Александр Силаев - Критика нечистого разума

• Название: Критика нечистого разума
• Автор: Александр Силаев
• Жанр: Публицистика

Силаев Александр Юрьевич родился в 1978 году в Красноярске, где и живет. Прожил 12 лет журналистом, 5 лет — преподавателем философии, 2 года — преподавателем журналистики, 18 лет — учащимся, какое-то время — писателем. Лауреат премий — «за лучший журналистский дебют 1996 года» от Союза журналистов, литературной премии им. Виктора Астафьева, литературной премии «Дебют». Автор двух книг прозы, изданных в Москве.

---

Простейший тест: в пьяном виде человек должен быть лучше самого себя. Симпатичнее, эротичнее, добродушнее, искреннее, договороспособнее и так далее. Выпил и стал таким. Тогда его имеет смысл раскрепощать, воспитывать как хозяина, верить в потенциал. А если выпил и стал бякой — хамским, мутным, пошел доебываться, или плакать-вешаться — это раб: его надо не воспитывать, а ломать. Так дешевле и социально справедливее. Весь опыт тысячелетий: кандалы для чандалы, метка на лоб, бить по рукам, сексуально фрустрировать. Есть подозрение, что первые рабы делались именно из таких, из полуживотных, и это было отчасти милостью, как свободных людей их пришлось бы, наверное, казнить.

Тест имеет оговорки:

1). Смотрим на состояние именно выпившего, не перепившего, когда человек уже блюет, это не интересно, все блюют одинаково. Почти одинаково, уточним.

2). Но выпившего именно хорошо, свою дозу, честно… Бокал шампанского — не то.

3). Тест не работает, если человек равнодушен к данному виду наркотиков, не любит его, так бывает чаще, чем люди о себе думают. Или нельзя по здоровью.

4). Минимально репрезентативная выборка. Хотя бы раз десять.

Хороший экзамен для выпускников старших классов)). Ну или немного погодить, дать самоопределиться. И уж после защиты диплома… И обязательно — включить в кандидатский минимум.

Пора же как-то восстанавливать сословия, а?!

Смерть мировому пролетариату!

Подслушанный разговор, на лестнице, один мужик другому: «вот за что, блядь, тебя терпеть не могу…». И далее про то, как не может терпеть, за что. Самое главное: это не наезд. Это беседа. В какой-то степени исповедь, где-то проповедь, наставление.

Как пелось в одной песенке Михаила Щербакова: «часто думаю, зачем живут они, но смысла не нахожу».

В 20 веке смысл в таких людях был. Они были рабочей силой. А сейчас-то зачем?

Русский мат: нежность, пафос, что угодно

Значение мата интертекстуально: смысл слов не в словах, а в пространстве между. Если матерная лексика не стала базовым языком, фоном, бэкграундом, что плохо всегда, смотрим — что это? Переход на интимное общение (восхитительно, когда интеллигентные и красивые девушки начинают материться при тебе), реальная угроза (тоже прекрасно, если угрожает хороший человек и угрожает реально), взятие в свой круг, спонтанный перформанс, пародия, шутка, сильная и нечастая эмоция… Почти всегда это, заметим, хорошо. Если человек хороший. И если это не фон. Проблема лишь в том, что требует усилий вот это самое — не становление фоном. Ну вроде как пить так, чтобы все-таки не спиться.

Справедливость против совести

Надо отличать мораль общинности, выстроенную вокруг совести, мораль одиночек, выстроенную вокруг справедливости и попросту аморалье. Хотя общинники всегда винят в том индивидуалов, а те общинников. О нет: понятия там разные, но главное, что и там, и там — жизнь по понятиям, а не по беспределу-произволу.

У меня плохо с тем, что понимаю как совесть, но местами фанатизм справедливости.))

В конечном счете совесть про то, чтобы играть командно, а справедливость — чтобы играть по правилам.

Командно — значит играть семьей, братвой, трудовым коллективом, играть за родину. Мне это, по большому счету, все чуждо. И кажется даже плохим, ибо круговая порука, которая здесь неизбежна — очевидна несправедлива.

Обычно я верен договорам и конкретным людям, но это имеет не великое отношение к сочувствию, сопереживанию, родству-братству. Просто так надо, и все.

Аморалка милосердия

Сейчас скажу вещь, за которую меня, возможно, проклянет истинный педагог… Есть ученики настолько плохие, что их учить их не то, чтобы неэффективно, но аморально. Я даже допускаю, что бывают пациенты, которых нельзя лечить, настолько они плохи как пациенты именно. Как так, спросят меня? А вот так. Ученик — это позиция, и пациент — это позиция, равно как позиция это избиратель, судья, солдат и много чего еще. Позиция, помимо прочего, включает ряд договоренностей, как заключенных конкретно и лично, так и данных по умолчанию. Ну и бывает им несоответствие. Бывает такое несоответствие, что с человеком нельзя иметь дело.

