Елена Лирмант - В поисках Белого города

• Название: В поисках Белого города
• Автор: Елена Лирмант
• Жанр: Фэнтези

«Все, что ни делается, все — к лучшему» — я никогда не верил этому постулату. А тогда тем более. Казалось, весь мир был против меня: меня обвинили в том, что я не совершал, хотели отправить на тот свет, но потом сжалились и послали умирать на чуждую агрессивную планету, где, увидев меня, смерть радостно распахнула свои объятия. Но нелепая случайность позволила выскользнуть из ее холодных, мертвых лап. И я оказался один на один с неизвестностью и ненавидящей нас — мидгарцев — средой. Сначала мне было страшно, потом любопытно, и, под конец, я стыдился того, что принадлежу к высшей цивилизованной расе.

---

Разбудил меня веселый смех Агнара и Грэга. Дверь в спальню была открыта, и там поперек кровати лежал на спине Дан, всеми четырьмя лапами подбрасывая подушку, наволочка которой была разорвана его острыми когтями на полоски. А я лежал на полу около скамеек, составленных в ряд. Интересно, и когда я умудрился упасть? И почему не проснулся?

— И нечего смеяться, — проворчал я. — Он все-таки гость!

— А ты, кто? — еле сдерживая смех, спросил Агнар.

— А я, в данном случае, хозяин.

— Хорошо выспался, хозяин? — поддел неугомонный художник.

— Неплохо, — ответил я, — только что-то жестковато было.

Оба чуть ли не покатились со смеху. Дан соскочил с кровати, вышел из спальни, и с удивлением посмотрел на нас. Я встал, отряхнулся и спросил:- А завтрак будет?

— Так мы и пришли тебя звать на завтрак, — сквозь смех произнес Агнар, — нас старшая мать ждёт.

Завтрак понравился всем, особенно Дану. Наверное, гырх никогда не чувствовал себя такой важной особой, как здесь. Ему подносили на блюдах еду и ставили перед ним. Сначала рыбу, потом мясо, молоко, пироги. Он сметал все. А когда съел последнее блюдо, которое смогло уместиться в его животе, перевернул тарелку, как черный плод у себя в красном лесу, и стукнул по ней лапой. Все, кто были в это время в комнате, а людей набралось много, все хотели увидеть так близко гырха — друга мидгардца, как сказал мне Грэг, ахнули! А Дан облизнулся и выскочил из дома и скрылся в кустах.

Перед тем, как лететь домой, Грэг попросил нас залететь в Белый город. Ему нужно было переговорить с белыми жрецами. Дело в том, что лет десять назад у озорян, случилось небольшое землетрясение, и в результате этого пропала горячая вода. Приехавшие белые жрецы быстро восстановили водоснабжение, но вскоре пропали гырхи. И как теперь стало ясно, жрецы, не желая того, отобрали воду у гырхов. Ее надо было срочно вернуть назад, но и людей не обделить.

Мы спросили разрешение у Дана, он согласился. И вскоре наша летающая машина приблизилась к острову. Но тут Дан повел себя очень странно. Он вдруг заскулил, встал на все четыре лапы на сидении и стал мотать головой. — Он боится мертвой земли, — сделал я предположение.

— Давай остановимся здесь, около лестницы, — предложил Грэг, — я вызову другую машину, а ты с Даном подождёте нас здесь.

Мы остановились недалеко от воды, прямо у начала дороги, ведущей к лестнице. Открыли дверь. Дан осторожно сошёл на землю, сел невдалеке от нас и странно завыл. Да, так пронзительно, что в ушах зазвенело.

Грэг в это время вызывал вторую машину, и, отвечая на вопрос, что это за шум, ответил, что мы приехали не одни, а с гырхом, который не хочет ехать через мертвую землю, а потом вдруг добавил: — Только не все, он и испугаться может…

Не успел он закончить разговор, как мы трое застыли в изумлении. По скалам неслись пять белых точек, которые прыгнули на дорогу, приблизились к нам и оказались белоснежными гырхами. Самая рослая из них приблизилась к Дану села перед ним на задние лапы, некоторое время сидела неподвижно, а потом, взвизгнув, легла на живот, положила голову на вытянутые передние лапы и задние раскидала как цыплёнок табака, приготовленный к помещению в духовку. Три гырха сделали тоже самое. А четвертый только наклонился вперед, но задняя часть туловища была поднята, как если бы он просто тянулся после сна, а хвост при этом весело вилял.

— Это самки гырхов, — шёпотом сказал Грэг, — одни самки, самца у белых нет.

Дан продолжал сидеть, гордо подняв голову, и смотря куда-то вдаль. Белые немного полежали, потом, первая подняла голову, и что-то рявкнула, обращаясь к четвертой. Та, ответила ей шипением, встала, обойдя всех, подошла к Дану, и ткнулась носом ему в шею. Тот соизволил себе взглянуть на нахалку, которая не хотела подчиниться первой, и обнюхал ее морду. Белянка, как я тут же про себя обозвал эту самку гырхов, наклонила голову и подставила ему ухо. Наш гырх отодвинулся, но самка сделала шаг, снова подставила ему свое ухо. И тогда Дан кашлянул и укусил эту настырную девицу за ее ухо. Она радостно зарычала, и села рядом с ним, как жена около мужа. Первая вскочила на лапы, рявкнула, и все уже вшестером ринулись обратно на скалы, под радостные крики раттерианцев, которые на машинах летели к нам.

Вскоре около дороги собралось много белых жрецов, те, кто видели белых гырхов в подробностях рассказывали о них вновь появившемся. Агнар, не унимаясь, в красках обрисовывал поведение Дана. Из криков я понял, что теперь все уверены в том, что Белый город будет возрожден, так как здесь несмотря ни на что жили гырхи. Я же был уверен, что все это ерунда, гырхи гырхами, но оживить землю, вырастить лес и построить новый город — способны только люди.

