В. Козлов - Полярная фактория

• Название: Полярная фактория
• Автор: В. Козлов
• Издательство: Уралогиз
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1933

---

Топливное дело необходимо организовать на месте — на Ямале. Здесь имеются огромные залежи торфа. Местами слежавшись пласты его достигают 2—3 саженей толщины.

Торф отличный. Мы пробовали его жечь, не прессуя. Горит, будто облитый керосином.

Здесь отдельные гнезда старого мшанника достигают порой 40—50 метров в окружности. На нем я прыгал, как на трамплине; он пружинист и слегка шипит под ногами от насыщающей его влаги. Лопата легко режет такой мшанник, глубиной он бывает в 2—3 метра. Это будущий торф. Он весь состоит из нитевидных сплетений мха и корней.

Добыча торфа здесь не потребует больших затрат. Нужны лишь прессы и рабочие руки.

Для туземного населения необходимо прежде всего забросить чугунные печи с колошниками и ручные прессы.

Я видел в Финляндии такие прессы трех образцов. Там мох скупой, в кочках и мелких гнездах. Часто, чтобы сделать один брикет, финну приходится раскапывать две-три кочки.

Здесь пласты. Здесь есть возможность работать многобрикетными прессами не вручную, а при помощи двигателя. И двигательную силу можно получить по крайней дешевке — нужно лишь использовать постоянные ветры большого напряжения. Эоловые приспособления окончательно просушат отжатые брикеты.

Если Комсеверпуть забросит сюда техника-торфяника с соответственным оборудованием — это обойдется не дороже баржи дров. А подсчитайте, какие даст итоги. Не только туземный топливный вопрос будет разрешен, но и вся фактория перейдет на торф — с пекарней, кухней, отоплением любых двигателей.

На месте, без какого бы то ни было подвоза, разрешается основной вопрос полярного существования. И разрешается наилучшим образом.

Я даже думаю, что ни с юга на север, а наоборот, с Ямала на юг надо везти топливо — такое драгоценное, как торф. На Ямале можно снабдить весь морской и речной транспорт Комсеверпути горючим.

Для этого требуется опять-таки организационная настойчивость, рабочий почин и плановость.

СЕВЕРО-ЯМАЛЬСКИЙ ТУЗСОВЕТ

Когда при высадке на Ямале мы по 15—20 часов в день грузили и разгружали товары, наш заведующий Вахмистров утешал:

— Товарищи, это краткая переработка. Наступит зима — никакой работы не будет. В трехмесячную ночь будем только спать.

До чего же он не знал условий полярной работы!

Стоит так называемая полярная ночь. Вот уже больше месяца мы не видим солнца. Круглые сутки горят лампы. А работа идет интенсивнейшим ходом, как никогда раньше. Работа многообразная, не ждущая, ее надо тотчас выполнить.

И туземцы не пропускают ни одного дня. У них разгар пушного промысла. Везут песца, волка, росомаху.

Ежедневно у нас бывает 10—15 нарт. Одни приезжают, другие уезжают.

В этом году на Ямал с’ехалось очень много чумов. Они уходят от контрактации оленей. Наиболее крупные оленеводы каслаются как можно дальше на север, к самому проливу, думая, что там их трудней достать.

На севере полуострова теперь сконцентрировалось все кулачье. Они снабжаются преимущественно на фактории Дровяного мыса, но иногда бывают и у нас — вероятно с целью разведки.

31 декабря, накануне нового года, Шахов с Кабановым выехали на юг, к реке Се-Яга для организации выборов в тузсовет.

Это решено после всесторонних обсуждений. На юге сгруппировалась почти вся беднота. Она откаслалась к той черте тундры, где начинает расти кустарник и карликовый лес.

Кроме того, по берегу Се-Яга разбивать кочевья выгодно, потому что промысел рыбы идет всю зиму.

Топливо и пища! Они диктуют бедняку свои условия. Богачи и многооленные середняки могут ежедневно бить оленей, иметь всегда свежую кровь и мясо.

У бедняка каждый бык, каждая важенка на счету. Какую-либо сотню-другую животных долго ли истребить! А к тому же бедняки имеют другую особенность — они в большинстве многосемейны, многодетны. Начни они резать оленя, от стада в одну зиму ничего не останется.

Вот к ним-то и направились Шахов и Кабанов.

В отсутствии были 5 дней. 5 января вернулись веселые удовлетворенные.

Без агитации кулака, без внушений шамана, бедняки быстро освоились с принципами соввласти. Собрание прошло активно и оживленно. Тузсовет избран.

Вскоре мы увидели состав Се-Ягского тузсовета.

Председатель Серпиу Войтало, промышленник лет за 50, небольшого роста, ширококостный, с медленными движениями, видимо, знающий и чувствующий себе цену.

