Михаил Соколов - Грозное лето

• Название: Грозное лето
• Автор: Михаил Соколов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1987

Истоки революции, первое пробуждение самых широких слоев России в годы империалистической войны, Ленин и его партия вот тот стержень, вокруг которого разворачиваются события в романе Михаила Соколова.

Пояснение верстальщика fb2-книжки к родной аннотации: реально в книге описаны события 1914 года - перед войной и во время войны, причем в основном именно военные события, но Ленин тоже присутствует.

---

— У его высочества, великого князя и верховного главнокомандующего, трудное положение: противник в Восточной Пруссии атакует его армии, и не исключено, что там потребуются новые контингенты свежих сил. Однако я согласен доложить ему о вашей просьбе, независимо от Сазонова. При очередном же свидании с государем я доложу и ему об этом.

Палеолог тоже подумал: «Мягко стелете, ваше превосходительство, но вы ровно ничего для Франции, для меня не сделаете, уверен… Черт возьми, но нам нужны хотя бы три корпуса для защиты Парижа!»

И слегка повышенным тоном произнес:

— Но Париж, Париж стоит перед катастрофой, ваше превосходительство! Да, разумеется, генерал Галлиени, военный министр и губернатор моей несчастной столицы, — хороший генерал и организатор, но что он может сделать, если у него нет хороших солдат, которых Жоффр забрал на фронт? Я понимаю: вы опасаетесь, что Турция может встать на сторону Германии, но говорил ли вам сэр Бьюкенен, что Черчилль намерен послать эсминцы в Дарданеллы, чтобы потопить «Гебен» и «Бреслау»? Это отрезвит воинственный пыл Энвер-паши и его покровителя, фон Сандерса, и напомнит, что союзники могут не только топить крейсера противника, а и высадить десант в Дарданеллах.

— Поздно, господин Палеолог. Топить поздно, — сказал Сухомлинов. — Это можно было с успехом сделать, когда крейсеры проходили через Гибралтар, затем, когда проходили мимо Мальты, где стоит главная эскадра Англии в Средиземном море. Это можно было сделать и вашему флоту, извините. Но ваши адмиралы испугались, когда эти крейсера обстреляли ваши африканские берега. Позвольте заметить, мой дорогой посол, что это — не лучшая услуга России. Мы потеряли теперь превосходство на Черном море, а Турция усилилась, и от нее всего можно ожидать.

Палеолог грустно вздохнул и произнес печально и виновато:

— Я с вами согласен, мой дорогой генерал Сухомлинов. Полагаю, что виновные в этом адмиралы, как наш, так и английский, понесут должное наказание за это, — и спросил не очень настойчиво: — Итак, я могу быть уверенным, что вы доложите о просьбе моего правительства о посылке нам трех корпусов? Черчилль доставит их во Францию военными транспортами без единой царапины.

— Доложу. Если Сазонов не сделает этого прежде меня. Не понимаю одного: разве генералу Жоффру недостаточно трех с половиной миллионов своих солдат, коих он намерен был мобилизовать?

Палеолог покачал головой и ответил:

— Улита едет, а когда будет? Вы тоже намереваетесь мобилизовать пять с лишним миллионов солдат, но не смогли послать даже одного корпуса в Англию для защиты Лондона от немецких цеппелинов.

Сухомлинов думал: «Настыра редкостная. С ножом к горлу пристал. Откажи я — накляузничает государю. Согласись я — великий князь будет метать громы и молнии. Невольно приходится завидовать лорду Китченеру: он в Англии — голова всему. В России военный министр — мальчик для битья и козел отпущения одновременно». И скосил глаза на телефонные аппараты: почему никто не звонит? Можно было легко отделаться от этого визита. И спросил, будто ровно ничего не знал:

— У вас что… Совсем плохи дела и нет никаких надежд на лучшее?

И только теперь Палеолог нахмурился и ответил печально и тихо:

— Плохи, мой дорогой генерал Сухомлинов. Ваш атташе, граф Игнатьев, я полагаю, сообщает вам обо всем подробно. Но я скажу более кратко: кавалерийский разъезд армии генерала Клука наши обыватели уже видели в Компьенском лесу, недалеко от Парижа; Жоффр отступает, и где он остановится — один бог знает. Френч тоже отступает по направлению к нижней Сене. Видимо, чтобы быть поближе к Атлантическому океану на случай, если боши вздумают сбросить туда английский корпус. И вообще: маршал Френч все делает так, как требует его высокомерие, — отступает, когда и куда ему вздумается, с Жоффром не считается, так что сэр Китченер приезжал настраивать их взаимоотношения. Видимо, до сих пор не может забыть, что Жоффр отверг его план высадки английского корпуса поближе к Бельгии, чтобы помочь королю Леопольду подольше удерживать свои позиции у Льежа и Брюсселя. А теперь Льеж и Брюссель пали, и настала очередь Антверпена… Так что надежд на лучшее — кот наплакал, как у вас говорят.

