Ареф Минеев - Пять лет на острове Врангеля

• Название: Пять лет на острове Врангеля
• Автор: Ареф Минеев
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1936

---

Летом 1930 года я решил строить третий склад. Это решение вызывалось следующим: для обеспечения промысла на протяжении трех лет мы привезли с собой большое количество огнеприпасов. У нас было больше полутонны пороха, несколько десятков тысяч патронов, полсотни тысяч капсюлей для снаряжения патронов, масса китобойных патронов, китобойные бомбы и т. д. Помимо этого, из огнеопасных предметов, которые мы принуждены были хранить в складе, у нас было 300 литров спирта. Все это крайне огнеопасное имущество находилось в продуктовом складе, заложенное в разных местах среди товаров. В случае какого-либо несчастья с огнеприпасами, мы могли остаться не только без единой порошинки, но и без съестных припасов. Поэтому я решил выделить огнеприпасы в особое место. В отдалении от складских помещений и жилых построек началось строительство «порохового» склада.

Каждое лето в то время, когда весенние заготовки птицы и яиц уже кончались, а моржевый промысел еще не начинался, — море еще было покрыто льдом, — мы ежегодно проводили учет товаров, инвентаризацию.

Обычно в течение 2—3 недель мы вдвоем с Павловым, — в первый год нам помогал в этом и врач, — перевешивали, перемеривали, пересчитывали все остатки товаров. К концу инвентаризации все наше хозяйство бывало точно учтено.

Проводя инвентаризацию, мы производили и перегруппировку товаров, переваливая некоторые из склада в склад, так как не все они расходовались нами одновременно. Поэтому они закладывались в складах так, как это требовалось: то, что предполагалось потребить предстоящей зимою, мы клали сверху, а то, что мы не собирались расходовать в настоящую зиму, мы закладывали подальше.

В 1929 году мы привезли на остров большое количество оленьих шкур, постелей, пыжиков, недорослей, выпоротков, несколько тысяч камусов, необходимых для пошивки одежды и обуви. Забота о рухляди отнимала у нас много времени. Специального помещения для хранения ее у нас не было, пришлось держать рухлядь в общем большом складе. Пыжики, недоросли и прочие легкие меха мы поднимали под конек крыши и размещали на особых полках. Тяжелые пачки постелей, которые мы не могли поднять наверх, пришлось оставить внизу.

Работа по учету товаров. Сидят: Анна и Павлов. Стоят: Старцев и Паля.

Чтобы предохранить меха от сырости внутри склада, были пущены в ход брезенты, паруса и так далее. Но, несмотря на это, снег находил щели и проникал к постелям. Летом приходилось каждую пачку раскрывать, внимательно просматривать каждую постель и, если надо, сушить. Но и в тюки мехов, запрятанные нами под крышу, проникал снег. С ними проделывалось то же, что и с мехом, лежавшим на полу.

Сушить шкуры на острове Врангеля на полу — дело хлопотное. В складе тесно, шкурье негде разложить, другого помещения или навеса у нас не было. Шкуры раскладывались для просушки на земле у склада и придавливались камнями, чтобы их не унес ветер. Только успеешь, бывало, разложить шкуры, как небо хмурилось, начинал накрапывать дождь; спешно приходилось убирать шкуры в склад. Оленьи шкуры — штука нежная, потаскаешь дня два-три, смотришь, уже шерсть лезет, местами сквасилась и приходит в негодность.

Все эти работы отнимали много времени до начала моржевой охоты. Ни у меня, ни у Павлова совершенно не оставалось свободного времени для какой-нибудь другой работы.

Летом 1932 года к острову должно было придти судно со сменой. Нужно было сдавать зимовку новым людям. Проводя учет, мы обращали особенно большое внимание на маркировку ящиков, мешков и тюков с рухлядью. Учитывая личный опыт по приему хозяйства от Ушакова и зная, что времени для подробного подсчета, перемера и перевешивания в связи с множеством всяких дел не будет, я приводил хозяйство в наиболее пригодное для сдачи состояние.

Но нас постигла неудача: в 1932 году судно к острову не подошло, и сдавать хозяйства нам не пришлось.

Глава XV ВСКРЫТИЕ БУХТЫ И МОРЯ

Тундра давным давно очистилась от снега. Горы стоят голые, бесснежные. Только в распадках, напоминая о зиме, лежат толщи тающего снега. На море все еще царит зима. Правда, лед и здесь изменился, он уже не представляет собой сплошного белого покрова, изборожденного торосами. Весь он изрезан каналами, покрыт озерами, и только сравнительно неширокие перемычки, покрытые снегом, напоминают зимний лед. Но это только вблизи от берега, — дальше в море лед так же толст и крепок, как зимой.

