Федор Раззаков - Богини советского кино

• Название: Богини советского кино
• Автор: Федор Раззаков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-6242

Эти женщины не просто красивы. Они великолепны. Они божественны. Голливуд, глядя на их игру, и восхищался, и недоумевал: как мог советский кинематограф, насквозь пропитанный коммунистической идеологией, с его хронической бедностью и мизерным бюджетом взрастить столь талантливых и самобытных актрис, которые с таким грациозным изяществом затмевали собой разрекламированных американских кинозвезд? Ну кто еще мог сравниться с великолепной Людмилой Гурченко, пронзительной Татьяной Самойловой, крутой Нонной Мордюковой, изящной Вией Артмане, сверкающей Алисой Фрейндлих, милой Еленой Яковлевой и многими, многими другими отечественными актрисами? Они зажгли в небе киноискусства целое созвездие, которое ослепительно сияет до сих пор!

---

— Мне кажется, не будь рядом ее муженька Сергея, кстати, он на два года младше меня, мама нас бы не предала. Не бросила бы, а ведь мы в ней так нуждаемся! — рассказала нашему журналу Мария. — Сергей очень расчетлив и делает все это ради денег! Специально нас ссорит! И не только со мной — со всеми родственниками! Мама попала под его влияние! Она два года не подходит к телефону, когда я звоню, а ее муж отвечает нам: „Мы очень устали от родственников. Хватит названивать“. Я писала маме письма — тоже не помогло. Мне иногда даже жаль ее. Не думаю, что у матери хорошо на душе от всего этого, если душа, конечно, еще у нее осталась…»

Не прошло и года после выхода этой заметки, как Л. Гурченко скончалась. Все началось с того, что она за несколько месяцев до смерти упала на улице и сломала шейку бедра. В больнице ей сделали операцию, после которой она какое-то время лежала дома — восстанавливалась. Это лежание и спровоцировало смерть. У лежачих больных кровь густеет, и образовавшийся сгусток может в любой миг закупорить какой-нибудь сосуд. Именно это и случилось с героиней нашего рассказа 30 марта 2011 года. По словам ее супруга С. Сенина:

«Тот страшный день начинался так хорошо. Я встал рано. Пошел готовить завтрак. Проснулась Люся. „Мне приснилось, что я сама пошла!“ — радостно сказала она. Встала и под впечатлением ото сна действительно пошла. Сделала несколько шагов, испугалась, взяла трость. Из-за перелома ноги врачи запрещали ей самой передвигаться. „Все обойдется! — уверенно сказала Люся мне. — Я поправлюсь“. Мы стали обсуждать наши планы, надежды… Потом начались деловые звонки. А вечером нам прислали рабочую версию фильма „Я — легенда“ с Люсей в главной роли, снятого для украинского телеканала „Интер“.

Мы смотрели фильм, и Люсе вроде все нравилось. И вдруг на третьей песне ей стало нехорошо. „Ой, папа (она так меня называла), что-то колет сердце“, — сказала она. Я побежал на кухню за лекарством, потом лихорадочно стал набирать номер телефона нашего хорошего врача. А она мне говорит: „Вызывай „Скорую помощь“ скорее!“ Я вызвал. А Люся уже без сознания… До приезда врачей я делал ей искусственное дыхание и непрямой массаж сердца… Не помогло! Почти одновременно со „Скорой“ приехала и толпа журналистов. Вот так в одно мгновение хороший день превратился в кошмар… Санитары, милиция, врачи…»

Как установили врачи, тромб, образовавшийся в крови, закупорил легочную артерию (тромбоэмболия легочной артерии). Кровоснабжение легких, а затем и сердца прекратилось, и легендарная актриса умерла в считаные минуты.

Забытая звезда (Татьяна Самойлова)

Татьяна Самойлова родилась 4 мая 1934 года в Ленинграде в наполовину актерской семье. Ее отец — замечательный актер театра и кино Евгений Самойлов, который в 30—40-е годы прошлого века блистал на экране в таких фильмах, как: «Щорс» (1939), «Светлый путь» (1940), «В шесть часов вечера после войны» (1946) и др. Мама Самойловой — Зинаида Ильинична — к искусству никакого отношения не имела: в 1934 году она закончила электромеханический институт в Ленинграде и работала инженером. Кроме Татьяны в семье Самойловых был еще один ребенок — сын Алексей. В 1937 году вся семья переехала в Москву в дом на улице Щусева.

В школьные годы Самойлова занималась балетом — закончила балетную студию при Театре имени К. Станиславского и В. Немировича-Данченко. Сама Майя Плисецкая звала талантливую девочку в балетную школу при Большом театре, однако Татьяна решила посвятить себя драматическому театру. В 1953 году она поступила в Театральное училище имени Щукина, которое благополучно окончила в 1956 году. Во время учебы, летом 1955 года, она была приглашена сниматься в фильме «Мексиканец» (в роли Марии). Съемки происходили в Одессе. Именно во время работы над этой картиной состоялось торжественное событие — свадьба Самойловой и 21-летнего Василия Ланового, который был ее однокурсником по «Щуке». К тому времени этот актер был уже известен публике как исполнитель главной роли в фильме «Аттестат зрелости» (1954). В 1956 году он сыграет роль Павла Корчагина в одноименном фильме А. Алова и В. Наумова. Как вспоминает сама Т. Самойлова:

