Александр Керенский - Россия на историческом повороте: Мемуары

• Название: Россия на историческом повороте: Мемуары
• Автор: Александр Керенский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993
• ISBN: 5—250—01571—9

В мемуарах бывшего премьер-министра Временного правительств. А. Ф. Керенского рассказывается о событиях, происходивших в России с конца XIX века по 1919 год. Конечно, они субъективны, автор как бы стремится оправдать себя перед историей, но и его виденье событий, несомненно, представит значительный интерес для читателей.

---

Сам Столыпин однажды в разговоре с А. И. Гучковым в Думе сказал, что у него предчувствие, будто он будет убит агентом полиции.

Вот так вышло, что всемогущий «умиротворитель» России оказался беспомощным справиться с «темными силами», которым покровительствовала молодая царица. Столыпин для Распутина был чересчур независимым и честным. И к тому же в результате принятия его консервативного избирательного закона от 3 июня 1907 года он потерял поддержку главной партии в III Думе — «октябристов».

Английский историк, профессор Бернард Пейерс, многократно совершавший поездки по России в период существования Думы и во время первой мировой войны, не без остроумия написал в своей книге «Падение русской монархии», что при тогдашнем умонастроении общества любая Дума, даже если бы она состояла из одних бывших министров, стала бы в оппозицию к правительству.

Избирательный закон от июня 1907 года практически ликвидировал представительство от рабочих и крестьян городов и деревень. В провинции выборы были почти полностью отданы на откуп вымирающему дворянству, а в крупных городах система и без того неполного всеобщего избирательного права была еще больше урезана; сократилось число депутатов, а половина мест была, в соответствии с выборами по куриям, зарезервирована для представителей незначительного меньшинства, владеющей собственностью буржуазии. Уменьшилось представительство от нерусских народов. Польша, например, получила право направить в III (как и в IV) Думу только 18 депутатов по сравнению с 53 представителями в I и II Думах, а представительство от мусульманского населения Туркестана было и вовсе ликвидировано.

Народные представители избранные согласно столыпинскому закону, справедливо заслужили кличку «кривых зеркал». Левые партии, имевшие большинство и в I и во II Думах, практически не были представлены в III Думе (1907–1912), более того, в нее оказались избранными всего 13 трудовиков и 20 социал-демократов. Социалисты-революционеры бойкотировали выборы. Кадеты же, партия либеральной интеллигенции, со своими 54 местами утратили господствующие позиции и стали играть роль «лояльной оппозиции Его Величества».

50 мест заняли представители реакционного «Союза русского народа», который получал субсидии из специальных фондов полицейской охранки и пользовался покровительством царя и Великого князя Николая Николаевича. Эти депутаты, возглавляемые весьма способными людьми — H. Е. Марковым, В. М. Пуришкевичем и Замысловским, — с самого начала стремились парализовать работу Думы, постоянно провоцируя всякого рода инциденты. 89 мест было отдано сравнительно новой партии — «националистам». Они были избраны в основном в западных и юго-западных губерниях, которые с незапамятных времен были ареной вражды русской, польской, литовской и еврейской национальных групп. Брешь между кадетами и правым крылом была заполнена 153 депутатами от октябристов, из которых едва ли хоть один избирался в первые две Думы. Они, таким образом, составляли чуть больше трети от всех депутатов Думы.

Я столь подробно описал состав III Думы, поскольку распределение мест в IV Думе (1912–1917 годы), по существу, было таким же, а последняя сыграла колоссальную роль в конфликте между монархией и народом в последние годы перед революцией. Но даже III Дума, несмотря на ее консервативность с точки зрения социального состава и несмотря на правое крыло с его влиянием в правительственных кругах, с самого начала своего существования проявила себя защитницей конституционной системы и прав народа, следуя в этом отношении примеру I Думы. Они разнились между собой лишь умонастроениями и методами достижения цели.

I Дума была душой и сердцем России. Она поставила себе целью беспощадное разоблачение темных сторон старого режима. Она была непреклонна и отвергала любой компромисс. Она требовала от верховного правителя безусловной капитуляции — передачи всей власти представителям народа. Главное ее требование хорошо выразил В. Д. Набоков — велеречивый сын министра юстиции при Александре III: «Исполнительной власти надлежит подчиняться власти законодательной». Но I Думе не хватило времени для принятия законов в интересах страны, ибо она была распущена, едва приступив к работе.

