Сергей Самаров - Прыжок через пропасть

• Название: Прыжок через пропасть
• Автор: Сергей Самаров
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-2503-5

Тяжелое время настало для княжества бодричей. На юге и востоке взбунтовались подкупленные алчными данами родственные племена лютичей и русинов, с запада надвигается тень империи Каролингов, а на северной границе открыто стягивает войска король данов Готфрид. Вдобавок собственные бояре в отсутствие князя замыслили захватить власть в столице Рароге…

Новый историко-приключенческий роман Сергея Самарова "Прыжок через пропасть" является продолжением уже завоевавшего популярность у читателей романа "След Сокола" о князе бодричей Годославе.

---

Никто не знал, что задумал Дражко. Сфирка лишь головой качал, представляя, как соберет воевода малые силы, которые сумеет наскрести, и во главе всего-то трех сотен выступит навстречу целой армии данов, двинувшейся с северо-запада. И даже Дворец оставит без стрельцов, что совсем уж никуда не годится, поскольку бояре такие ненадежные и готовы выставить никак не меньше двух тысяч дружинников. А сам князь в седле едва ли удержится, если вообще сможет на лошадь сесть. И кто за таким воеводой в бой пойдет? Причем на верную смерть! Много ли найдется желающих?

Но взгляд Дражко был тверд, как никогда, усы злобно и напряженно топорщились, будто крылья сильной птицы, голос окреп. Страшно было не подчиниться, и Сфирка подчинился. Но, верный своей природной хитрости, потихоньку послал стражника разбудить княгиню-мать. Пожалуй, это единственная управа на воеводу.

Когда мать, прошаркав по коридору, пришла, Дражко уже сумел одеться и ждал, когда кто-нибудь принесет ему кольчугу и оружие. Сфирка зашел следом за старой княгиней, в надежде помочь ей уговорить воеводу отказаться от безумных намерений. Вдвоем-то всегда проще…

— Уже… — неожиданно спокойно и как-то буднично, хотя и не сумев подавить естественный вздох, сказала мать. — А я-то думала, что дадут они тебе еще пару дней отлежаться. Вот же до чего торопятся, рогатые…

Сфирка глазам своим не поверил. Княгиня, вместо того, чтобы начать ругаться и заставлять сына лечь, как должно бы, стала поправлять на нем, одергивать кое-где неаккуратно застегнутую одежду.

— Верно Горислав сказал — в одночасье встанешь… Сделай-ка вот отсюда еще глоток, — протянула она сыну маленькую бутыль.

Дражко глоток сделал, не поморщившись, хотя полынь, как ей и полагается быть, была горька, а конопля отдавала неприятной липкой сладостью.

— А ты чего ждешь? — сердито прикрикнула вдруг старая княгиня на застывшего Сфирку. — Неси быстро воеводе кольчугу полегче, да меч потяжельше. Нет времени на по-глядки!

Растерянный Сфирка не знал, что сказать, молча побежал выполнять приказание княгини, с испугу затопав ногами ничуть не легче стражников, чем удивил, конечно, и самого воеводу, и стражу, теперь стоящую на каждом повороте и у каждой лестницы.

Дражко меж тем начал ходить по комнате. И с каждым шагом движения его становились ровнее, энергичнее, шаг приобретал упругость — будто заново учился ноги переставлять, и учился быстро. Сказывал действие целебный настой, принесенный волхвом. Попробовал воевода развести в стороны и руки, но поморщился, задергал усами, словно в гневе на самого себя, а вовсе не от боли. Это еще давалось тяжело.

Дверь открылась без стука, с легким скрипом. Однако даже не этот звук, а что-то другое привлекло внимание. Невидимое, но ощутимое, сильное. Дражко обернулся. В дверном проеме стоял сам Горислав, легкий на помине. Стоял и смотрел на князя-воеводу как всегда невозмутимым, неподвижным своим взглядом. Долго смотрел, потом шагнул за порог, словно по воде проплыл. Горислав обычно и ходил так — ровно и быстро.

— Пришел час… — изрек устало, словно это он израненный, а не Дражко, и остановился против князя, по-прежнему всматриваясь ему в глаза.

— Как ты и говорил… — сказала княгиня-мать.

— И пора уже… — голос волхва неожиданно стал грозным.

— Пришел час, — согласился Дражко, слегка робея перед волхвом, чего никогда не испытывал перед врагом. Но сила Горислава была вовсе не такая, какой бывает у воина, и потому, наверное, казалась особенно значимой, которой невозможно сопротивляться.

— Садись, — показал Горислав на скамью под окном. — Прямо сиди и спину держи, будто оглоблю проглотил…

Дражко молча подчинился, а волхв водил ладонью над раной, вторую ладонь оставив неподвижной за спиной, и громко шептал:

— Именем Ляда[32]… Чтобы Дражко не ломало, не томило, не жгло, не знобило, не трясло, не вязало, не слепило, с ног не валило и в мать сыру землю не сводило. Слово мое крепко — крепче железа. Ржа ест железо, а мое слово и ржа не ест. Заперто мое слово на семьдесят семь замков, замки запечатаны, ключи в океан-море брошены, кит-рыбой проглочены. Именем Ляда!… Омун!… Омун!… Омун!…

Он не прикасался к князю рукой, а рану дергало, словно на нее копьем острым давили, и Дражко с трудом сдерживал стон. Княгиня-мать с беспокойством, но молча наблюдала за лечением. Вернувшийся с доспехом Сфирка замер в дверях, боясь помешать. А Дражко терпел, терпел, пока вдруг не почувствовал, что боли уже почти нет.

