Волхв Велеслав - КНИГА РОДНОЙ ВЕРЫ. ОСНОВЫ РОДОВОГО ВЕДАНИЯ РУСОВ И СЛАВЯН

• Название: КНИГА РОДНОЙ ВЕРЫ. ОСНОВЫ РОДОВОГО ВЕДАНИЯ РУСОВ И СЛАВЯН
• Автор: Волхв Велеслав
• Жанр: Религия

Вашему вниманию представляется новая книга волхва Велеслава, выход в свет которой приурочен к 10-летию Русско-Славянской Родноверческой Общины «Родолюбие» (основ. в 1998 г.).

В книгу вошли все основные труды Велеслава, написанные им за прошедшие 10 лет, многие из которых издаются впервые. Также впервые публикуются многочисленные ответы на вопросы о теории и практике Родной Веры и интервью, данные Велеславом в период с 1998 по 2008 гг.

Можно без преувеличения сказать, что из всех существующих в настоящее время книг, касающихся Русско-Славянской Родной Веры, данная наиболее полно раскрывает Духовную суть Русско-Славянского Родноверия — Родового Ведания Русов и Славян.

---

10. Подавляющее большинство современных людей настолько привыкли к тому, что главное в мире — экономика и «товарно-денежные отношения», что им уже непонятно магическое восприятие «презренного металла»; они смеются над религиозными, мифологическими и иными представлениями древних, не замечая, что именно их собственное слепое обожествление «жёлтого металла» (символически связанного, кстати, благодаря своему цвету с Солнцем) и сделало его «презренным»...

Слава Роду!

[1998]

Вольная Вольница — Запорожская Сечь

— За Сичь! — сказал Тарас и высоко поднял над головою руку...

(Н.В. Гоголь, «Тарас Бульба»)

1. После подавления восстания Пугачёва пришла пора и вольнолюбивой Запорожской Сечи. 4 (16) кресеня/июня 1775 г. по указу императрицы Екатерины II царские войска атаковали Запорожскую Сечь. И быть бы неминуемо великой битве, если бы архимандрит Владимир (Сокольский) не призвал казаков не противиться царской власти: «Москаль хотя и недруг, но всё же Православной веры человек!..» Да, знал этот профессиональный «ловец душ человеческих», что сказать казакам...

2. После того, как большинство казаков сложило оружие, имперские власти сравняли с землёй могилы их Предков, над которыми до этого гордо реяли на ветру белые полотнища, поднятые в знак чистоты и славы погибших... В следующем столетии настоятель бывшего Сечевого собора, что в Покровском, вспомнит о них лишь потому, что кости героев... будут мешать расти деревьям на его огороде — до тех пор, пока он не выкинет их в грязь за ограду...

3. Почти триста лет (с 1470 по 1775 гг.) просуществовала Запорожская Сечь — вольное воинское братство, чем-то напоминающее рыцарские Ордена средневекового Запада. Интересно, что и сами казаки называли себя «лицарями»: «Лицарю i лицарьска честь». Но в отличие от западноевропейских рыцарских Орденов, члены которых были скованы жёсткими обетами, данными при посвящении, и во многом отрекались от личной свободы ради целей Ордена, для Сечи личная свобода казаков была основой основ.

4. Вход и выход из казачьего братства не был особенно затруднён: «На Запорожье говорят, что они войско вольное, — кто хочет, приходит по воле, и отходит по воле». Приходивший в Сечь мог быть кем угодно, если он исповедовал Православие (заметим, что казачья трактовка Православия могла сильно отличаться от церковной, и в реальной жизни казак был более Язычником, нежели христианином, о чём наглядно свидетельствует весь уклад Сечевой жизни), не был крестьянином и не был женатым человеком. Вообще, безбрачие — характерная черта многих воинских братств, в том числе и Сечи. Характерно, что смертная казнь для тяжко провинившегося казака могла быть заменена... женитьбой — своего рода «смертью казачьей чести». Не случайно многие отказывались от такой замены, предпочитая «честную» смерть...

5. Отличительной чертой казаков во все времена было свободолюбие. В противоположность крестьянину, привязанному к клоку своей земли, зависящему от него и связанному по рукам и ногам многочисленными социальными и прочими обязанностями, казак считал себя «вольной птицей» и не зависел ни от чего и ни от кого. Социальная несвязанность казаков каким-либо узами хорошо просматривается в их полуироничном самоназвании — сиромахи, что значит: «сироты», «бобыли», а также «волки».

6. Возглавлялась Сечь выборным кошевым атаманом, а все вопросы решались на общей Сечевой Раде — Верховном органе самоуправления. При этом независимость казака была не только внешней (политической, социальной и т.п.), но и внутренней, выражавшейся в полной личной нестяжательности. По этой причине всё захваченное в походах добро непременно проматывалось и «прогуливалось» в самые короткие сроки.