III Дума начала свою деятельность без всяких эффектных начинаний. Она не потребовала от правителей немедленной капитуляции. Ее лозунгом стал компромисс, лояльное сотрудничество с властями на основе Октябрьского манифеста царя. Этот манифест, ставший знаменем доминирующей в Думе партии октябристов, предоставлял народным представителям право осуществлять законодательную власть, определять бюджет и открыто обсуждать любые вопросы. Внеся противоправные изменения в избирательный закон, правительство официально подтвердило незыблемость прав самой Думы. Лидеры октябристов были исполнены решимости использовать эти права для объединения народного правительства, с тем чтобы превратить Думу в подлинно решающую силу русской государственной системы.

Ни царь с придворными, ни демократические и левые круги общества не поняли сути такого компромисса. Столкнувшись в свое время с линией «штурм унд дранг» первых двух Дум, царь поначалу был крайне доволен III Думой. Он полагал, что в Таврическом дворце теперь заседают люди, представлявшие все районы страны, хорошо осведомленные о местных делах и потребностях, которые своим советом помогут его министрам издать подходящие законы, никоим образом не посягающие на прерогативы монарха. Таким же образом расценила монархические взгляды III Думы и общественность, решительно осудив этот «реакционный парламент» и окрестив его лидеров «лакеями реакции».

Однако лидеры эти были далеко не реакционеры. Социальную основу октябристов составляли средние и высшие слои русского общества. Они включали представителей дворянства, местной администрации, либеральных профессий, а также ремесленников и мелкого чиновничества как от столицы, так и от провинции. И хотя среди них было мало специалистов в законодательных делах, тем не менее многие из них прошли хорошую практическую школу в своих сферах деятельности. И этот практический опыт привел их к твердому убеждению, что Россия уже выросла из пеленок и больше не нуждается в бюрократической опеке и, более того, что русско-японская война окончательно доказала неспособность бюрократической системы соответствовать запросам растущей империи.

Первым председателем III Думы был Н. А. Хомяков. Занимая ранее видный пост в системе санкт-петербургской администрации, он происходил из очень знатной семьи и был сыном одного из основателей славянофильского движения. Создатель партии октябристов и ее глава в III Думе А. И. Гучков являлся представителем совсем других слоев общества. Внук крепостного крестьянина, он отражал интересы интеллектуальной верхушки московского купечества. Он гордился своим происхождением, презирал сословные привилегии и испытывал сильнейшее недоверие к бюрократии. И тем не менее два этих представителя таких различных социальных групп сошлись вместе на платформе одной партии. Ибо для каждого из них главной целью было упрочение конституционной системы. И оба они осознавали, что без народного представительства, без радикальной замены всей оснастки государственного корабля Россию ожидает катастрофа при первом же столкновении с внешним миром.

Европа в то время жила на вершине вулкана. Вопрос уже заключался не в том, быть или не быть войне между великими державами, а в том, когда она начнется. Опыт Цусимы и Порт-Артура открыл глаза всем патриотам на реальное положение вещей. И весь процесс, в течение которого за семь или восемь лет было создано лояльное консервативное большинство, определялся настроениями растущей патриотической тревоги, которые в конце концов переросли в чувства патриотического негодования.

Я хорошо знал А. И. Гучкова. Какое-то время мы вместе входили во Временное правительство, а позднее не раз встречались в эмиграции. По его словам, с самого начала работы III Думы он вместе с другими лидерами октябристов торопился принять меры для сплочения всей России, с тем чтобы страна смогла справиться с внешней угрозой, когда она, в конце концов, станет реальной. Экономическое и промышленное развитие Германии в тот период проходило бурными темпами. Немцы лихорадочно строили военный флот, а техническое оснащение их армии постоянно совершенствовалось. Для всех, кто сколько-нибудь разбирался в международных отношениях, было очевидно, что временная слабость России, проявившаяся в разгар русско-японской войны, рассматривалась в Берлине как козырная карта в гонке за мировое господство.

Для А. И. Гучкова, Н. А. Хомякова, М. В. Шидловского и других лидеров партии октябристов была очевидна угроза стране, порожденная затхлой атмосферой вокруг царя. Отдавая себе отчет в том, что им нельзя полагаться на слабовольного царя, они решительно отклоняли все заманчивые предложения Столыпина о вхождении в правительство. Они предпочитали внимательно следить за деятельностью официальных властей, используя законные права Бюджетной комиссии Думы для борьбы против влияния могущественной и безответственной клики Распутина на придворные круги, и всячески укреплять военные и экономические позиции страны посредством легального законодательства.