Он больше молчит, не выпуская из рта трубки. Его голос всегда последний. Однако туземцы к нему чутко прислушиваются и относятся с подчеркнутым почтением.

Именно такого председателя требовалось новому тузсовету.

Заместитель председателя — Майма Тусида — брат Ваньки.

Майма Тусида.

Майма — характерная фигура! Во-первых, он выше прочих туземцев на целою голову. Всегда добродушен, любопытен, любознателен, в хате все обнюхивает, всем интересуется, со всеми приветлив — и всегда всему и всем улыбается.

У Маймы Тусиды склад мышления оригинальный. Он не знает советских законов, но как только ему растолкуют принцип какого-либо закона — он на короткий срок задумается, а затем лицо светлеет и Майма в восторге.

Борьба за освобождение трудящихся ему понятна и близка.

Сам бедняк, всю жизнь работавший на кулака, он ненавидит кулачество.

— Мы перестроим нашу жизнь! — говорит он убежденно. — Кулачество уничтожим до последнего корня.

Александр Иванович охотно беседует с Маймой и переводит нам его суждения.

Работе заместителя председателя тузсовета Майма Тусида отдается с большой серьезностью и увлечением. Советскую законность он усваивает быстро и легко. Ему нехватает лишь грамотности и практической подготовки, чтобы стать ценным способным работником.

Членом тузсовета избран батрак Вануйто Сэроко. Он тоже типичен.

Ладный, среднего роста, мускулистый и ловкий. Лицо чистое, живое, подвижное. Глаза зоркие, умные, не без хитринки. Как говорят, он отличный рыбак и охотник на песца.

Кроме этих лиц, составляющих ядро совета, имеется еще кандидат в члены — Ермини Яунгат. Это тот самый, что спас экспедицию Чибрикова.

КОНЕЦ ПОЛЯРНОЙ НОЧИ

Наша жизнь фактории улеглась в естественные рамки и течет без сюрпризов и неожиданностей.

Днем все заняты своей работой. Ларионов снимает допросы с Аксенова, свидетелей, которыми вызваны все сотрудники.

Вася копается во дворе с дровами, водой, углем. Раскапывает тоннели в ночных заносах.

Пепеляев больше в складе. У него теперь на руках все товары.

Я пишу ведомости приемки и сдачи, осматриваю больных, Удегов торгует. Туземцы приезжают ежедневно, торговля идет своим чередом, но хлеба нет и это вызывает ропот и недовольство.

Женщины стряпают.

В хате тесно. Теперь в одну половину дома переселилось все население фактории: 10 человек коллектива и 4 гостя из Нового порта.

Кроме того, в хате же держим собак: Роберт, Серый, Барбос, Маяк и Сонька с 7-ю щенками.

Воздух — хоть топор вешай.

Вечера длинные, скучные. Я как-то вызвался почитать вслух, но попытка не имела успеха. Внимательных слушателей я не нашел. Достиг лишь того, что в этот вечер все заснули раньше обыкновенного.

Тогда мы, мужчины, перешли на преферанс.

Когда нет преферанса, я сижу ночью над очерками. Хочется сделать их прежде всего фактически точными. Факты, факты, об’ективные беспристрастные факты и их пояснение — вот что составит ценность такой книжки, как моя. Дать жизнь оторванной фактории, как она есть, без прикрас.

Приблизительно те же условия и на других факториях и на заимках, на оторванных рыбных промыслах. Местами даже суровее.

Важно, кто составляет коллектив, какие люди составляют семью. В зависимости от характера, уживчивости и сознательности членов такого случайно и без всякой системы собранного коллектива, складывается его быт.

Время идет.

Повседневная работа делает дни незаметными.

Вот уже наступает конец полярной ночи. Вчера, 25 января, впервые после двухмесячного перерыва мы увидели солнце. Не солнце, собственно, а его лучи из-за края горизонта на румбе SW. Значит, пережили еще один этап — темную зиму.

Дальше пойдет легче и разнообразнее. Теперь дни начнут сказочно увеличиваться. Удегов уверяет, что в апреле уже наступит беспрерывный день и солнце ни днем ни ночью не сойдет с неба.

У туземцев идет оживленный лов песца. Бывают дни, когда они привозят по 20—30 штук, однажды доставили за день 63 штуки!

Однако сорт не высок. Все больше недопески — молодые полущенки, с неважной остью, мало пушистые. Они совершенно не похожи на те великолепные экземпляры, которые привозили кулаки из своих неприкосновенных запасов. Старый, пышный и дорогой зверь осторожен и в капкан зря не лезет. Его трудно добыть. Он попадает один из сотни и реже.