Валерий Перевозчиков - Правда смертного часа. Посмертная судьба.

• Название: Правда смертного часа. Посмертная судьба.
• Автор: Валерий Перевозчиков
• Издательство: Политбюро
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: ISВN 5-89756-035-8

Валерий Перевозчиков известен своими книгами о Владимире Высоцком, в которых содержится много интересного биографического материала.

 "Правда смертного часа" - рассказ о последних шести месяцах жизни замечательного барда, поэта, актера устами хорошо знавших его людей.

 "Посмертная судьба" - попытка осмыслить друзьями и близкими масштаб личности В.Высоцкого уже после его смерти.

---

О содержании разговора сведения тоже противоречивые — подождем, когда выйдут воспоминания Юлии Хрущевой… Но вот что рассказывал Высоцкий своим друзьям и близким:

Никита Сергеевич говорил, что живет он хорошо:

— Хочу гулять — гуляю… Хочу рыбалить — рыбалю…

Уместно будет вспомнить свидетельство Л. Абрамовой: «Для Володи Никита Сергеевич — это, прежде всего, была речевая характеристика… Он мог просто взять газету и читать выступление Хрущева так, что за стеной соседи включали радио».

Хрущев советовал Высоцкому, что Леонида Ильича (Брежнева) бояться не надо… «Он— добрый…» А вот Михаила Андреевича (Суслова) можно опасаться…

Конечно, более точные сведения у Марины Влади, но все-таки она писала свою книгу спустя 16–17 лет после этих событий. Например, она пишет, что В. В. пел Хрущеву, мы же знаем, что это не так. Но разговор о военных песнях Высоцкого вполне мог состояться… Во-первых, Юля Хрущева могла дать послушать записи Высоцкого, а во-вторых, Хрущев мог посмотреть фильм «Я родом из детства»… Марина Влади: «Что ему (Хрущеву) интересно — так это знать, как ты пишешь песни о войне. Он предполагает, что фронтовики много рассказывали тебе о ней…».

Дальше — по книге Марины Влади — разговор зашел о знаменитой художественной выставке в Манеже: «Ты спрашиваешь о художниках-абстракционистах, выставку которых он приказал уничтожить бульдозерами (?). («Бульдозерная» выставка была при Брежневе. — В. П.) Он еще больше краснеет и, хлопнув себя руками по коленям, прямо-таки взрывается:

— Меня обманули! Мне ничего не объяснили, я-то ничего не понимаю в живописи, я — крестьянин! — И вздохнув, добавляет: — И вообще, мне сказали, что все они — пидирасы».

Приведем подлинные слова Хрущева (по западным источникам): «Глядя на эти эксперименты, я вправе думать, что вы — педерасты… Хотите за границу— езжайте! Езжайте, до границы довезем бесплатно, а там поживете в свободном мире, пройдете школу капитализма, и вы узнаете, что к чему. А на это говно собачье мы не будем тратить ни копейки».

Хрущев много раз раскаивался в этих словах, да, наверное, и во многих других… Но, как сказала Раневская молодому актеру, который охотно снимался в плохих фильмах: «Не плюйте в вечность».

ВАЛЕРИЙ ЯНКЛОВИЧ

Любимый мой друг, Валерка!

Если бы тебя не было на этой земле —

нечего бы и мне на ней горло драть…

Будь счастлив.

Высоцкий.

— Валерий Павлович, я уже говорил вам, что начал делать книгу «В. Высоцкий. Посмертная судьба». А как вы относитесь к самой идее такой книги?

— Если ты сделаешь эту книгу точно и остро, то она может вызвать еще больший резонанс, чем «Правда смертного часа». Главное в том, что Володя всех нас объединял — друзей, родственников, знакомых… А после его смерти оказалось, что каждый сам по себе ничего не стоит.

— А Игорь Шевцов, Иван Дыховичный?

— Да, но я имею в виду близкое окружение Высоцкого последних лет. Когда исчезло объединяющее начало, то вскрылось многое… В том числе и не очень высокое человеческое качество некоторых людей. Отсюда эти ссоры и раздоры… Конечно, жаль, что уже нет в живых Артура Макарова, нет Игоря Годяева, которые сразу после Володиной смерти сыграли исключительную роль…

— Артура Сергеевича я знал хорошо, вернее, часто общался — есть даже несколько нерасшифрованных кассет наших разговоров. А Игорь Годяев умер, точнее, покончил жизнь самоубийством. Расскажите, пожалуйста, о нем…

— Игорек работал фельдшером на реанимобиле «Склифа». Он был в той бригаде, которая спасла Володю во время первой клинической смерти. Когда у него горлом кровь пошла в квартире Севы Абдулова. Я познакомился с Игорем, когда они забирали Володю в «Склиф» — выводили из запоев… Так и держалась эта связь до следующей болезни — до наркотиков. Конечно, Игорь был искренне предан Володе — служил не за страх, а за совесть. Очень близкой духовной связи, конечно, не было — другой уровень, но чисто человеческая близость была. Володя Игоря очень ценил. Ценила Годяева и Марина, ценила в прежние времена. А потом и за все эти алкогольные дела… А о последних годах Марина знала мало.