Горислав, должно быть, тоже понял это.

— Именем Ляда, будет так! — и убрал руку. Дражко задышал глубже, расправил плечи.

— Пил? — спросил волхв, взяв в руки маленькую бутыль.

— Два раза уже.

— Еще пей. Три глотка. Больше сегодня не надо. Только потом, ночью…

Дражко опять выпил, и через мгновение почувствовал, как слегка закружилась голова.

— Смотри мне в глаза.

Князь поднял голову. Волхв двумя ладонями обхватил его лицо, крепко обхватил, до ломоты и треска в висках, и не отрывал от него взгляд. Долго и упорно, тяжело, совершенно не мигая, смотрел. И чувствовал Дражко, как перетекает в него мысль волхва, как наливается силой тело, как совершенно забывается ранение и ощущение беспомощности. Он становился прежним князем-воином, грозным для врагов и любимым дружиной. Да, какое там! Он никогда раньше не чувствовал в себе таких сил, никогда раньше не был способен на такие подвиги. Сила! Сила! Откуда-то взялась в теле неведомая сила!

— Запомни меня, Дражко, — сказал Горислав не своим голосом, и словно бы эхо вокруг головы князя загуляло, дрожью заколебало неустойчивый воздух. — Запомни хорошенько, что скажу я тебе… Слушаешь ли?

— Слушаю, Горислав, — ответил тихо Дражко, подавленный этим голосом и будучи не совсем уверенным, что это именно Горислав говорит, а не кто-то иной вещает через волхва свою волю.

Весь мир вместе со светлицей, с матерью и Сфиркой, вместе со всем Дворцом куда-то отодвинулся, расплылся, и воевода почувствовал себя цыпленком в скорлупе яйца, в котором гуляет эхо мощного, вибрирующего, низкого голоса.

— Все твои предки, начиная с Гатала Великого[33], были воинами. И ты воин. Ты пойдешь в бой, ты поведешь за собой дружину, но знай, что не только твое тело помогает тебе одолеть врага, но и тело отца твоего и деда, и их отцов и дедов, и всех других, кто одной с тобой крови. Я дарую тебе связь с ними. Трудно будет, зови их — они придут и помогут. Каждое утро, проснувшись, зови… До тех пор пока совсем не поправишься. Понял ты меня, Дражко?

— Понял, Горислав.

— Пусть поможет тебе Свентовит… Пусть будет с тобой Доля[34]…

И так же ровно, как входил в комнату, волхв, повернувшись, шагнул, как поплыл по полу, к Сфирке, остановился рядом и после короткого раздумья взял из рук разведчика меч князя. Он долго рассматривал оружие неподвижным взглядом, словно рукой улавливал голос стали, как вчера выслушивал состояние воеводы, приложив ладонь к его лбу. Потом медленно вытащил оружие из ножен и, после короткого раздумья, вернулся к Дражко, протянув меч матери.

— Пусть материнская рука срежет у сына прядь волос. Княгиня послушно сделала это, хотя женской руке удержать тяжелое оружие было трудно.

— Заверни в его рушник, — приказал Горислав. Она и это выполнила.

— Другие ножны найдешь, княже? — это был уже обычный голос Горислава, привычный. От этого голоса, пришедшего на смену небывалому, стало легче.

— Найду, Горислав.

— Тогда я заберу эти… И — не меняй меч… Пусть он всегда с тобой будет… Всегда[35]…

Горислав, приняв рушник с прядью волос из рук княгини-матери, шагнул за порог. И шагов его не было слышно совсем. Ходил он, как разведчик. Это и неудивительно. Ведь именно он с детских лет воспитывал Ставра, командира княжеских разведчиков, сделав его волхвом и отправив служить не в храм, а к князю.

Сфирка развернул кольчугу. И не удержался, посмотрел на княгиню-мать:

— Тяжело на больном плече железо носить…

— Он выдюжит… — сказала мать. — Он все выдюжит… И княжество сохранит.

А сам воевода уже встал, усами мотнул и сделал знак, чтобы кольчугу подали…

* * *

Сфирка собрал соглядатаев внизу, в каморке под лестницей, где раньше располагался Власко.

— Мальчик где? — спросил воевода у сотника стражи.

— Княгиня Рогнельда велела сменить седло на лошади и отправить мальчика. Куда он поскакал, мы не знаем.

Воевода кивнул:

— Добро!

Дражко выглядел энергичным, как до ранения, хотя сам себя чувствовал не совсем прежним — непонятная легкость в теле, в походке, легкое головокружение, возникшее после принятия настоя Горислава, не покинули его. Он ловил на себе удивленные взгляды людей, которые только два дня назад носили князя, бездыханного, едва живого, до скамьи в спальной светлице, и удовлетворенно ухмылялся в усы. Эти люди снимали с него доспех, они же вытаскивали мизери-кордию из его плеча. Они знали толк в ранах — тело каждого не однажды получало такие же. И знали, что встать через два дня на ноги, ходить и руководить, энергично, быстро, вникая в детали, как делал Дражко раньше, — практически невозможно. А Дражко смог. Пусть удивляются. Пусть пример со своего воеводы берут, когда времена