными выступлениями политиков и военных почти во всех административных центрах округа и во многих других важных населенных пунктах. Столица держалась в стороне от движения, которое, по словам сентябристов, было направлено на отставку Кошты Кабрала.

Да здравствует Мария-да-Фонти

С пистолетом в руке,

Чтобы убить Кабралов,

Которые лгут стране.

И тогда вызывавший споры министр был отстранен от должности, но несколько месяцев спустя королева учредила министерство верных кабраловцев. А это вновь подбросило дров в огонь восстания и привело к гражданской войне — Патулее. Это название этимологически происходит из недопустимого фонетически и морфологически заимствования из испанского языка, которое искажает и вводит в заблуждение относительно социального характера движения. По-испански patulea означает «недисциплинированное войско», «сброд», «солдатня». И этот термин уже использовался в политическом жаргоне, поскольку карлисты прибегали к нему для обозначения солдат правительства.

Патулея смыкается с восстанием Марии-да-Фонти, но имеет абсолютно иные особенности. В ее основе — движение политиков и военных, находившихся под влиянием мелкобуржуазной идеологии, которая во Франции привела к революции 1848 г. и возникновению Второй республики. Но основные условия снова оказались разными: во Франции промышленное производство увеличилось в десять раз в период между 1830 и 1848 гг., а в Португалии экономический рост практически не начинался. Патулея стала одной из форм реакции доктринерского либерализма на неоаристократизм баронов, поднятых кабрализмом; эта реакция, однако, не вылилась в подлинно народное движение.

В Порту к власти пришло временное правительство, и готовился поход на Лиссабон. Обе стороны прибегли к насильственному рекрутированию; солдаты сражались без убежденности, и неоднократно случались их переходы от одних воюющих к другим. Войска как Порту, так и Лиссабона заявляли, что воюют за королеву: войска Порту — чтобы ее освободить, а лиссабонские — чтобы сохранить ее на свободе. Партизаны и политики — мигелисты — присоединились тогда к «патулеям»; этот альянс был признаком идеологического и революционного опустошения. Но армии принесли войну во все провинции страны; погибшие исчислялись тысячами.

Мир был восстановлен лишь при иностранном вмешательстве, достигнутом лиссабонским правительством, когда оно уже потеряло политический контроль над страной. Английская эскадра и испанское войско захватили в плен корабли и лучшие патулеиские войска и вынудили представителей правительства Порту подписать соглашение, условием которого была капитуляция в обмен на амнистию («Конвенция Грамиду», 24 июня 1847 г.).

81. Политическая стабилизация. «Возрождение», ротация, касикизм

Насилие гражданской войны сменилось периодом разочарования и политической расслабленности. Между 1847 и 1851 гг. не произошло ничего: не был принят ни один важный закон, не случилось серьезных конфликтов, а шла лишь рутинная парламентская жизнь — 1849 г. прозвали «годом коляски», поскольку доминирующим политическим обстоятельством стало разоблачение в парламенте случая коррупции. Кошта Кабрал получил от одного торговца шарабан в обмен на услугу. Именно в этой полутени случилось то, что казалось всего лишь еще одной попыткой не очень важной революции, поскольку у нее не было идей и поэтому ни сторонников, ни противников. Маршал Салданья, командовавший войсками, которые воевали с Патулеей, разозлился, ибо его заменили на посту главного королевского майордома, и провозгласил восстание в одной из казарм Синтры. Но никто к нему не присоединился. Оттуда он направился в город Мафра в поисках сторонников, но тщетно. Он объехал казармы Коимбры, Визеу, Порту, но всюду его ждало разочарование. Он уже укрылся в Галисии, когда узнал, что полки Порту решили к нему присоединиться. Тогда он возвратился в этот город и был с энтузиазмом встречен в театре Сан-Жуан. Один из ораторов сказал там, что речь идет не о еще одной революции, а о начале возрождения жизни в стране. Эта идея отвечала всеобщим устремлениям после ужасов гражданской войны. Именно поэтому это движение стало известно как Возрождение (Regeneragdo).

Ответом лиссабонского правительства стали энергичные решения, но при слабом исполнении. Был создан сильный военный корпус для борьбы с мятежниками, и его возглавил супруг королевы, Фернанду, который являлся главнокомандующим армией. Вероятно, Фернанду был посвящен в тайну заговора, который активно обсуждался Салданьей и Алешандри Эркулану, личным библиотекарем короля-консорта. Он ненавидел Кошту Кабрала, который отвечал ему таким же чувством, и был хитрым политиком, способным понимать, что, когда революции неизбежны, лучше одобрять их, чем от них страдать. Поэтому армия, которая должна была навести порядок, не пошла дальше Коимбры, и, как утверждали, сам Фернанду предложил своим офицерам выбрать наилучшую партию. Он возвратился в Лиссабон, и королеве пришлось написать в Порту: «Я воздаю должное чувствам маршала Салданьи. Прошу его немедленно прибыть в Лиссабон». И вручила ему правительство.

С этого момента португальская политика вступила в стадию «молчаливого сосуществования». Наличествовало всеобщее понимание безотлагательности «материального прогресса»; этот прогресс касался главным образом сферы коммуникаций, и до его достижения никакой класс не сможет осуществить свое стремление к обогащению и комфорту. Все разномастные политические фракции буржуазного общества склоняются к сдаче партизанского оружия в обмен на власть и достижение взаимопонимания относительно политики улучшения материального положения. Хартия оставалась в силе, но конституционный акт удовлетворил некоторые требования сентябристов: выборы депутатов стали проводиться прямым голосованием, а парламент получил право назначать комиссии для расследования действий правительства. Благодаря этой поправке исчезали сторонники и противники Хартии; консервативное течение приняло форму партии Возрождения, являющейся подслащенным хартизмом, а демократическое течение дало начало Прогрессивной партии, продолжавшей традиции сентябризма. Обе они занимали центристские позиции, обе твердили о своей верности монархии, обе были искренне либеральными, собирались начать экономическое возрождение страны и приняться за решение финансовой проблемы, которая тем временем неуклонно обострялась.

Эта идеологическая и программная преемственность сделала возможным бескризисный переход власти от одной партии к другой. Тогда возник режим ротации, которая доминировала в политике до конца века.