Но Игорь сыграл большую роль именно в посмертном периоде, особенно сразу после смерти. Ведь главным было — скрыть про наркотики. Если бы власти узнали про наркотики, то это во многом могло решить всю посмертную судьбу. «…А, Высоцкий наркоман! Зачем хоронить его на Ваганьковском?! Зачем потом издавать?!» Времена были еще те! И Годяев с Федотовым поехали в поликлинику и «сделали» справку о смерти. Это очень важно. А потом, когда начались дела с рукописями, с памятником, он проделывал громадную повседневную работу — черновую работу: сводил людей, перевозил материалы…

— Почему В. В. перед смертью отдал пленки с записями разговоров с Тумановым именно Годяеву?

— Этот вопрос для меня до конца не ясен. Володя мог отдать их мне, Ксении, но почему-то пленки оказались у Годяева. Может быть, потому что его дом находился в отдаленном районе… Этих кассет было три или четыре — точно никто не знает. Потом их вернули Вадиму (В. И. Туманову).

— Вот еще одна загадка: каким образом часть архива Высоцкого — в основном черновые варианты — хранились в США у Иосифа Бродского?

— Только один путь. Марина все передала Шемякину, в основном фотопленки (пересъемки рукописей. — В. П.). А Шемякин мог что-то отдать Бродскому.

— А Барбара Немчик рассказывала мне, что какие-то рукописи вывозили через американское посольство.

— Вряд ли… Я в это не верю. И это могли быть только копии, а не оригиналы, которые Марина передала в ЦГАЛИ, а в Штатах с микропленок напечатал Шемякин.

— Ну а первые трещины в отношениях Марины Влади с семьей — это проект памятника?

— Нет, гораздо раньше. Когда она не нашла в квартире своих писем и когда узнала о Ксении. Где эти письма— неизвестно до сих пор… (Часть писем Марины Влади Высоцкому находится у человека, который готов их вернуть законной владелице. — В. П.).

Что касается Ксении… Володя говорил мне, что Марина не простит ему двух вещей: наркотиков и постоянную девушку. Я думаю, что Марина, как умная женщина понимала, что при его популярности, при его успехе у женщин, у Володи не может не быть каких-то небольших интрижек, временных связей. Но она не могла предположить, что у него будет девушка «всерьез», что он будет возить ее на их дачу, «выводить ее в свет» и так далее… Она даже представить себе этого не могла. Поэтому и была такая реакция на Ксению.

— Володарский написал в «Экспресс-газете» (июль 1996 года), что Марина была готова вырыть мужа из могилы, чтобы отомстить…

— Позвольте, позвольте… А кто начал эту историю? Это его жена — Фарида. Это она увезла Марину на дачу, когда не нашлись ее письма, и там все рассказала. На следующий день я приезжаю туда, а Марина на меня не смотрит… Как будто не видит меня в упор, как будто меня не существует вообще. Она умеет это делать — как будто смотрит сквозь человека…

И Марина устраивает буквальный допрос всех близких друзей: Севы, Вадима, Бабека, Толи, меня. У меня она спросила: «Что это у тебя за сестра? Кто это такая — Ксения? И что здесь такое было?»

Потому что Ксению представляли там моей сестрой. А Марине надо было знать все до подробностей, она умела так выпытывать, что ни один следователь КГБ с ней не сравнится! Я говорю:

— Ты что, Марина? Как тебе не стыдно?!

В общем, выяснилось, что Фарида — жена Эдика Володарского — все ей выложила. Мало того, она еще добавила, что у Володи где-то растет дочка… И тут началось такое! Володя мне говорил, что насколько Марина высока в своей духовной сути, настолько она русская баба в личностном плане, когда дело касается ее как женщины. Только после его смерти она многое в Володе поняла и очень многое сделала для увековечения его памяти.

Да, Володя еще говорил — и это могут подтвердить другие:

— Если меня кто-то разведет с Мариной, то это будет Фарида.

Так что Володарским надо бы помолчать по этому поводу. А в тот момент Марину просто нельзя было узнать. Я был в шоке, меня буквально качало. Ко мне подошел Давид Боровский и сказал:

— Валера, да наплюй ты на все это дело. В конце концов, ты был другом Володи, а теперь его нет. И все, что начинается теперь вокруг — это не его дела. И тебя это не касается. Пускай они сами разбираются.

— А как вы относились к Ксении?

— Вначале никак — вообще не воспринимал. Потом увидел, что Володя вникает в ее студенческие дела, что-то советует. Он ходил с ней на этюды — Ксения училась в институте на художника по театральным костюмам. Мог вскочить в восемь утра, чтобы отвезти ее в институт, хотя обычно вставал поздно. Я уже рассказывал, как он звонил из Парижа, когда почувствовал, что у нее что-то случилось… А у нее трагически погиб отец.