7. «Гульба» казака была важнейшей частью его жизни и несла в себе элементы сакрального действа. Таковыми же были: курение люльки с табаком, опьянение оковитой-горилкой, игра на кобзе, пляска до упаду и «дурний разум», когда запорожцы становились просты и естественны «як малi дiти», разрушая все внутренние оковы.

8. Как уже было сказано, вступление в Сечевое братство не было особенно трудным, к тому же от вновь прибывшего никто не требовал подлинной биографии, ибо люди ценились не за прошлые заслуги, а за дела, совершаемые в настоящем. Но при этом существовали определённые традиции и обряды, совершаемые при посвящении новичка в члены Сечи, который сперва должен был какое-то время приглядываться к порядкам Сечевого «лицарства», показать себя в деле, а затем уже (как правило, по истечении семи лет) вступить в ряды испытанных собратьев.

9. Посвящаемый постригался наголо, оставляя на темени небольшой клок волос — чупрыну (оселедец), которую носили с левой стороны за ухом. (Обычай оставлять подобный кусок неостриженных волос был известен ещё хеттам и до нашего времени используется вайшнавами в Индии.)

10. При инициации запорожец получал новое имя, символически умирая для «мира сего» и возрождаясь преображённым для «мира иного», в качестве которого представало Сечевое братство. Это имя, как правило, имело насмешливый характер, чем высказывалось полное презрение к «мирским» ценностям, например: Задерыхвист, Ворона, Не-Рыдай-Мене-Маты и т.п.

11. Практически всю историю своего существования Запорожская Сечь не давала покоя соседним странам: Польше, Крыму, Турции, а иногда и Московии (Украине и Молдавии, входившим в состав Российской Империи). Но не разбойничьи грабительские интересы двигали казаками, а священная потребность в Войне как Духовной Трансформации, утверждающей Свободу как Высший Принцип Арийского Духа: «Козаку воевать — что соловью петь», «Козаку воевать — чинить Промысел».

12. Мимолётная человеческая жизнь становилась своего рода «окном» для Нетварного Света, ограниченное наполнялось смыслом Бесконечного, человеческое — смыслом Божественного, индивидуальное — смыслом Всеобщего. Война — как метод превосхождения себя, преодоления оков своего ограниченного «я», как Огненная Трансформация — переплавляла человеческие души, сжигая всё «человеческое, слишком человеческое» в тигле Пламенного Арийского Духа, воплощением которого была и остаётся в памяти потомков и по сей день Вольная Вольница — Запорожская Сечь.

Слава Роду!

[1998]

«Велесова Книга» как зеркало Русского Язычества

1. Хотим мы того или нет, но за последние столетия христианство сделало всё возможное, чтобы как можно глубже «просочиться» в души Русских людей. И даже некоторые из тех, кто называет себя ныне Язычниками, не избегли этой участи.

2. Христианство, как известно, держится на Писании — иудео-христианской «Библии». Христианин знает Бога и Христа как Бога и Христа Писания. Если убрать Писание — исчезнет христианство. Конечно, нельзя сказать, что христианство в принципе лишает своих адептов глубин мистической жизни. Такие глубины есть, и мы знаем примеры того, как они были явлены в жизни христианских подвижников, сумевших преодолеть мёртвый догмат ради Живого Духа. Многие из них нашли своего «Христа» — Дух — в СЕБЕ, но... такой «Христос» вряд ли может быть безоговорочно отождествлён с Христом Писания.

3. Христианство — это, прежде всего, религия догмата (даже любовь стала в нём одним из догматических предписаний «спасающимся»), что принципиально отличает его от Язычества, которое, равно как и сама жизнь во всем её многообразии, не может быть сведено к ряду каких-либо предписаний, обязательных для выполнения каждым Язычником. Также Язычество не нуждается в каком-либо «Священном Писании», имеющем статус «абсолютно истинного» и «единственно верного». Поэтому довольно странно наблюдать ту нездоровую шумиху, которая разразилась в Языческой среде вокруг так называемой «Велесовой Книги». Дошло до того, что некоторые горячие поклонники «Книги» называют её... «Библией Славянского Язычества»(!) и призывают всех Язычников принять её в качестве таковой.

4. Мы не будем здесь подробно останавливаться на разборе аргументов за и против подлинности «Велесовой Книги», — на эту тему более чем достаточно написано в специальной литературе. Ограничимся лишь высказыванием мнения, что тот текст, который известен в настоящее время из многочисленных публикаций, — однозначно не является памятником литературы Руси дохристианского или раннехристианского периода, хотя, возможно, он был написан на основе традиции, являющейся достаточно древней по отношению ко времени первого упоминания Ю.П. Миролюбовым о существовании дощечек с текстом «Книги».