Наконец. Всеобщее оживление стало утихать. Кэрт потребовал подробного отчета о нашей миссии, Грэг был готов отчитаться, и кроме того, у него было, что сообщить жрецам про озорян. Они сели в свои машины и уехали. А я попросился остаться здесь. Мне захотелось посидеть одному, около моря и послушать тишину. Со мной остался Агнар. Он стоял около меня, задумчиво глядя вдаль. Я пошёл вдоль берега, он за мной.

— Агнар, — хмыкнул я, — не томи душу, что тебе надо от меня?

— Поговорить, — настороженно ответил он.

— О чем?

— О живописи? Я специально увязался с вами.

— Да, но я не художник, я просто любитель.

— Я тоже любитель, в вашем понимании.

— Спрашивай, если смогу отвечу на твои вопросы, но много от меня не жди.

— Много мне не надо. После того, как Веда пришла в себя после похода на базу мидгардцев, я видел ее. Ее глаза были удивительны: в них была мука, боль, именно так я представляю себе Божественную Свати, которая смотрит на своих детей и страдает за них. В тот день мне не дали увидеть весту Грэга второй раз, а потом, эта боль пропала. Её лицо горит радостью. Но я до сих пор помню те, глаза.

— А ты пробовал их запечатлеть?

— Да, но у меня не получатся.

— Ты видел скульптуру Божественной Свати в Храме под водой.

— А как же, мы с Грэгом на второй день, как Раттея стала свободной от всевидящего ока храков и мидгардцев слетали туда… прости, я не хотел тебя обидеть.

— Ничего, я уже привык. А потом я, действительно, мидгардец. Ну, и что? Как тебе она?

— Она спокойная. Только глаза мудрые, как у старшей матери. Ей много лет, и когда ее создали, ее дети еще были счастливы…

— Мне очень жаль, но в данном случае я не смогу тебе помочь!

— Почему?

— У меня дома, на Мидгард — земле в очень давние времена жил один скульптор, так на вопрос как он делает свои скульптуры, он ответил так: — Я беру камень и отсекаю всё лишнее. Понимаешь? Образ Веды — это твой камень, отбрось все лишнее, убери с ее лица радость, из глаз жизнь, оставь только муку…

— Я пытался, но тогда она не похожа на ту Веду…

— А она и не может быть похожа на Веду, та девочка, как мне кажется, была не похожа сама на себя, в ней жил страх…

— В твоих словах что-то есть… Смотри, — и он протянул руку, показывая куда-то. Я взглянул туда и замер. На серо-черных камнях прибрежной полосы носились два гырха — белый и черный. Их грациозные движения тонких гибких тел походили на танец.

— Красота! — вырвалось у меня.

— Я рад, что у нас появился ты, мне порой кажется, что ты, такой же как я! Видишь как я, — поправился он. — Одно время, мне казалось, что я просто ненормальный какой-то, часами мог смотреть на трепещущий на ветру лист, даже Грэг, всегда смеется, что на меня столбняк нападает.

— Успокойся, ты — нормальный! У тебя просто взгляд на мир несколько другой, чем у других людей. Восприятие мира у всех разное. Мне мама говорила об этом, а она настоящим художником была. Она всегда приводила такой пример: ученый смотрит на небо, и видит атмосферу, ему хочется понять, почему она такая, а не другая. Деловой человек смотрит на небо, и думает о том, что самолеты — летающие машины — сегодня летают, и он успеет добраться туда, куда ему надо. Сельчанин, ну ваши поляне, глядя в небо, определяют, какой будет день, а художник видит странный, фантастический мир… Дан, — заорал я, — берегись!

На нас летел живой… птеродактиль, огромный ящер на бреющем полете несся к земле. Гырхи разбежались в разные стороны и скрылись между камнями. Я упал под нависающий валун, а Агнар остался стоять во все глаза, глядя на приближающееся существо:

— Коста, что это? — крикнул он.

— Прячься, мать твою… — рявкнул я, но было поздно. Ящер схватил его за ворот рубахи и поднял в воздух. Раттерианец задыхался, его руки вцепились в воротник. Я высочил из под укрытия, схватил булыжник, и бросил его в птерактеля. Камень попал ему в грудь, отрикошетил на голову раттерианца. Лапы разжались и выпустили свою добычу, Агнар был все-таки тяжел. Он упал на землю, и не шевелился. Летающий ящер сделал круг над нами, и, щёлкая тяжелым клювом, украшенным рядом острых зубов, летел ко мне. Я боялся за Агнара, но перетащить под камни не имел времени, я бы подставил свою спину. Поэтому встав около неподвижного раттерианца, кидал в хищника камни, и никак не мог понять, что этой твари надо от нас. Если я правильно помнил курс биологии, они питались в основном рыбой. Мы же мало чем походили на морских обитателей. Раза четыре я попал в него. И птеродактиль так и не смог подлететь ко мне, летал кругами и издавал странные гортанные звуки. Наверное, он был умной тварью, потому, что развернулся и полетел прочь. Я подхватил Агнара и потащил под камень, но тут надо мной пронеслась тень, что-то вцепилось мне в рубашку, и я повис над землей. Да, эта тварь оказалась умнее меня. Оружия, кроме раттерианского ножа у меня не было. Но вися над землей животом вниз, трудно пользоваться любым оружием. Я поднимался все выше и выше, как еще какая-то черная тень пронеслась надо мной и ящером, и мы стали падать. Дан, догадался я, с ужасом глядя на приближающие ко мне камни, и понимая, что сейчас буду погребен под брюхом дохлого птеродактиля…