Войцех Дворчик - Здравствуй, Таити!

• Название: Здравствуй, Таити!
• Автор: Войцех Дворчик
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1988

Книга известного польского экономиста-этнографа Войцеха Дворчика рассказывает о его путешествии по Таити и Французской Полинезии. В доступной и занимательной форме автор излагает сведения научного и политико-экономического характера, перемежая их с историческими экскурсами и описаниями экзотических реалий местной жизни. Отдельная глава содержит историю жизни и творчества Гогена на Таити.

---

Больше всего мне правится сыгрой тунец.

— Как это готовят? — спрашиваю Раеру.

— Очень просто. Филе режут небольшими кубиками, укладывают на блюдо с нарезанным луком, солят, заливают соком из нескольких лимонов и оставляют так на час или на два, по усмотрению. Потом жидкость отцеживают, а рыбу заливают кокосовым молоком.

Что же еще предложит нам повар? У полинезийцев ни одно блюдо не ценится так, как свинина, тушенная на раскаленных камнях под слоем банановых листьев, а из рыбных блюд — ихи, маленькая рыбка-хирург. В полинезийском меню предусмотрена и рыба, приготовленная по-японски. Очищенная и освобожденная от костей рыба режется тонкими кусками длиной пять сантиметров и посыпается зеленью. Готовится соус из сои и перца. Каждый кусочек окунается в соус — и в рот!

Многие блюда из рыбы заливают сначала лимонным соком (тогда она теряет запах), а затем кокосовым молоком. Так же часто готовят и овощи. К счастью, на Маупити — изобилие и того и другого!

Дегустация полинезийских блюд прошла для меня благополучно. Для возбуждения аппетита, который обычно в жарком климате ослабевает, я ем чеснок, и все что можно приправляю перцем. (В человеческом организме, несмотря на его огромную способность приспосабливаться к необычным условиям, в тропиках интенсивность основного обмена понижается на десять процентов.)

Меня все время гложет мысль, что в доме у лагуны поселился дармоед. Положение усугубляется тем, что мои полинезийские друзья и слышать не хотят о деньгах за комнату. Наконец я сображаю, каким образом можно помочь семье Троппе разнообразить меню: даю девочкам деньги, и они во весь дух мчатся к китайцу, тинито, как называют на архипелаге «сынов неба». Мясные консервы, рис и другие продукты делают более обильным наш стол, особенно завтраки и ужины. Да и женщинам теперь меньше работы на кухне, а Рани может посвятить больше времени «белому фетии».

Рани с острова Маупити

Две недели, что я провел под одной крышей с семьей Троппе, полны впечатлений, но особенно сильны те из них, которые так или иначе связаны с Рани. Когда прошла ее робость, она в любую минуту была готова сопровождать меня повсюду. Стоит мне выйти из дому, она тут как тут:

— Ты куда? Я сейчас буду готова! — и присоединяется ко мне.

Трудно вообразить себе лучшего товарища, чем она. Мы вместе обследуем остров, вместе ищем раковины на мелководье. Привычная к морю, девушка ныряет, как тюлень. Иногда она похожа на чайку, для которой океан — родной дом. Ходить и плавать Рани научилась в одно и то же время.

Это что! Ее предки были более ловкими: женщины ныряли с грудными детьми на руках, а мужчины могли проплыть от Маупити до Бора-Бора (двадцать три мили), держась за высушенные кокосовые орехи как за спасательный круг.

Мне нравятся эти совместные прогулки, во время которых Рани кажется счастливой. Она бегает босиком по деревне, босиком взбирается на вершину горы, босиком танцует на поляне. Обожает стоять под дождем, от радости шлепает себя по округлым бедрам. Она очень молода и привлекательна… У нее пушистые ресницы. Когда она была маленькой девочкой, Мать подстригала их, чтобы они выросли длинными и густыми. Но красивее всего ее волосы, такие черные, что даже отливают синевой. Я с неподдельным восторгом любуюсь ею, когда она утром расчесывает свои блестящие волосы и заплетает косу. В семье Троппе волосы у всех роскошные. На островах вообще не встречаются лысые. Когда корабельный врач Уоллиса снял с головы парик, таитяне пришли в замешательство.

У Рани есть две страсти: ее ручная чайка и танцы. Она лучшая плясунья в деревне. Первые же звуки музыки из транзисторного приемника захватывают ее, и она вся как бы превращается в танец — вечный любовный танец Южных морей. Танцует Рани босиком, в ярком пареу, с искрометной безудержностью. Движения ее тренированных бедер дики и стремительны, в то время как торс почти неподвижен. Рани прикрывает глаза, опушенные длинными ресницами, и забывает обо всем, даже обо мне.

