Елена Морозова - Казанова

• Название: Казанова
• Автор: Елена Морозова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02737-Х

Джакомо Джироламо Казанова вошел в историю как великий любовник. Вечный странник, авантюрист, игрок, алхимик, тайный агент, писатель. переводчик, журналист — каких только занятий он не перепробовал! Но чем бы он ни занимался, на первом месте у него всегда стояли женщины. Подчинив всю свою жизнь стремлению к наслаждению, возведенному галантным XVIII веком до уровня философии. Казанова сделал любовь высшим смыслом своего существования.

Несмотря на знакомство с монархами и знаменитостями, на переписку с просвещеннейшими людьми своего времени, известность пришла к Казанове только посмертно — после публикации его «Мемуаров», написанных в преклонные годы, когда, не в силах одерживать новые любовные победы, он скрашивал свой досуг воспоминаниями. Неутомимое и живое перо гения повседневности сумело воссоздать яркий калейдоскоп жизни и быта галантного XVIII столетия, передать беззаботную атмосферу авантюризма. Большая история обошла его стороной, и ни Казанова — тайный агент, ни Казанова — дипломат не оставили в ней заметного следа. В настоящей книге Казанова представлен как герой своего времени, герой, занятый поисками наслаждений и удовлетворением своих амбициозных планов.

---

В Петербурге Казанова продолжал наслаждаться счастьем, которое Заира, сущее дитя, искренняя и непосредственная, дарила ему. Он не только обучал ее итальянскому, но и прививал благородные манеры и с удовлетворением убеждался, что усердствует не зря. Он часто возил ее в Екатерингоф к родителям, и она была ему благодарна, получая удовольствие как от свидания с родными, так и от прогулки в карете со своим господином. Каждую такую поездку Казанова давал ее отцу рубль, за что тот осыпал его благословениями. Девица полюбила выезжать вместе с Казановой и использовала любой предлог появиться с ним на людях. Желая доставить удовольствие Заире, Казанова принял приглашение на смотр инфантерии. Торжества должны были продлиться три дня, ожидались фейерверк и разнообразные увеселения на воздухе: было время белых ночей и темноты не наступало вовсе. После путешествия в Москву Казанова стал искушенным российским путешественником и предусмотрительно отправился на смотр в огромном дормезе, спальной карете, ставшей ему с Заирой на три дня смотра настоящим домом. Они не только ночевали в нем, но при случае и обедали. Многие приглашенные завидовали ему, ибо отыскать место для ночлега было крайне трудно, а приличное место — практически невозможно.

Покидая Петербург, Соблазнитель расстался с искренней и безответной Заирой, готовой следовать за ним на край света. Сам он писал, что нашел себе попутчицу, в которую тотчас влюбился, а потому не смог взять с собой Заиру. Но даже если бы его не увлекла новая любовь, вряд ли он взял бы на себя ответственность за наивную и непосредственную девочку, которую он рано или поздно все равно бы бросил. Желание взять ее с собой было сродни временами возникавшей у него фантазии жениться. Впрочем, с возрастом он вспоминал об этом все реже и реже. По-своему привязавшись к Заире, Казанова понимал, что вернуться домой в хижину ей будет нестерпимо трудно, поэтому он нашел ей покровителя в лице семидесятилетнего итальянского архитектора Ринальди, жившего в России уже сорок лет и прекрасно говорившего по-русски. Ринальди, давно просивший Казанову оставить ему красавицу, ежели, конечно, он не увезет ее с собой, заплатил Казанове, а затем родителям Заиры, чем несказанно их осчастливил, и забрал девушку к себе в дом, где она и прожила до самой его смерти. За все это время Ринальди ни разу не обидел ее.

В России Заира была для Казановы идеальной любовницей. Любя и почитая его, она никогда не отвлекала Соблазнителя от написания различных прожектов, которым он посвящал немалую часть своего времени. Записки свои он доводил до сведения как императрицы, так и приближенных к ней вельмож. С самой Екатериной Казанова имел возможность говорить четыре раза, хотя встречал ее чаще. Впервые он увидел ее в Риге, где она поразила его своим величием и спокойствием, хотя особой женской красоты он в ней не усмотрел. Второй раз он имел возможность наблюдать ее в Петербурге, в маскараде, устроенном в Зимнем дворце. Императрица была в маске, однако манеры ее, осанка и походка не оставляли сомнений в том, кто за этой маской скрывался. Видимо, надеясь отыскать тех, кто все же не распознал ее, государыня подсаживалась то к игрокам, то к утомившимся от танцев придворным и начинала вести задушевные беседы, желая выведать то, о чем обычно не рассказывают монархам.

Как и в Берлине, Казанова, несмотря на обширный круг знакомств, в том числе и среди русской знати, не мог найти того, кто отрекомендовал бы его императрице. И только когда он собрался уезжать и сообщил всем об этом своем намерении, граф Панин[61] стал уговаривать его повременить, ибо не пристало соискателю государевой службы отчаиваться, не поговорив с государыней. И Панин назвал день, в который Казанова должен будет явиться в Летний сад, куда по утрам обычно приходила гулять Екатерина. Авантюрист попросил, чтобы во время этой встречи Панин был неподалеку.

