Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 21

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 21
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-172-3

Содержание:

Знак единорога, роман, перевод с английского Н. Сосновской

Рука Оберона, роман, перевод с английского И. Тогоевой

---

Еще через мгновение Дворкин уже шагал дальше, в широкий мир, под бархатные небеса, утыканные свечками звезд. Следуя за ним, я даже задохнулся сперва, увидев столь поразительное зрелище. И не только потому, что звезды в безлунном, безоблачном небе сияли каким-то доисторическим светом, и не только потому, что граница между небом и морем вновь оказалась полностью размытой. Самое основное — это то, что Путь светился какой-то ацетиленовой голубизной среди этого моря-неба, и все звезды над ним, под ним и вокруг него с геометрической точностью образовывали некую фантастическую кружевную решетку, которая более, чем все остальное, рождала ощущение, будто мы висим в центре загадочной космической паутины, где Путь является истинным центром, а все остальные светящиеся линии — лишь точное отражение и повторение его рисунка.

Дворкин шел прямо к площадке, на которой сиял Путь, к тому ее краю, где виднелся темный сектор. Остановившись, он взмахнул своим посохом и обернулся как раз в тот момент, когда я подошел к нему.

— Так вот она где, — воскликнул он, — эта проклятая дыра в моем мозгу! Эта часть моего разума как бы отключена, и теперь я способен думать только с помощью того, что еще уцелело. И я не представляю, как можно исправить нанесенный мне ущерб. Если ты считаешь, что можешь восстановить Путь, то должен быть готов каждый раз добровольно подвергаться некоему воздействию на его разрушенных участках. Это будет подобно сильному удару электрическим током, когда ты замкнешь собой разорванную линию Огненного Пути. Черный же сектор будет для тебя практически безвреден. Станет ли помогать тебе Судный Камень, я не знаю. Может быть, и да. Но все равно это будет очень нелегко. И с каждым поворотом разрушенной цепи будет становиться все труднее и труднее, а силы твои при этом будут неизменно уменьшаться. В последний раз, когда мы обсуждали с тобой эту возможность, ты явно опасался за свою жизнь. Может, ты хочешь сказать, что с тех пор стал значительно храбрее?

— Может, и хочу, — произнес я. — Но другого выхода я не вижу. А ты?

— Я знаю только, что можно сделать, если все начать с новой строки; однажды я так уже поступил. Лучшего способа я не знаю. Однако чем дольше ты будешь ждать, тем положение будет хуже. Так почему бы тебе не принести сюда Судный Камень и не одолжить мне твой меч, сынок? На мой взгляд, это самый лучший выход из всех возможных.

— Нет, — возразил я. — По-моему, я все еще знаю недостаточно. Расскажи мне еще раз, каким образом Пути было нанесено столь значительное повреждение.

— Я так и не сумел выяснить, кто из твоих детей пролил кровь одного из членов нашей семьи прямо на линию Пути. Однако, раз это сделано, пусть так и остается. Темные стороны взяли верх в душах твоих отпрысков. Вполне возможно, что сейчас они находятся под слишком сильным влиянием породившего всех нас Хаоса и позабыли о тех постоянных упражнениях воли, которые необходимы, чтобы победить Хаос в своей душе, и которые так тяжело дались всем нам. Когда-то я полагал, что для королевских детей ритуал прохождения Пути окажется достаточным испытанием; более сильного испытания я тогда придумать не смог. Однако его оказалось недостаточно. Они придумывают новые разрушительные планы. Они даже стремятся уничтожить сам Путь!

— Но, может быть, если все начать сначала, подобное больше никогда не повторится?

— Кто знает? Впрочем, есть ли у нас выбор? Если мы потерпим неудачу, все так или иначе вернется к первозданному Хаосу.

— А что станется с нашими противниками, если мы попытаемся начать все сначала?

Дворкин довольно долго молчал. Потом пожал плечами:

— Понятия не имею.

— А каково будет следующее поколение? Кем станут наши наследники?

Он захихикал:

— Ну откуда же мне знать?

Я вытащил проткнутую ножом карту Мартина и передал ему. Дворкин долго рассматривал ее, освещая концом своего посоха.

— По-моему, это сын Рэндома, — сказал я, — и, по-моему, именно его кровь была пролита здесь. Не знаю, правда, жив ли он еще. Как ты думаешь, он что-нибудь из себя представлял?

Дворкин оглянулся на Путь.

— Так вот чем они его так разукрасили! — воскликнул он. — Как тебе удалось достать оттуда карту?

— Мне ее достали, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Но это ведь не твой рисунок, верно?

