Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды

• Название: Врата Атлантиды
• Автор: Эндрю Коллинз
• Издательство: М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. — 544 с.
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010052-3

Предание об Атлантиде старо как мир. История ее исследований восходит к временам Платона, который еще в четвертом веке до нашей эры описал ее в двух философских трактатах «Тимей» и «Критий» и по мнению которого она является колыбелью цивилизации. В дальнейшем количество мифов и гипотез об Атлантиде, ее месторасположении и гибели нарастало с потрясающей скоростью. Но технические сложности подводной археологии и явно недостаточная документальная база мешали построению стройной и академически выверенной научной теории, что создало широкое поле деятельности для различных фальсификаторов этой интригующей проблемы.

Однако британскому ученому и писателю Эндрю Коллинзу повезло, и его дерзкий исследовательский энтузиазм принес свои плоды: он сумел найти вход в сокровищницу атлантологических диковинок и теперь щедро делится своими открытиями с заинтересованными читателями.

---

На протяжении 150 лет ацтеки вели упорную борьбу за создание мощной империи, объединявшей все племена и народы, населявшие Анахуак. После падения ок. 1200 г. империи тольтеков вся страна оказалось ввергнутой в кровопролитные распри и хаос. Но после основания в 1345 г. Теночтитлана ацтеки стали постепенно укреплять свои позиции, и в стране начался активный процесс стабилизации. Великие Владыки рассматривали себя в качестве потомков и наследников правящей династии тольтеков. Империя тольтеков достигла пика своего могущества ок. 900 г., и на протяжении почти 300 лет повелители тольтеков управляли всей страной из своей древней столицы — города Тула, располагавшегося к северо-западу от Теночтитлана (впоследствии на этом месте был основан Мехико). В еще более отдаленные времена Ана-хуаком правил неизвестный народ, построивший священный город Теотихуакан, лежащий к северу от современного Мехико, и оставивший в наследство потомкам знаменитые пирамиду Солнца и пирамиду Луны. По данным официальной науки, этот удивительный культовый центр пережил период расцвета примерно между 300 и 900 гг., хотя его основание произошло гораздо раньше и окружено ореолом тайны. И вот теперь вся территория Анахуака оказалась под властью ацтеков — последней из великих цивилизаций Центральной Америки.

По случаю встречи Кортеса Монтесума надел хлопковый пояс и накинул на одно плечо квадратный синий плащ. На ногах у него были сандалии из золота, украшенные сверкающими изумрудами. Он направился к Кортесу в сопровождении семи самых знатных придворных, всем своим видом выражая достоинство и доверие. И это — несмотря на то, что он неоднократно предпринимал попытки изгнать этих бледнолицых людей с востока сразу же по их прибытии к берегам его владений. В появлении Кортеса Владыка по многим причинам видел символ возмездия, полагая, что теперь судьба не только его самого и его семейства, но и всего народа ацтеков находится в руках этого человека в блестящем металлическом наряде, восседавшем на неведомом животном, похожем на большого оленя.

Увидев, что Монтесума направляется к нему, Кортес сошел с коня и, положив руку на рукоять меча, в окружении самых верных спутников двинулся навстречу Владыке. Затем он с некоторой поспешностью произнес: «Ты ли это? Не он ли ты? Не ты ли Монтесума?» На что Монтесума на своем родном языке отвечал: «Да, так оно и есть. Это я».

После сердечных приветствий Кортес достал золотую цепь, украшенную множеством самоцветных камней всевозможных цветов, и надел ее на шею Монтесуме. Полководец инстинктивно попытался было обнять своего противника, но его шокированные приближенные тотчас помешали сделать это, удержав своего повелителя, ибо протокол встречи не предусматривал возможности физического контакта с Владыкой. Монтесума принял дары Кортеса — цветочные гирлянды; самому конкистадору и его свите были поднесены в дар золотые украшения.

Затем Монтесума обратился к предводителю испанцев с речью, содержание которой передают свидетельства хронистов:

«О господин наш, ты претерпел усталость, ты превозмог слабость. Наконец-то ты явился на землю. Ты явился, чтобы править городом Мехико; ты пришел, чтобы встать на свой ковер, воссесть на свой трон. С того самого момента я и наблюдаю за тобой. Ибо отошли в мир иной твои правители… ушли те, кто еще совсем недавно охранял тебя, те, кто приходил, чтобы править городом Мехико… Я сам был весьма огорчен. Я взирал на то неведомое место, где ты появился, — взирал из-за облаков, взирал из туманов. И вот — свершилось. Правители, уходя в мир иной, завещали, что ты придешь и посетишь город свой, что ты вступишь на свой ковер, воссядешь на свой трон. И вот теперь все это исполнилось; ты пришел, ты претерпел усталость, ты превозмог слабость. Мир тебе. Отдохни. Посети свой дворец. Да отдохнет твое тело. Мир нашему господину».

После ответной речи Кортеса предводитель испанцев пожал Монтесуме руку, словно уверяя его в чем-то, а затем испанцев отвели в приготовленные для них помещения, где они и оставались во время своего пребывания в столице ацтеков.