В урочный день Казанова пришел. Государыня появилась в сопровождении графа Григория Орлова[62] и двух придворных дам. Сзади, как хотел Казанова, вышагивал Панин. Заметив прижавшегося к живой изгороди венецианца, Екатерина улыбнулась и, поманив его к себе, принялась расспрашивать об увиденном. Целый час венецианец расписывал достоинства, обнаруженные им в Петербурге, императрица же милостиво кивала, выслушивая похвалы своей столице. Когда же Казанова к слову упомянул короля прусского, она попросила его поподробнее рассказать о их беседе.

— Увы, ваше величество, король Фридрих ни разу не дослушивал до конца ответы на вопросы, которые сам же и задавал.

Екатерина снова улыбнулась. Она обладала чудесным даром возбуждать к себе любовь всех, кто искал знакомства с нею.

На этом разговор венецианца с российской императрицей завершился. Но через несколько дней Панин сообщил, что государыня о нем справлялась, и посоветовал вновь постараться ее увидеть, дабы она, коли он выскажет ей свое желание поступить на службу, в нужный момент вспомнила о нем. Не ведая, какую службу ему хотелось бы исполнять, Казанова тем не менее стал по утрам гулять в Летнем саду. Заметив его, императрица прислала к нему офицера с просьбою подойти. Едва венецианец приблизился, как она стала расспрашивать его о празднествах, устраиваемых у него на родине, и он обстоятельно рассказал обо всех, немало ее позабавив. «В Венеции климат более счастливый, нежели в России, ибо погожих дней нам отпущено больше, однако ваш год моложе нашего на одиннадцать дней», — заключил Казанова. И, пользуясь выпавшей ему удачей, стал излагать императрице свой проект реформы российского календаря и выгоды, с ним связанные. Екатерина внимательно слушала, но неожиданно, заметив кого-то, прервала венецианца и, пообещав вернуться к этому вопросу, любезно с ним распрощалась. Огорченный Авантюрист каждое утро направлялся в сад, одолеваемый дурными предчувствиями, что государыня сочла его предложение дерзким. Глядя издали, как Екатерина беседует с гуляющими, которых в саду было немало, и совершенно его не замечает, он с каждым днем мрачнел все больше. Однако, рассуждая о Екатерине, Казанова полагал, что гений ее выше и обширнее гения короля Пруссии. Ведь Фридриху помогала Фортуна, а российская самодержица сама обеспечивала себе успех.

Через неделю государыня вновь соизволила побеседовать со словоохотливым венецианцем. Прекрасно помня, чем завершилась их предыдущая беседа, она толково изложила ему, отчего России не надо отказываться от юлианского календаря и переходить на григорианский.

— А главная причина в том, что хотя в голос никто возражать не станет, зато все друг другу на ухо твердить будут, что я в Бога не верую. Хула глупая, но приятного мало. Народ наш перемен не любит, — подвела итог разговору императрица.

Вскоре, узнав от Панина, что императрица отбыла в Красное Село, Казанова бросился следом, чувствуя, что если и в этот раз он ничего не добьется, то дальше и стараться не стоит. Предчувствие его оправдалось: ученая беседа завершилась ничем, кроме, конечно, удовольствия, которое получал каждый, кого Екатерина Великая удостаивала своим вниманием. Усилия Казановы поступить на службу в Российской империи оказались тщетными.

Расчет Авантюриста на свое обаяние, умение нравиться и приспосабливаться не оправдался. Не помогла и опустевшая к концу его пребывания в стране шкатулка, где он хранил солидный запас рекомендаций, полученный им и от вельмож, и от комедиантов. Казановист Александр Строев полагает, что Авантюрист, собираясь в Россию, надеялся на содействие российских масонов. Милорд-маршал Кейт мог рекомендовать Казанову петербургским братьям. Полковник, а потом артиллерийский генерал Петр Иванович Мелиссино, к которому в первую очередь отправился Казанова в российской столице с письмом от синьора Даль Ольо, был одним из руководителей российских масонов. Большинство из тех, с кем Авантюрист общался в России, также принадлежали к активным членам масонских лож, в том числе и Никита Иванович Панин. В обществе масонов Казанова скорее всего занимался алхимическими опытами и практиковал духовный мистицизм. Братья-масоны помогли венецианцу познакомиться с русскими аристократами и войти к ним в доверие. Но ни масоны, ни вельможи не смогли оказать (или не оказали) ему содействия в поступлении на службу и получении должности.

Венецианец делал попытки закрепиться в России не только посредством связей. Склонный по натуре к систематизации, обустройству и завершенности (железное соблюдение режима и диеты, устройство жизни и быта со всеми потребными мелочами на каждом новом месте, стремление пристроить каждую свою любовницу), он написал ряд трактатов и системных проектов по различным хозяйственным вопросам. Чешский историк Йозеф Полишенский приводит выдержку из одного из них, посвященного перспективам развития сельского хозяйства в России: «Погода не самая благоприятная, почва не самая плодородная. И пройдет время, пока Россия, как, впрочем, и Америка, станет великой державой. Из Америки Россия могла бы ввозить не только металлы, но и новые сельскохозяйственные продукты», видимо, имея в виду картошку и кукурузу. Историк считает, что Казанова хотел получить место советника по экономическим вопросам, для чего составил рекомендации по импорту овец из Шотландии, а также план колонизации Поволжья и Сибири.