Ричард Лэймон - Кол

• Название: Кол
• Автор: Ричард Лэймон
• Издательство: СПб.: Лик
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1996
• ISBN: 5-87188-034-7

Ларри Данбар, достаточно успешный автор хоррора, находится в творческом кризисе. Однажды после посещения со своими друзьями заброшенного отеля, в котором они обнаружили труп девушки с колом в сердце, он подспудно определяется с темой своего будущего романа — он будет о вампирах. Для большей реалистичности и глубокой проработки деталей приятель Данбара предлагает перевезти найденный труп к писателю домой.

Пока Данбар потихоньку сходит с ума (странные сны о вампирах, одержимость желанием вытянуть кол), по следу похитителей тела идет вампироборец, а дочь Данбара ждут крупные неприятности.

---

Она почему-то знала, что скорость катера была слишком мала. Та тварь из воды догоняла ее.

Если бы они были только ближе к берегу! Если бы катер подвез ее поближе к причалу, она могла бы отпустить трос, и ее по инерции выбросило бы на берег.

Но берега не было видно.

Ни одного из берегов, только темнота.

«Так не бывает, — думала она. — Эта река шириной не больше четверти мили. Где же мы?»

Не помня себя от ужаса, она подумала: «Это не река Колорадо».

Схватив перекладину троса правой рукой, она левой помахала катеру, чтобы правил к берегу.

Где бы берег ни был.

Но катер продолжал идти по прямой.

— Посмотри на меня! — мысленно кричала она. — Черт возьми, обрати же на меня внимание!

Вдруг она поняла, что не знает, кто ведет катер.

Потом она увидела, что катер уплывает.

Как будто трос перерезан.

Медленно уходили вдаль огни, пока не исчезли совсем. Вскоре не стало слышно даже шума мотора.

Кругом стояла тишина, только лыжи поскрипывали.

Буксирный трос тащил ее в темноту.

Рядом никого не было.

Кроме той твари под водой.

«О, Боже, что я собираюсь…»

Холодные руки схватили ее за локти, потянули прямо вниз. Она была все еще на лыжах, все еще ехала, держась за трос, но уже под водой. Вода обволакивала ее. Она затекала в открытый рот, заглушая крик, а руки шарили по ее ногам.

Она чувствовала спиной его ледяное тело. Существо стояло на лыжах позади нее, ехало на них, обнимало ее, держало за руки, пытаясь оторвать их от деревянной перекладины. Но она цеплялась из последних сил.

«Если я отцеплюсь, он прикончит меня!»

Он схватил ее за левую руку и ломал в локте. Какое-то мгновение рука еще продолжала держать перекладину, провиснув в сломанном месте. Потом сильное течение унесло их.

Чужая рука зажала ей рот, сдавила ноздри.

Она пыталась вздохнуть.

Почему-то она могла каким-то образом дышать под водой, которая заливалась ей в рот. Но рука — другое дело. Она была жесткой. Легкие ее горели.

Она схватилась за эту руку и проснулась, но рука была все еще здесь, сдавливая разбитый рот, зажимая ноздри.

— Ни звука, Джессика.

Обезумев из — за отсутствия воздуха, она кивнула. Рука отпустила рот. Она жадно хватала ртом воздух.

— Видела небольшой кошмар, — прошептал он.

Он был на кровати. Сидел верхом на девушке и, наклонившись, держал ее за плечи. Простыня с Джессики была сброшена. В лунном свете, падавшем в окна, она видела, что Крамер был без рубашки. А ощущая телом тепло его кожи, она поняла, что прежде, чем залезть на нее, он разделся до гола. Он и ей задрал рубашку. Его левая рука лежала у нее на груди, прикосновение ладони было тяжелым и холодным.

— Ты, ублюдок.

— Ш-ш — ш. Если ты разбудишь родителей, мне придется убить их. И тебя тоже. Мне всех придется убить. Ты же этого не хочешь, верно?

— Нет, — прошептала она.

— Я так и думал.

— Чего тебе надо? — спросила она. Глупейший вопрос. Что ему надо, было ясно и без слов. Но она надеялась, что это конец.

В субботу вечером она сказала ему, что все кончено, что он может искать себе другую, угрожала пристрелить его, если он не перестанет. Это тоже было глупейшей угрозой. Но закончив «учить» ее, он сказал:

— Я тобой сыт по горло, гадкая замарашка.

— Я думал о тебе, — прошептал он. — Я беспокоился.

— Я не собираюсь рассказывать никому.

— Откуда я знаю, что не расскажешь?

— Не бей меня, пожалуйста.

— Я пришел сюда не бить тебя, Джессика. Я тут лишь по одной причине. Ну, может быть, по двум. — Он тихо рассмеялся. Она скорчилась, когда рука соскользнула с плеча и схватила ее грудь. — Я здесь, чтобы дать тебе урок. Урок безопасности. Понимаешь?

Она кивнула.

— Если ты хоть слово скажешь обо мне, я приду в твой дом, как это сделал сейчас. С одною лишь разницей. В руке у меня будет опасная бритва. Начну я с того, что перережу глотки твоим родителям во сне. А потом я приду к тебе.

