Елена Лагутина - Искушение любовью

• Название: Искушение любовью
• Автор: Елена Лагутина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003

Что может объединить интеллектуалку Женю, психолога, и циничного, все на свете повидавшего следователя из «убойного отдела» Федора?

Разумеется, расследование! Расследование загадочного, таинственного убийства, в котором улики наслаиваются друг на друга, а ответы на вопросы порождают лишь новые вопросы.

Но — только ли расследование?..

Быть может, их связывает еще и любовь?

Потому что любовь — пожар, зарождающийся от случайной искры, — сильнее всего разгорается в минуту опасности. В минуту, когда настоящий мужчина должен решить — готов ли он ради любимой женщины рискнуть собственной жизнью?..

---

— Лилечка, — мягко беря ее за руку, начала Наталья Михайловна, — расскажи, что тебя мучает. Не держи в себе. Толку от этого все равно не будет. Да и со стороны-то виднее бывает. А стыдиться тебе меня нечего: кто я тебе? Захочешь, и не придешь больше!

Лиля уткнулась лицом в колени женщины и заплакала. Наталья Михайловна терпеливо гладила ее по голове и ждала.

— Тебе плохо? — спросила она, когда Лиля подняла лицо в слезах.

— Да. — Лиля, вздохнув, положила ей голову на колени. Она говорила бесцветным голосом, как эхо, и слезы тихо струились по ее лицу. — Очень. Я полюбила мужчину и обманывала мужа. Но вот теперь того, кто мне единственно дорог, убили. Я не знаю, кто убил и за что, но так случилось, что я оказалась на месте преступления в тот момент, когда там появилась милиция. Я заложила в ломбард драгоценности, подаренные мужем, чтобы он не узнал, что я ему изменяла. Я совсем запуталась и не знаю, что мне делать дальше. Мне хочется лечь и лежать. Меня ничего не радует, и мне ничего не хочется. Мне кажется, что впереди какой-то ужас, и от этого не хочется жить. — Она посмотрела на Наталью Михайловну. — Мне правда не хочется жить. Эта мысль какая-то странная. Со мной никогда такого не было. Я, наверное, просто устала, да?

— Бедный, бедный ребенок! Какой ужас ты пережила! Да как же после этого тебе не болеть! Ясное дело, что ты давно страдаешь! А теперь страдаешь вдвойне: ложь всегда душу выедает, но когда рядом с тобой был любящий тебя человек, он как бы часть на себя брал. А теперь не так. Но только дела эти все ж житейские, со временем и боль твоя пройдет, ты только тоске своей не поддавайся! Тоска эта всего человека пожрать может, если он ей поддастся! А ты не поддавайся! Знаешь, верное средство есть от хвори этой! В деревне-то некогда болеть: скотина некормленая так взвоет, что быстро забудешь, где что болит. Это в городе ни огорода, ни скотины, да еще и больничный лист дадут, а то и группу инвалидности, вот как мне. Лежи себе, болей! — Наталья Михайловна погладила Лилю по волосам. — Найди себе дело! Не сиди дома! Подружки-то у тебя есть?

— Есть. — Лиля уже успокоилась и рядом с Натальей Михайловной почувствовала себя почти совершенно здоровой, боясь этому верить. — Очень хорошая подружка, но мне жаль ее беспокоить, она и так из-за меня по ночам кошмары видит.

— Это ничего! С бедой всегда всем миром справлялись! А как же! А если, не приведи Господи, у подружки твоей что-то случится, ты ей поможешь! Не так, что ли, говорю?

— Так. — Лиля улыбнулась.

— Не торопись с решениями! Жизнь, она мудрее, сама все рассудит, ты только веры не теряй и мрачные мысли, как мух, отгоняй. Человек почему так легко начинает верить во все плохое? Так это ведь легче, чем в него, плохое это, не верить! Чтоб не поверить, мужество надо, да терпение ждать хороших вестей! Все у тебя будет хорошо! Может, не сразу, так что ж! Да и выбор невелик! Либо беда нас сточит, либо мы ее перетерпим! А к врачу ты бы сходила, может, витамины какие нужны!

Наталья Михайловна видела теперь совершенно отчетливо, что Лиля серьезно больна. Бледность была просто ужасающей: она увидела, что под глазами у нее появились темные круги, кожа на лице и волосы сделались сухими. Лиля похудела, но то ли не замечала этого, то ли не хотела замечать.

Наталья Михайловна старалась всячески успокоить ее, но тревога нарастала.

— Лилечка, а ты у мамы не хотела бы пожить?

— Нет, это невозможно, Александр Борисович не разрешает мне ночевать где-то.

— Но может быть, тогда на курорт какой?

— Мне не хочется. Правда, просто не хочется. Я бы сейчас спала круглые сутки.

— Ну и спи! Кто ж тебе мешает! Сон всегда лечит! Или вот ко мне приходи, ты знаешь, я живой душе всегда рада! Научу тебя кружева плести! Ты ведь терпеливая, да и красоту понимаешь сердцем — у тебя получится!

— Спасибо.

— Да что ж «спасибо»! Или у тебя к этому душа не лежит?

— Я сейчас сама себя не пойму.