— Это было правильным расчетом маршала Френча, — заметил Сухомлинов. — Если бы генерал Жоффр прислушался к нему, французские войска имели бы больше времени для сосредоточения и перегруппировки в связи с тем, что немцы вторглись в Бельгию и намеревались выйти во Францию с севера, главным образом. Бельгийская армия — хорошая и, вместе с английским корпусом, могла бы надолго задержать продвижение немцев. В этом случае события на западном театре могли бы пойти по иному пути. А может быть, и вся война.

Палеолог поднял на него удивленные глаза, пожал худосочными плечами.

— И вы уверены в этом? — спросил он.

— Уверен. И удивляюсь, почему лорд Китченер не настоял на этом плане. У него большой опыт ведения операций по Египту, Индии, Новой Зеландии и где он еще там воевал.

У Палеолога лицо налилось густой краской: об этом он никогда не задумывался, о возможных последствиях плана маршала Френча. Но в таком случае о чем думал Жоффр, Пуанкаре? Но не сказал об этом.

— Лорд Китченер предпочитает слишком усердно учить своих волонтеров петь: «Властвуй, Британия!», вместо того чтобы посадить их на пароходы и отправить на фронт. Поразительные союзники! Воюем вместе, а действуем врозь. Лорд Китченер любит говорить, что «немцы подстрелят французов, как вальдшнепов», и не любит докладывать своему кабинету об истинном положении дел на фронте и надлежаще помогать союзникам.

Он сказал это с сердцем и нетерпеливо заерзал в кресле, будто там вышли пружины и мешали сидеть, но потом, видимо, понял, что так говорить союзнику о союзнике же не совсем деликатно, и сделал Сухомлинову комплимент:

— Теперь я понимаю, почему вы являетесь почетным членом двух военных академий, и не удивляюсь, почему у вас столько врагов, начиная от господина Родзянко и кончая… Вы понимаете меня…

— Что-то вы, господин посол, сегодня много говорите мне приятных слов. Я весьма признателен вам, но…

— Понимаю: до вас дошли слухи о моем отношении к некоторым событиям в начале войны. Смею уверить вас, мой генерал, что все это сильно преувеличено. Дипломаты не очень-то горазды в военных вопросах и могут иногда и ошибаться.

Сухомлинов иронически заметил:

— Однако войну готовят дипломаты, а на нашу долю, военных, остается лишь расплачиваться за их ошибки.

— Именно военные готовят войну, а дипломаты всего только надлежаще оформляют общественное мнение, — поддел Палеолог.

— Не знаю, не знаю, — досадливо отмахнулся Сухомлинов. — Я хорошо знаю, что, если бы сэр Грей не убоялся некоторых германофилов в своем кабинете и решительно заявил Вильгельму, что Англия, в случае нападения на Бельгию, безоговорочно встанет на ее сторону, — Вильгельм никогда не решился бы вторгнуться в Бельгию и война приобрела бы совсем иной характер. Во всяком случае, Франция имела бы время для более разумной дислокации своих войск, чем то представилось ходом событий, и результат пограничного сражения мог бы быть иным.

— Возможно, вполне возможно, — согласился Палеолог. — Но у бошей так много оказалось тяжелой артиллерии — пять тысяч единиц против полутора наших, — что наши знаменитые, по-вашему говоря, трехдюймовые пушки оказались бессильны бороться с немецкими.

— Но у вас есть в достатке патроны орудийные и винтовочные! — воскликнул Сухомлинов. — А у нас уже ощущается кризис их!

— В коем вас обвиняют господа родзянки и Милюковы с Тучковыми. Не так ли? — спросил Палеолог.

— Меня во всем обвиняют, мой дорогой посол. И этому способствуют, как ни странно, в том числе и союзники. Если бы вы поделились с нами военным снаряжением, это было бы лучшим ответом родзянкам и компании. А вы накапливаете его про запас в то время, когда нас осыпают немецкие снаряды.

— Но у вас есть такие заводы, как Путилова, Обуховский и другие, которые могут делать все, — уверенно заметил Палеолог.

— Путилов и компания требуют десятки миллионов кредитов, то есть взяток, якобы для переоборудования цехов. То же делают и владельцы других заводов. А тут еще забастовки мешают, пролетарии не желают работать для войны. И приходится обращаться к вам с Англией и к Америке с Японией и платить за все втридорога. А нам нечем будет и конвоировать суда, ибо немецкие подводные лодки шныряют всюду, а наш флот заперт в Балтике.

И Палеолог сказал:

— Мой коллега, сэр Бьюкенен, намеревается предложить вам передать ваш торговый флот под опеку Англии, которая и может конвоировать ваши суда при помощи своего военного флота.