Неторопливо проходят дни. Некоторое разнообразие вносят прогулки по острову. Маупити невелик, поэтому нас манят поросшие пальмами близлежащие моту. Плоский, как блин, островок жарится под лучами палящего солнца. Он целиком занят под бахчу, сплошь усеянную крупными дынями, которые отвозят на пирогах к берегам гористого Маупити. Вот тут-то я, что называется, дорвался до этих огромных «огурцов», зеленых снаружи и красных внутри.

— Хочешь посмотреть, как ловят рыбу на камешки? — спрашивает меня однажды Рани.

— Конечно.

— Тогда собирайся.

Пепе с соседом уже вышла на пироге в лагуну. Сегодня деревне нужны все сети и лодки. Накануне вторую половину дня я провел на берегу, помогая готовить снасти для рыбной ловли. Рани была со мной и бралась за самую тяжелую работу, а когда я пытался ей помочь, решительно возражала: «Я, девушка, должна быть сильнее юношей, меня ждут тяжелые обязанности».

— Иа орана! — произношу я обычные слова приветствия. Усевшиеся на порогах своих хижин женщины не первой молодости дружелюбно смотрят на нас. Люди привыкли к попаа, смирились и с тем, что девушка повсюду сопровождает иностранца.

Мы идем мимо каменных домов. Деревянные рамы окон высоко подняты, их закрывают только при сильном ветре или проливном дожде. Меня покоряет спокойствие, неторопливое течение жизни на Маупити, еще не отравленное дыханием цивилизации. Философия бытия сводится здесь к почти гедоническому принципу: «мало работать — много отдыхать» или «лучше быть ленивым, чем мертвым». Местные жители, ревностные почитатели аита пеапеа, часов не наблюдают.

Всего один раз я оказался свидетелем ссоры в Маупити. Ссора произошла из-за мужчины. Законная жена хотела избавиться от соперницы, причем ею руководила не столько ревность, сколько задетое самолюбие.

В перепалке обе женщины то и дело употребляли слово «меа». Значение слова «меа» — предмет в самом широком смысле. Это слово постоянно употребляется в разговоре, когда собеседникам лень припомнить имя или название предмета, о котором идет речь. В доме Троппе я часто слышу: «Принеси мне этот меа». Подразумеваются ножницы, нитки и дюжина других предметов.

Мужчины в деревне занимаются домашней работой и не стыдятся этого. Младшее поколение представителей сильного пола, сидя верхом на специальном стульчике, извлекает из скорлупы мякоть кокосового ореха. Мякоть кладут в половинки скорлупы кокоса и затем подвергают ее дальнейшей обработке. Эту мякоть и сок кокоса добавляют ко многим полинезийским блюдам.

Перед лавкой китайца стоит группа женщин. Они пришли за щепоткой соли или оливковым маслом к обеду и скрашивают ожидание своей очереди непринужденной беседой.

Среди садовой зелени мелькнул силуэт юноши с одной из местных красоток. Рани заметила их и осторожно отодвинулась от меня: полинезийцы не любят показывать свои чувства.

Еще одна сценка. На самой середине дороги расположились любители игры в петонг со своими металлическими шарами, сверкающими на солнце. Игра в петонг, завезенная из Марселя, — нечто среднее между игрой в шары и кеглями. Каждый мальчик держит в руке шар и старается бросить его как можно ближе к цели, которой служит у них лимон.

Мы усаживаемся на берегу лагуны. Неподалеку от пристани плещется в воде ватага ребятишек, вереща что есть мочи. Сопровождающий нас Харевеа бросается в воду, немного отплывает от берега и присоединяется к детям. Один мальчик изображает черепаху, остальные стараются окружить его и схватить. «Черепаха» ныряет, высовывается из воды метрах в двадцати от преследователей, и все начинается сначала.

Лагуна Маупити известна обилием черепах. Дети имеют возможность наблюдать, как старшие охотятся на этого «крупного зверя». Мясо черепахи вкусно, и, пожалуй, это почти единственный вид мясной пищи островитян.

Охотятся на черепах с лодок. Черепаху хватают в тот момент, когда она высовывает из воды голову, чтобы вдохнуть воздуха. Охотники пользуются копьями патиа или, предпочтительнее, арбалетами с нейлоновой тетивой. Достаточно подкрасться к черепахе, хорошенько прицелиться — и вот уже добыча бьется на металлическом стержне. Обычно в ловле принимает участие несколько мужчин, так как черепахи очень тяжелые. Животное разделывают на куски килограммов по семь весом и затем укладывают в плетеные корзиночки. Не только мясо, но и яйца черепах превосходны.

Время вынужденного ожидания коллективной ловли рыбы мы коротаем за приятной беседой. Перед нами почти круглая лагуна шириной три-четыре километра. В распадинах — кокосовые пальмы, в воде — отражение Рани. Когда она сидит на берегу, погруженная в себя (игра в черепаху ее не интересует), то выглядит на всё свои восемнадцать лет. Впечатление такое, что она что-то серьезно и глубоко обдумывает.