Натали Гагарина - Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте

• Название: Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте
• Автор: Натали Гагарина
• Издательство: Астрель
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-4035

До того как выйти замуж за египтянина, Натали жила в Калининграде и даже представить не могла, что такое жизнь в мусульманской стране. Как на самом деле русской женщине приспособиться к совершенно другому быту, нравам, отношению внутри семьи? Какие неожиданности ждут буквально с первых минут брака? Как проходит свадьба и первая брачная ночь?

Книга Натали интересна не только тем, что это предельно реальная биография со всеми подробностями, но и тем, что в Египте с ней случилась поистине детективная история с самой неожиданной развязкой. В очередной раз убеждаешься, что жизнь преподносит такие сюрпризы, которые не под силу придумать даже самому искусному писателю.

---

В одной из пустых комнат я случайно заметила на полу массивную золотую серьгу с рубинами. Я подняла ее и показала Эльхам. Та загадочно улыбнулась и, повернувшись к рабочим, заговорила с ними – внушительно и строго. Те молча переглянулись – мол, серьга не наша и мы не в курсе – и продолжили работать. Эльхам очень внимательно осмотрела сережку, будто что-то вспоминая, и доброе лицо ее то вытягивалось от удивления, то недоуменно расплывалось. Я тоже повертела серьгу в руках и положила в сумочку, сразу забыв о ней.

* * *

Всю ценную мебель из каирской квартиры мы перевезли в Александрию. Только царскую мамину кровать с балдахином мы подарили Ферузе, чтобы она перешла по наследству к ее дочерям. Мне было немного жаль расставаться с таким сокровищем, но традиция есть традиция, сказано – «по женской линии», значит, не спорим. Мда. Видели бы вы эту кровать! Ничего, наше с Алексом ложе тоже было роскошным, хотя и не старинным.

Год пролетел, как взмах крыла. Мы жили в своей новой квартире и были очень довольны.

Я уже сносно говорила по-арабски, примешивая иногда английские и русские слова. Я очень гордилась тем, что училась полгода, не пропустив ни одного занятия. Пять дней в неделю! И еще домашние задания! Дома я смотрела простенькие египетские фильмы и понимала все без перевода. Постепенно мы с Алексом перешли с русского языка на арабский.

* * *

В конце мая, когда Борису был уже год, я родила дочку. Во второй раз я совсем не переживала и не терзала себя мыслями о «двух рыжих негритятах». Я была уверена, что наши дети – самые красивые и замечательные.

Амира родилась просто принцессой. Алекс снова был рядом, переживал за меня и помогал мне, но той необузданной эйфории, как в первый раз, с ним не случилось.

Моя дочка была прекрасна, точно ангел. Когда я ее увидела, то подумала: «Вот для чего надо выходить замуж за красивых арабов! Чтобы рожать таких детей!»

* * *

Мне очень нравилась наша квартира в Александрии. В ней было шесть отдельных комнат: одна – для Бориса, одна – для Амиры и наша спальня – при каждой из них была ванная комнатка с туалетом и душевой кабиной. Еще была комната для гостей, маленький кабинет Алекса и большая гостиная. Отдельно располагались кухня и общая туалетная комната, в которой стояла стиральная машина, сушка, гладильная доска и тренажер – беговая дорожка.

Из большой гостиной раздвижная стеклянная дверь вела на балкон, откуда открывался великолепный вид на главную набережную и Средиземное море. Из-за этого вида наша квартира стоила в два раза дороже, чем такая же, но с другой стороны дома. У нас их называют – «квартиры с видом на помойку», и это нужно понимать буквально: мусор – настоящий бич крупных городов Египта. Уборочные и коммунальные службы городов не успевают вывозить отходы, образуются жуткие «пирамиды» вокруг огромных пластиковых баков, забитых всяким дерьмом.

Я просто поражаюсь тому, как люди гадят сами себе, выбрасывая мусор из окон, из машин. Дети, не задумываясь, бросают на улице обертки от конфет и бутылки из-под кока-колы.

В нашем доме живут очень состоятельные египтяне, однако двор постоянно утопает в мусоре. Бедняга дворник два раза в день подметает территорию, но мусор появляется снова и снова.

Подъезд в нашем доме, как, впрочем, во всех новых высотках Александрии, выложен белым мрамором. Лестницы и перила до самого верхнего этажа тоже из белого мрамора. На каждом этаже стоят красивые напольные вазы с огромными кактусами или разросшимися монстерами. Красота, да?

А теперь представьте себе мой шок, когда я увидела, как женщины выбивают ковры на лестничной площадке, разложив их на мраморных перилах! Дуры! Тупые, безмозглые дуры, не понимают, что этой пылью дышат их же дети! Когда я пыталась запретить им делать это, они удивленно ответили, что подъезд все равно моют.

Да, моют! Два раза в неделю с мыльной пеной. Так что же, выколачивать грязь из ковров прямо здесь, поднимая жуткую пыль по всему подъезду?! Вот тебе и элитный дом с видом на море! Воистину, разруха не в сортирах, а в головах.

Гараж у нас тоже был в доме – на нулевом этаже под зданием. В Египте все высотные дома строят с подземными гаражами, где у каждого жильца – свое место для автомобиля. Из гаража скоростные лифты поднимаются на все этажи. Один лифт останавливается только на четных этажах, а другой – на нечетных. Лифт – очень удобный, красивый и всегда чистый. Большая кабина оборудована зеркалом во всю стенку, вентилятором, переговорной связью и диванчиком, чтоб ехать сидя. Египтяне любят избыточный комфорт, и я не понимаю, как это в их головах сочетается с мусором.