Речь Монтесумы

Почему это Монтесуме вздумалось произнести столь странную речь? Почему он проявил столь необъяснимое почтение перед Кортесом, тем самым человеком, которого он на протяжении нескольких месяцев пытался взять в плен и даже убить? С какой стати Великий Владыка утверждал, что им (т. е. правителям Мехико) было известно, что он (т. е. Кортес) однажды вернется, «чтобы править городом Мехико» и взойдет «на свой трон», который сохраняли для него предки Монтесумы, словно Великие Владыки только и делали, что готовили путь для его прихода?

Ответ стал ясен на следующий день, когда Кортес и его воины нанесли Монтесуме визит в его огромном Зале Приемов. Сняв в знак особого почтения башмаки, испанцы в сопровождении местной знати и аристократов прошли в зал. Монтесума благосклонно приветствовал их, и после формальных любезностей и нового обмена дарами Кортес приступил к осуществлению главной цели своего визита — обращению ацтеков в римско-католическую веру. В его намерения входило убедить Монтесуму, что его подданным следует отказаться от совершения варварских ритуалов перед языческими идолами, походящими на бесов. Повсюду они (испанцы. — Прим. переев) видели свидетельства массовых человеческих жертвоприношений, причем жрецы вырезали из груди еще живых людей сердце и приносили его в жертву демонам преисподней.

Через переводчика, донью Марину, Кортес пытался объяснить Владыке смысл таинств римско-католической церкви. Монтесума, который сам был жрецом бога Тецкатлипоки в ипостаси бога огня Уитцилопочтли, внимательно слушал рассказ о том, как Бог бледнолицых умер на кресте и в третий день воскрес. Он допускал даже, что этот Иисус мог быть по-истине могущественным богом, защитившим испанцев от мести местных богов, идолы которых они, испанцы, разрушили в его стране и в землях майя. И лишь после того, как Кортес закончил свои слова, Монтесума выступил с ответной речью. По счастливой случайности она сохранилась на страницах знаменитых «Писем из Мексики», которые Эрнандо Кортес в 1519 г. писал своему повелителю в Испанию. Все, что сказал Монтесума, имеет для нас огромное значение:

«На протяжении долгого времени мы, благодаря писаниям наших предков, знали, что ни я сам и никто из тех, кто живет в этой стране, не являемся ее уроженцами. Мы — чужеземцы, прибывшие сюда из очень отдаленных краев; известно нам и то, что верховный повелитель, вассалами которого были мы все, привел наш народ в эту страну. А затем сам он вернулся на родину.

Мы всегда помнили, что те, кто является его потомками, однажды придут и завоюют эти края, а нас превратят в своих вассалов. Итак, поскольку вы пришли из тех краев, где восходит солнце… мы верим и знаем, что он [т. е. Кортес] — наш исконный повелитель».

Другая версия этой речи более интересна для нас, поскольку в ней прямо говорится о личности великого вождя, который, как ожидалось, должен однажды вернуться в эту страну:

«Словом, мы верим, что великий Принц, которого мы все почитаем, — потомок Кетцалькоатля, Повелителя Семи пещер Наварлакес, и милостивого повелителя семи народов, составляющих Мексиканскую империю. Как гласит традиция, он покинул эти края, отправившись на покорение новых земель на востоке, обещав, что по прошествии некоторого времени его потомки возвратятся сюда, принесут нам новые законы и установят новое государственное устройство. Таким образом, мы готовы сделать все во имя Принца, являющегося потомком столь великого предка».

Кортес был абсолютно убежден, что Монтесума, весь народ ацтеков и все прочие племена, населяющие Новую Испанию, относятся к нему с таким почтением именно потому, что принимают его за того самого бога, прибывшего некогда вместе со своими последователями на корабле из тех краев, где восходит солнце. Он, этот бог, и заложил основы цивилизации в Анахуаке. Его родиной был Тлапаллан, то есть «красная земля», и туда он и вернулся, исполнив свою миссию. Имя Кетцалькоатль происходит от двух слов на языке нахуатль: «кетцаль», то есть «в перьях, имеющий перья, пернатый», и «коатль», что означает «змей», в частности, гремучая змея. Согласно ацтекской традиции, он был седьмым сыном своего отца Итцак-Микскоуатля, имя которого означает Туманность Белой Травяной Змеи. Слово «туманность» указывает на звездную «реку», известную как Млечный Путь. Небесный образ Кетцалькоатля определяется по второму слогу его имени, «коатль», которое может означать «близнец», что указывает на его роль, подобно тому, как Венера суть персонификация Утренней звезды. Его темный двойник, Ксолотль, считался Венерой в образе Вечерней звезды.

Бог тольтеков Кетцалькоатль на вершине пирамидального храма. На его плаще видны кресты, что может восприниматься как напоминание о плаваниях в Мексику членов средневековых тайных орденов, имевших место еще в доколумбовскую эпоху.

Первоначально Кетцалькоатль был выдающимся культурно-историческим героем народа тольтеков, и во времена конкисты во многих районах Мексики его еще продолжали почитать как бога. Согласно свидетельствам наиболее ранних испанских хронистов, зафиксировавших предание о Кетцалькоатле, в своем земном образе он был высок и строен, у него были длинные темные волосы и вьющаяся борода. Многие высказывали предположение, что он был белокожим, однако ученые отвергают это мнение как возникшее в среде конкистадоров-испанцев, которым хотелось видеть в себе исполнение пророчества о возвращении Кетцалькоатля.