— Разумеется, нет! Я этого мальчика ни разу в жизни не видел. Однако эта история дает ответ на один из твоих вопросов: если уже существует поколение твоих внуков, то твои же дети его и уничтожат.

— И что ж, по-твоему, мы непременно должны уничтожить их самих?

Он посмотрел мне в глаза очень внимательно:

— С каких это пор ты стал любящим и преданным отцом?

— Кто же изготовил карту Мартина, если не ты? Дворкин опустил глаза и поковырял карту ногтем.

— Мой лучший ученик. Твой сын Брэнд. Это его стиль. Ты представляешь, что они сделают, стоит им обрести хотя бы относительное могущество? Да станет ли хоть один из них жертвовать своей жизнью, чтобы сохранить этот миропорядок и восстановить Путь?

— Может быть, и да, — сказал я. — Например, Бенедикт. Или Джерард, Рэндом, Корвин…

— Бенедикт уже отмечен роковой судьбой, Джерард обладает волей, но не умом, Рэндому не хватает мужества и решительности. Корвин… Разве он не стал изгоем в собственном королевстве?

Я мысленно вернулся к нашей последней встрече; тогда Дворкин помог мне выбраться из темницы и попасть в Кабру. Мне пришло в голову, что у него насчет моего плена были свои соображения, хотя он явно не ведал тех обстоятельств, из-за которых меня ослепили и замуровали в подземелье.

— Неужели именно поэтому ты принял его обличье? — продолжал между тем Дворкин. — Неужели это следует понимать как упрек мне? Неужели ты снова меня испытываешь?

— Корвин больше не изгой, и местонахождение его хорошо известно, — сказал я, — хотя у него множество врагов как среди членов нашей семьи, так и в других краях. Я уверен, он предпримет все что угодно для сохранения нашего мира. А как по-твоему, есть у него шансы на успех?

— Корвин, кажется, провел долгие годы вдали отсюда?

— Да, это так.

— В таком случае он, видимо, сильно изменился. Не знаю.

— Да, он действительно изменился и горит желанием попробовать свои силы.

Дворкин снова внимательно посмотрел на меня; потом, не сводя с меня глаз, произнес:

— Ты не Оберон.

— Нет.

— Ты тот, в чьем обличье ко мне явился.

— Именно так.

— Понятно… Я не учел, что это место тебе может быть известно…

— А я и не знал о его существовании до недавнего времени. Впервые меня привел сюда Единорог.

Глаза Дворкина изумленно расширились.

— Это… весьма… интересно, — пробормотал он. — Уже очень давно…

— Так как ты ответишь на мой вопрос?

— А? Вопрос? Какой вопрос?

— О моих шансах на успех. Как ты думаешь, смогу ли я восстановить Путь?

Он медленно приблизился ко мне, остановился и положил правую руку мне на плечо, левой при этом приподняв свой посох, который качнулся, и его голубой свет вспыхнул примерно в футе от моего лица, но ни малейшего жара я не ощутил. Старик смотрел мне прямо в глаза.

— Да, ты изменился, — промолвил он наконец.

— Достаточно ли, — спросил я, — чтобы выполнить эту задачу?

Дворкин отвернулся.

— Возможно, попробовать стоит. Даже если мы заранее приговорены к неудаче.

— Ты поможешь мне?

— Не знаю, — ответил он, — буду ли я в состоянии. То, что происходит с моими чувствами, с моими мыслями… безумие то накатывает, то отступает… Даже сейчас я чувствую, что не в состоянии полностью контролировать себя. Может быть, я слишком взволнован? Нет… лучше нам вернуться назад, в пещеру…

У себя за спиной я услышал звяканье цепи. Обернувшись, я увидел грифона; голова его медленно покачивалась из стороны в сторону справа налево, хвост — слева направо, раздвоенный язык мелькал в воздухе. Он начал описывать вокруг нас круги, потом остановился, оказавшись между Дворкином и Путем.

— Он знает, — сказал Дворкин. — Он способен чувствовать, когда я начинаю меняться. Он ни за что не подпустит меня даже близко к Пути… Добрый Виксер. Ладно, возвращаемся. Все в порядке, Виксер… Пойдем, Корвин.

Мы двинулись по направлению к пещере, Виксер следовал за нами, при каждом шаге позвякивая цепью.

— Камень, — вдруг вспомнил я, — Судный Камень… ты говоришь, он необходим, чтобы восстановить Путь?

— Да, — ответил Дворкин. — Камень необходимо пронести по всему Пути, с его помощью восстанавливая исходный рисунок в тех местах, где произошли разрушения. Это, однако, может сделать только тот, кто настроен на Судный Камень.

— Я на него настроен.

— Как это ты сумел? — спросил Дворкин, резко останавливаясь.