Мне вот чего противно практическое карнегианство, «как заводить друзей и оказывать влияние на людей», и т. п.? А тем, что здесь, чтобы вырулить, надо пахать за дядю, причем обычно не очень хорошего дядю. Дядя чмо, а ты ему улыбнись, уважь, «проникнись его интересом», «выжми из лимона лимонад» и прочая горе-психология.

Прикольно в мире, где люди проникнуты таким вот благим императивом: ты конченный гад, а вокруг тебя пляшут «психологически подкованные» ребята, пятки чешут, ищут подход. Рай не для них — для гада, которые ни черта не подкован, к своему счастью.

И еще: вкладываясь в говно, играя за себя, за него, за контекст вашего общения, ты вершишь социальную несправедливость, правда-правда. В отношении себя — ладно: мазохизм законом не запрещен. Но это не честно в отношении тех, которые не говно, или как?

Иными словами, всем трудным подросткам, активным социопатам и пассивному мудлу — пора бы дать жить своей жизнью, и не мешать. Скорее оно, конечно, умирание своей смертью, ну так своей же, не чужой, имеют право.

К вопросу Майкла Кентского

Призвание англичанина на российский престол могло бы сопровождаться кампанией под условным лозунгом: «Изнасиловали — женитесь». Сначала в официальной идеологии прописывается что-то вроде версии Галковского про начало 20 века: с девушкой-Россией случилось не взросление, не личностный кризис, не блажь, а изнасилование с отягчающими обстоятельствами группой держав по сговору. После чего, надо признать, был некоторый период сожительства: мэны взяли девицу на содержание (англосаксонское бабло в индустриализации 30-х годов), но девица выполняла всю грязную работу, мудохалась на морозе, дралась с соседями, потеряла в итоге конечность (война, где воевала Россия, а выиграли США). Дальше там еще были странные отношения. Но сто лет по такому делу — это же не истечение срока давности?

Звучит, конечно, унизительно, но… Все равно наша девица — уже не самодостаточна. Можно, конечно, предложить кому-то человеческие ресурсы, военный, политический союз, но все это — ситуативно, все это сожительство в розницу, так сможет, наконец, вступить в законный брак? Обидно, что именно с Лондоном? Лучше — ракетой по Альбиону за поруганную честь? А дальше?

К тому же брак все-таки по расчету, и девица можно чувствовать себя в нем довольно свободно. Не понятно скорее, зачем оно кавалеру. Иметь сношения с Москвой Лондон может и так, а взаимные обязательства — ему-то зачем?

Не джентльменский набор

Что такое «восстание масс», если брать вопрос именно политически? Человек, прошедший в РФ хоть одну избирательную кампанию в штабе или поблизости от него, невольно заражается скепсисом и к массам, и их восстаниям. Такое ощущение, что массы не могут вообще ничего, хотя бы в силу того, что не знают, чего им надо. И это не особенность места и времени — всегда было так же. И даже в 1917 году.

Так что такое — восстание? А это сидели джентльмены, играли в шахматы на большие деньги. И одному джентльмены пришла мысль позвать на подмогу синих муравьев с планеты Марс. Они, муравьи, вообще в шахматы не играют, у них какой-то глубинно свой внутренний мир, да и неважно, про что они. Просто один игравший решил, что они неплохо подъедят пешки ферзевого фланги соперника, опрокинут ладью по линии Бэ, и стал играть в шахматы — муравьями. Прием не очень шахматный, но это были универсальные шахматы, в них все можно, даже тырить фигуры у соперника в дебюте имени Бендера.

И пошло-поехало. Несколько муравьев состоялись в истории, их портреты украшают стены шахматных клубов.

Вопрос, насколько муравьи хорошие шахматисты, остается риторическим, но вопрос судьбы шахмат — открытый.

Вслед за ладьей можно подъесть и гроссмейстера, неважно — своего, чужого. Или гроссмейстеру ближе к эндшпилю времен придется обратиться Царем Синих Муравьев.

Кто тут экстремист, а?

Аты-баты, шли ребята,
Пацифисты-пацаны,
Отхуярят и отпиздят,
Лишь бы не было войны!

Никаких экстремистских движений лучше не запрещать. Если по идее нация суверен, и власть ей по Конституции имманентна, то суверен на каждый очередных выборах заново определяется, что ему экстремизм, а что ему мейнстрим, и странно предварять решение суверена, прописанного в Основном Законе.

Но если таки запрещать, то начать с движений чистого отрицания. Ту часть сатанистов, что толкуют себя как чистую негативность христианства. И, пожалуй, радикальных антифашистов. Это же страх сказать, сколько зла в современном мире творится под лейблом антифашизма.