Лиля вскоре ушла, сославшись на позднее время и усталость. Наталья Михайловна после ухода Лили некоторое время пыталась вязать, но нитки то и дело путались и рвались. Промучившись, Наталья Михайловна поняла, что проку все равно не будет, и отложила рукоделие. Лиля не шла у нее из головы. Всего две недели назад это была сияющая, красивая молодая женщина. Сегодня, глядя на Лилю, Наталья Михайловна все время ловила себя на мысли, что перед ней другой человек. И только глаза, по-прежнему добрые, не давали места сомнениям: это была Лиля, но сильно изменившаяся.

Наталья Михайловна за своими горестными мыслями чуть не проследила, как вошел ее муж.

Обычно она заранее подъезжала к двери, чтобы встретить его у самого порога, а сегодня очнулась, когда он уже открыл дверь.

— Что-то никто меня не встречает, — шутливо произнес он. — Наверное, разлюбили меня в этом доме? — Он поцеловал жену в щеку и внимательно посмотрел на нее: — Наташенька, у тебя все нормально?

— Да, Володюшка, все нормально. — Наталья Михайловна прижалась щекой к руке мужа. — Задремала немного. Сумерничать будем?

Владимир Петрович возвращался домой поздно, иногда в полночь. Жена всегда ждала его, спать без него не ложилась. Но, как правило, так поздно они уже не ужинали: Владимир Петрович ел в особняке, на кухне. Но тем не менее привычка садиться за стол после работы осталась. Чаще всего они пили чай из трав с медом, как любил Владимир Петрович. Это и называлось у них «сумерничать». На кухне включалось бра над столом, и они, сидя за самоваром в приятном полумраке, обсуждали прошедший день.

Сегодняшний день не был исключением. Владимир Петрович, с мокрыми еще после душа волосами, аппетитно отхлебывал чай из блюдца, то и дело зачерпывая мед из тарелочки. Было видно, что он с наслаждением вдыхает аромат меда и трав. Наталья Михайловна разговор на волнующую ее тему начала не сразу.

— Как у тебя на работе, все ли ладно?

— Да как обычно, хозяин все еще в командировке, так что у меня сейчас, можно сказать, бархатный сезон. — Владимир Петрович улыбнулся.

Он был поваром высокого класса, в свое время ему довелось работать за границей, в посольстве, так что к неожиданностям ему было не привыкать. И все же первое время работы у Красовского он никак не мог отделаться от ощущения, что им недовольны: настолько немногословны и сдержанны были оценки его труда. Хотя работать у Красовского смог бы не каждый, теперь Владимир Петрович это точно знал. Хозяин, так все в особняке называли Красовского, зачастую и сам не знал, чего хотел. И лишь со временем, неизменно слыша восторженные отклики о мастерстве своего повара от гостей, которых, кстати, он приводил часто, неожиданно и в большом количестве, Красовский утвердился во мнении, что с поваром ему действительно повезло. Он стал доверять составление меню Владимиру Петровичу и ни разу об этом не пожалел, хотя, вероятнее всего, даже и не догадывался, чего это тому стоит.

Владимир Петрович был вынужден самостоятельно изучать вкусы и привычки не только своих хозяев, но и их гостей. И если бы не любовь к своему делу, вряд ли бы он, как и все его предшественники, удержался здесь надолго. Ему действительно хорошо платили, но все же это было не решающим аргументом: с его квалификацией он мог бы найти себе работу с хорошим заработком и в другом месте. Здесь он всего лишь имел полную свободу действий, как в выборе меню, так и в средствах, на это отпускаемых. Он мог ничем не ограничивать свое творчество — главное, чтобы то, что он готовил, нравилось. И это было единственное условие, которое ему поставили сразу. И все же, несмотря на трудности, Владимир Петрович пока не собирался менять работу.

— Знаешь, Володюшка, сегодня к нам Лиля приходила.

— То-то, я думаю, она ни к завтраку не была, ни к ужину!

— Нет, она ко мне уже под вечер пришла. Володя, ты ничего за ней не замечаешь?

— Ты о чем говоришь, Наташа? — Владимир Петрович отставил чай.

— Знаешь, мне кажется, она как-то изменилась. — Наталья Михайловна говорила очень осторожно, все еще надеясь, что вот сейчас муж развеет все ее сомнения.

— Значит, ты это тоже заметила? — задумчиво произнес Владимир Петрович.

— Мне показалось, что она даже похудела, осунулась как-то.

— Да это и немудрено — она совсем ничего не ест! Я же помню все ее привычки! Последнее время готовлю только то, что раньше она заказывала как лакомство, — все равно! Придет, посидит, посмотрит на еду, ковырнет вилкой, чтобы меня не обидеть, и уходит. Я сначала спрашивал: может, что другое приготовить? А она только улыбается виновато и молчит. Забьется к себе в комнату и целый день не показывается. Раньше-то ее дома днем с огнем не найдешь: то в бассейн уйдет, то за покупками. А теперь почти все время дома. Изредка к подружке сходит, но все равно как неживая. Начнешь говорить с ней — молчит и через силу виновато так улыбается. А раньше-то мы с ней по часу болтать могли!