«Лановой еще в первые студенческие годы подошел ко мне в Щукинском училище: „Кто ты?“ Я почему-то ответила: „Я — дочь папы и мамы“. И началась взаимная нежная, вдумчивая любовь Тани Самойловой и Васи Ланового. Долгий роман на ногах: мы встречались в метро, на бульварах, на старом Арбате. Потом поженились. И свадьба у нас была не одна, а две. Дело в том, что и мама Василия, и моя мама — обе были тяжело больны и не выходили из дома. Поэтому первую свадьбу мы сыграли у Васи, а вторую — у меня. Как это было? Я пришла с папой и братом, друзьями, они накрыли стол. Я помню вишневое варенье, какие-то супы, роскошных гусей, кур, уток. Лановые ведь украинцы, поэтому все было хлебосольно. У Васи четыре сестры. Муж одной из них сидел тогда в Сибири. Потом она уехала к нему…

Поженившись, мы с ним жили у нас дома на Песчаной улице, в моей 18-метровой комнате. Васины родители очень хотели познакомиться и породниться с моими родителями, но они тогда сильно болели и не могли выходить из дому, мать Ланового к тому же была матерью-героиней: четыре девочки и один мальчик. Я очень любила эту семью и со всеми дружила. Вообще, в тот период я жила совершенно безотчетно и беззаботно, под крылышком у мамы. Она нас с Васей кормила, поила и одевала…»

Тем временем в 1956 году режиссер Михаил Калатозов готовился к съемкам фильма «Летят журавли» по пьесе В. Розова «Вечно живые». На главную роль — Вероники — претендовала звезда тогдашнего советского кино Добронравова. Однако второй режиссер фильма Б. Фридман на учебном спектакле в «Щуке» внезапно приметил талантливую студентку. Звали ее — Татьяна Самойлова. К тому времени она уже снялась в «Мексиканце» и в связи с этим переживала не самые лучшие времена. Дело в том, что студентам театральных вузов было категорически запрещено сниматься в кино. Если же они нарушали этот запрет, то их кинематографические работы не принимались за дипломные. Так случилось и с Самойловой, на которую ополчился сам ректор училища Борис Захава. В конце концов в 1956 году ей пришлось покинуть «Щуку». И тут ей предложили роль в «Летят журавли». Она, естественно, согласилась.

Заметим, что сам автор пьесы (В. Розов) был категорически против этой кандидатуры. Видимо, он считал, что молоденькой студентке вряд ли удастся сравниться в таланте с признанной звездой — Добронравовой. Однако режиссер фильма считал иначе и мнения своего придерживался твердо. В конце концов его точка зрения победила, и Самойлову срочной телеграммой вызвали в Москву из санатория, в котором она лечила легкие.

Прежде чем фильм «Летят журавли» вышел на широкий экран, его посмотрело тогдашнее советское руководство во главе с Н. Хрущевым. Картина им очень не понравилась (некоторые члены Политбюро иначе, чем «шлюха», героиню Самойловой Веронику не называли). Это и решило ее прокатную судьбу. Премьера фильма состоялась не в престижном «Ударнике», а в малогабаритном кинотеатре «Москва» на площади В. Маяковского. Однако массовый зритель принял картину на «ура»: в прокате 1957 года она заняла 10-е место, собрав 28,3 млн зрителей. Это был успех. Хотя многие советские критики восприняли его неоднозначно, а героиню Самойловой назвали «нетипичной» (что было правдой: до этого в советском кино героинь, которые бросали своих возлюбленных, ушедших на фронт, не показывали).

И все же, даже несмотря на подобные отзывы в прессе, фильм весной 1958 года решено было отправить на 11-й Международный кинофестиваль в Канны. И там произошло чудо. Картина была удостоена высшего приза «Золотая пальмовая ветвь», а Самойлова была награждена специальным дипломом за лучшую женскую роль и премией жюри «Апельсиновое дерево» как «самая скромная и очаровательная актриса фестиваля».

Это был звездный час всего советского кинематографа и лично Самойловой. Например, во Франции в 1958 году этот фильм попал в лидеры проката: он занял 83-е место, собрав на своих сеансах 5,401 млн зрителей. Кроме этого в том же году он был отмечен призами на фестивалях в Локарно, Ванкувере и Мехико. Западные журналисты тут же окрестили исполнительницу главной женской роли в этом фильме «советской Мерилин Монро и Брижит Бардо».

Сама Т. Самойлова так вспоминает о тех днях: «Пабло Пикассо тогда, в самую первую нашу встречу, мне сказал: „Вот сейчас мы с тобой идем, и ты — обыкновенная девочка из Москвы. Но очень скоро ты станешь звездой экрана, и подойти к тебе будет уже невозможно“.

Так и случилось все, как он говорил. Мы показали картину, и меня окружил фестиваль, окружила пресса. Мы с Сергеем Павловичем Урусевским, оператором картины, еле успевали давать интервью. Картина наша получила Гран-при, а я — множество премий сразу: за скромность, за красоту, Гран-при фестиваля, диплом с отличием, приз „Победа“ — по итогам зрительского голосования. Во дворце президента выделили кусочек земли, на котором было высажено апельсиновое дерево в мою честь. И это было особенно приятно…