С началом таяния снежных масс на суше вешние воды бесчисленными ручейками, сливаясь в реки, текут к морю. Не в силах пробить броню льда, вода разливается по льду.

Вода, устремляясь с берегов, промывает в снегу каналы, пропитывает весь снег. Между снежными холмами и торосами образуются озера. Но вода неглубока. Очень часто в такое время, когда на льду как будто стоит безбрежное море, мы ездили на собаках охотиться и по другим надобностям.

Но вот ближе к берегам вода постепенно размывает лед. Образуются первые забереги, куда устремляется вода со льда; каналы на льду остаются, но они более резко намечаются. Вода в них на протяжении суток течет то в одну, то в другую сторону. Приливы и отливы, наблюдающиеся у острова, хотя и не так велики, но все же подъем воды сказывается в это время и на воде, в ледяных каналах. В момент полных отливов вода из озер и каналов устремляется в море. В это время каналы совсем мелки и их легко переходить. С приливом, вода поднимается и течет из моря на лед. Уровень воды в каналах поднимается, и переход их становится затрудненным.

Растекаясь по каналам, вода разрушает лед. Лед также разрушается и общими морскими течениями. Снизу лед разрушается по всей поверхности равномерно, сверху же он больше разрушается по каналам.

Этот процесс охватывает только сравнительно узкую прибрежную полосу, и прежде всего бухты. Чем дальше в море, тем меньше вешних вод. Когда нам случалось ездить по льду на большие расстояния, мы, чтобы не испытывать всех неудобств мокрой дороги, уходили подальше от берега.

В бухтах всегда наблюдается очень интенсивное движение воды по каналам, и поэтому бухты и непосредственно к берегу прилетающие области льда разрушаются прежде всего. Первые забереги, в которые уходит вешняя вода, расширяются. Они увеличиваются за счет взламывания ближних участков льда. В них раньше всего начинают плавать отдельные мелкие льдины. Этот процесс взламывания постепенно идет дальше от берега.

На помощь солнцу и воде в их разрушительной работе приходит ветер. Ветер до поры до времени как будто не оказывает никакого влияния на лед, но вот наступает какой-то критический момент, когда основательно разрушенный лед уже не может сопротивляться мощному напору воздушных масс, и происходит общая подвижка. В таких случаях в бухтах лед взламывается первоначально в подветренных частях и весь прижимается к противоположному берегу. С прекращением ветра лед разжимается, занимая опять всю поверхность бухт. Но это уже не сплошная неподвижная ледяная броня, а взломанный лед, хотя занимающий еще все пространство бухты. Он начинает беспрерывно двигаться по воле прилива и отлива. Льдины при столкновении крошатся, вода продолжает их размывать. Через неделю-полторы льда в бухте остается очень мало. До тех пор, пока не произойдет взламывания льда на море, лед в бухте плавает, как в закрытом озере.

У южного берега острова Врангеля лед на море взламывается обычно во второй половине июля — между 15 и 20 числами месяца, хотя бывает и раньше и позже.

Обычно лед уходит от берега под действием сильных ветров, чаще всего NW и N, но иногда лед начинает двигаться и в почти совершенно тихое время. Случай начала подвижки льда в безветрие мы наблюдали только однажды — весной 1930 года. В этот день мы с Власовой пошли охотиться на гаг, только что начавших прилетать на остров. С трудом перебрались мы по льду бухты на внешнюю косу и шли к устью реки.«Нашей», поминутно осматриваясь. С востока дул легчайший ветерок. Небо было закрыто тучами, но дали были ясны. В пути Власова обратила мое внимание на какой-то странный, постепенно нараставший шум. Мы остановились, прислушались. Шум шел с востока. Я решил, что идет большой ветер. Успокоившись на этом, пошли дальше.

Несколькими минутами позже она окликнула меня.

— Смотри-ка, а лед-то движется!

— А ведь верно, пес его возьми, лед пошел.

— Вот что шумело. Вовсе не ветер, как ты думал.

Лед двигался с востока на запад, всей массой, за исключением нескольких десятков метров береговой полосы, сидевшей, как видно, на грунте.

Мы долго стояли, как зачарованные, наблюдая за льдом. Мимо нас медленно проплывали громадные торосы. Ледяные поля, изборожденные громадными морщинами, как тени двигались мимо нас. Движение колоссальных масс льда было почти бесшумным; только шуршание временами достигало значительной силы, но и оно временами падало почти до полной тишины. Это было так необычно, что казалось сном, а не действительностью.