Он ногтем обвел ее сосок.

— Я всю тебя изрежу. Везде. Буду заниматься этим всю ночь. А перед рассветом перережу тебе горло от уха до уха. Ты поняла?

— Да.

— Очень хорошо. — Бледное пятно его лица наклонилось. Он поцеловал ее распухшие губы. — Очень хорошо, — снова прошептал он.

Глава 11

Кроме понедельника, отданного мучительным попыткам создать новый сюжет, Ларри всю неделю посвятил работе над «Ночным путником». Эта работа шла прекрасно.

А что дальше?

Он не чувствовал, что его переполняют новые идеи. Так что гораздо проще продолжать разрабатывать знакомую жилу «Ночного путника». Он знал, чем окончит эту книгу, и ему доставляло наслаждение подводить сюжет к этой развязке.

Сегодня была пятница.

Он не мог больше тянуть с этой проблемой.

«Подумай, тебе же сразу станет легче, — говорил он себе. — Как только ты напишешь развернутый план новой книги.

Подробный план, но без той отвратительной твари под лестницей с колом в сердце».

Он нашел диск с записью, сделанной в понедельник, вывел ее на экран: «Записки к роману — понедельник, 3 октября». Пока Ларри чистил трубку и набивал ее свежим табаком, он читал бегущие вверх строчки. На три страницы стоящего материала. И ничего больше.

Много всякой чепухи по поводу этого вампира.

«В итоге, — прочитал он, — это восхитительное создание становится твоей рабыней».

«Большие возможности».

Как же.

Может, сегодня пойдет лучше.

Ларри раскурил трубку. Ниже слов «Большие возможности» он напечатал: «Записки — пятница, 7 октября».

«Как насчет племени пустынных мусорщиков? — написал он, припоминая идею, вертевшуюся у него в голове, когда они подъезжали к Полынной Степи. — Они подстраивают аварии на дорогах и нападают на несчастных путников».

«Слишком уж похоже на „У холмов есть глаза“. Кроме того, я уже писал нечто подобное в „Деревянном дикаре“.»

Ларри уставился на экран. Лучше бы он не вспоминал «Деревянного дикаря». Этот проклятый роман, второй по счету, едва не стоил ему карьеры. Главной причиной того, что почти все издание осталось на полках, была эта несчастная ядовито — зеленая размалеванная обложка.

«Не думай об этом, — велел он себе. — Давай, выдавай новые идеи».

«Как насчет парня, который находит остатки старого разбитого патефона — автомата? Он реставрирует его и…»

И что?

«Там нет пластинок. Он ставит свою собственную. Но патефон не хочет играть новые песни. Он будет играть лишь добрые старые вещи, к которым привык. Мысленно возвратиться назад, в те времена, когда он еще не был разбит… Эй, может, он хочет отомстить вандалам, которые сделали из него мишень».

«Здорово. Свихнувшийся музыкальный ящик. А что он делает, слоняется по округе и бьет людей током?»

«Может оказаться чем-то вроде машины времени. Парень приводит ее в действие, и машина переносит его в прошлое. Так что он оказывается выброшенным где-то у лавочки Холмана — или как-то переносится назад — в середину шестидесятых».

«Может быть».

«Может, патефон хочет, чтобы он расправился с подонками, которые изрешетили его. Банда мотоциклистов или вроде того. Настоящее стадо скотов».

«Бедолага не знает, что там его ждет. И он очень расстроен. Это пояс Временных Сумерек. Одну минутку, у него есть жена и дети, есть прекрасный дом, хорошая работа. И вдруг, на тебе, он оказывается в столовой умирающего города на двадцать пять лет в прошлом. Черт с ним, с городом. Все, что он хочет, — это попасть к себе назад, домой».

«Пока не влюбляется в красивую молоденькую официантку. Вот тут-то все это начинает ему нравиться».

«Неприятности возникают, когда банда головорезов на мотоциклах врывается в городок».

«А, может, патефон перенес парня в прошлое, чтобы тот спас официантку? Тонко. Патефон ЛЮБИТ ее. Иногда, по вечерам, после закрытия столовой, она ставит свои любимые пластинки и танцует в темноте».

«По ходу дела, в первый раз, мотоциклисты насилуют и убивают ее. Патефон перенес туда нашего героя, чтобы изменить ход событий — спасти ее».

«Что он, конечно, и делает».

«Его миссия окончена, патефон возвращает парня назад, домой. Но тот скучает по красивой официантке. (Хорошо, у него нет красавицы — жены и детей. Он разведен или что-то вроде того). Он ищет девушку и находит ее».

«Это — его мать. А он — свой собственный отец. Она забеременела во время их недолгого знакомства в 1965 году, и он оказался тем малышом, который родился».

«Ему должно быть около тридцати лет. А ей — двадцать пять, когда они встретились в столовой».

«Ей пришлось по какой-то причине оставить малыша (нашего героя). Его усыновили, но он всегда пытался выяснить, кто его родители».

«Если это его мать, то можно оставить ему жену и детей».