Входные двери у всех жильцов – очень дорогие, красивые и всегда разные. Каждый хочет выделиться, вот и заказывает дверь по индивидуальному эскизу. Некоторые отделали вход в квартиру деревянными фигурками: кто-то ангелами, кто-то балеринками, кто-то растительными мотивами.

Мы, конечно, тоже выпендрились: заказали дверь из цельного дерева с резьбой, изображающей двух летящих голубей. Ручка, замки, звонок, табличка и глазок тоже были очень стильными, массивными, латунными. Фамилия Алекса на табличке была выгравирована на арабском и английском языках.

Пистолет

Целыми днями я занималась детьми. Когда мне нужно было куда-то идти, приходила няня. Она и по хозяйству помогала, но постоянное присутствие чужого человека в доме раздражало меня, и я старалась пореже пользоваться ее услугами.

Как-то утром, постирав в машинке белье и детские вещи, я, как обычно, развесила их на веревках за окном. И через минуту сверху на мою чистую стирку кто-то высыпал кучу цемента. Я задрала голову кверху и увидела, что тремя этажами выше двое рабочих, делая ремонт, смели строительный мусор с окна вниз.

– Эй, вы! – заорала я. – С ума сошли?! Посмотрите, что вы наделали! Испортили мне все белье!

Сверху послышался смех и оживленный разговор. Возмущаясь и ругаясь про себя, я сняла вещи и сунула их обратно в стиральную машину.

Через полчаса я опять развесила белье на веревках. И тут – будто придурки специально ждали! – сверху снова обрушился поток цепентной пыли. Наверху захохотали, нет, заржали, как пьяные лошади.

– Н у, я вам сейчас покажу! Уроды! – рассвирепела я и поднялась на лифте на двадцать третий этаж, где работали эти гады.

Ворвавшись в ту квартиру, я начала возмущаться по-русски – ругаться по-арабски я тогда не умела, – и показывать строителям вещи, измазанные цементной пылью. Я словами и жестами объясняла им, что недопустимо выбрасывать строительный мусор из окна.

– Этого нельзя делать! Вы понимаете? Вы испортили мне белье! – Я старалась сдерживаться, но говорила убедительно и эмоционально.

Двое рабочих – молодые парни – откровенно забавлялись, глядя на меня, смеялись, скаля зубы, и как-то странно переглядывались. Выговорившись, я погрозила кулаком и ушла перестирывать белье в третий раз, не обращая внимания на их хохот.

Через полчаса история повторилась: я развесила чистую стирку, и строительный мусор обрушился сверху на детские вещи. «Да они просто издеваются надо мной!» – подумала я. Возмущение, злость, обида просто разрывали меня, и агрессия рвалась наружу. Я машинально подумала: «Сейчас я их убью!» Чтобы припугнуть этих засранцев, я взяла пистолет Алекса, хранившийся в письменном столе, и помчалась наверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

Я ворвалась в квартиру, как фурия: глаза горят, щеки пылают, волосы развеваются, – и наставила пистолет на оцепеневших строителей. Они рухнули на задницы, прижались к стене и залопотали жалобно и жалко.

С ненавистью глядя прямо им в глаза, я зловеще шипела:

– Я вас предупреждала, уроды?! А?! Я покажу вам, сволочи, как надо мной издеваться! Ах вы, бляди! Сейчас узнаете, гады, что такое русская женщина!

То ли палец свело, то ли я в ярости нажала на курок, сама этого не заметив, но внезапно прогремел выстрел.

Такой грохот! Будто бомба взорвалась! На мгновение звук оглушил меня, я потрясла головой – парни заныли, заплакали, закрыв головы руками, и злость моя утихла.

«Надо же, заряжен, – подумала я, разглядывая пистолет. – Что он настоящий – я знала, но что заряжен? Вот это да! Хотела попугать идиотов – и по правде чуть не убила...»

Пуля попала в бетонную стену буквально в нескольких сантиметрах от головы одного из парней и, срикошетив, вонзилась в деревянную балку, у которой стояла я. Придя в себя, я победно посмотрела на парней, покрутила пистолетом и, посмотрев вверх, сказала по-арабски: «Аллах со мной!»

Развернувшись, я с трудом пошла домой на дрожащих ногах. Придя в свою квартиру, я плюхнулась на диван и зарыдала, давая выход стрессу.

Что произошло дальше, я узнала от своего мужа, который примчался из Каира по звонку полиции.

Два молодых араба-строителя, нанятые для ремонта квартиры, не подумав, выкинули мусор из окна. Затем с интересом услышали, что внизу кто-то возмущается на иностранном языке. Выглянув, они увидели симпатичную девушку. То, что она говорила, было непонятно, но забавно. И, прекратив скучный ремонт, они решили развлечься с иностранкой. Когда я первый раз прибежала в одних шортах и маечке и трясла перед ними бельем, это их насмешило до полуобморока. Я ушла, а они от души хохотали, пародируя меня. Когда я опять повесила белье, они нарочно высыпали грязь, заигрывая с иностранкой. Но то, что женщина способна по-настоящему навредить, им даже в голову не пришло!