Алана Инош - Дочери Лалады. (Книга 1)

• Название: Дочери Лалады. (Книга 1)
• Автор: Алана Инош
• Жанр: Короткие любовные романы

Это старинный языческий мир, наполненный чудесами, в нём люди живут по законам природы и умеют разговаривать с богами. Реки чисты, леса девственны и дремучи, а между западом и востоком протянулись Белые горы – богатая самоцветами и благословенная богиней Лаладой земля, населённая необыкновенным народом – женщинами-кошками, как их называют жители соседних земель. Рука женщины-кошки умеет и ковать зачарованное оружие, и возводить прекрасные жилища, и исцелять недуги. Быть может, мужчина и хотел бы коснуться этой руки, но в ладонь обитательницы Белых гор на свадебном обряде ложатся только девичьи пальчики – так уж повелось издревле.

---

Красивые шелковисто-чёрные брови Северги сдвинулись, глаза зажглись жёлтыми отблесками звериной ярости.

– Ну, сейчас вы изведаете, какая я «баба», – процедила она.

Гибко и проворно увернувшись от неуклюжего тычка вилами, она стальными когтями латной перчатки полоснула обидчику по лицу, повредив ему один глаз. Заорав благим матом, мужик закрыл лицо руками, но кровь сочилась струйками сквозь пальцы. Вечеля отскочил в сторону, когда тяжёлый взгляд Северги остановился на нём. Бешенство снежной бури лилось из безжалостных глаз.

– Ты всё это учинил? Так получи же!

Короткий блеск клинка – и кривой мужичок упал, разрубленный повдоль от шеи до пояса. Ждане бы потерять сознание, но нет – спасительная пелена обморока не опускалась на глаза, и в них нещадным потоком лилось кровавое зрелище. Мужики завопили; кто-то, поскальзываясь, трусливо кинулся наутёк, а кто посмелее – в бой. Отбив несколько ударов, Северга обернулась и прорычала:

– Закрой дверь!

Доброданово «убери детей» прозвучало похоже, когда он вернулся раненый с той роковой княжеской охоты. Дверь закрылась… Наверно, это сделал Радятко. Половицы заходили ходуном под ногами, веники из трав зашуршали и посыпались на Ждану, а в сенях под рогожкой уже не было тела Малины: оттуда выглядывала чёрная кошачья мордочка. Мальчик в душегрейке, улыбаясь сквозь слёзы, гладил пушистое создание, тепло приговаривая:

– Матушка… матушка… Никому тебя не победить – ни человеку, ни зверю.

Дверь резко открылась, точно от пинка, и в дом тяжело шагнула Северга, вся забрызганная кровью. Бросив на стол увесистый кусок мяса с кожей, она промолвила:

– Вот это я понимаю – еда. Зажарь мне его, княгиня.

Только горьковато-целебный запах сухих трав не дал желудку Жданы вывернуть содержимое наружу. Кожа на мясе, упавшем на стол с влажным шлепком, была человеческой.

– Вырезка, – усмехнулась Северга, скаля в улыбке розовые от крови клыки. – Нежное мясцо, сочное.

Вся усыпанная травами, Ждана сидела в ледяной неподвижности у стены. Радятко пытался помочь ей встать, но она лишь мотнула головой: не надо. Северга, с металлическим стуком бросив на стол перчатки и оглядев себя, промолвила:

– Ух, вот теперь мне точно нужна баня.

Одеревеневшими пальцами Ждана теребила и крошила сухие листья мяты. Мужиков было с десяток, не меньше. Неужели всадница всех их зарубила? Или они со страху разбежались? Десять крепких мужчин не справились с одной женщиной! Хотя – какое там… Она – воин-оборотень, они – простые землепашцы с вилами.

Пальцы пахли мятой, а с куска мяса на краю стола капала кровь.

– Ну, ребятушки, топите баню докрасна, – сказала Северга Радятко и Малу. – Чтобы раскалённая была! А то вашей матери худо будет.

Радятко подошёл к печке, встал на лесенку и дёрнул брата за рукав.

– Пошли. Пошли, кому говорят!

Глаза Мала по-прежнему остекленело следили за Севергой – он и с печки слезал, беспрестанно косясь на неё. Яр затих – не кашлял и не метался, и тревога волком взвыла в душе Жданы.

– Молю, спаси его, – сипло проговорила она, когда сыновья вышли, уведя с собой Боско, прижимавшего к себе невесть откуда взявшуюся чёрную кошку.

Северга кивнула в сторону мяса.

– Жарь. Баня долго будет топиться, успеем и пообедать, и переварить.

Ждана вжалась в стену. Слёзы всё-таки просачивались сквозь зажмуренные веки.

– Не проси… К человечине не притронусь.

– Зря брезгуешь, – усмехнулась Северга. – Человечинка-то не хуже свинины или говядины будет. Ну, как хочешь, я и сырое могу есть. Так даже лучше.

Вынув из чехла широкий боевой нож, она отхватила им небольшой кусок мяса. Кое-как поднявшись и зажимая ладонью нос и рот, Ждана села на лавку. Глянула искоса в окно: на дворе – никого. Впрочем, обзор был неважным.

– Спаси моего сына, прошу тебя, – измученно повторила женщина.

– Да спасу, не страдай, – хмыкнула Северга, жуя. – Всему свой час.

Ждана снова метнула взгляд в окно: Боско стоял посреди двора. Выпустив кошку из своих объятий на землю, он напряжённо глядел ей вслед. Та чёрной гибкой молнией вскочила на плетень, изящно прошла по нему, задрав пушистый хвост, и исчезла из виду.

– Не горюй по своей знахарке, живёхонька она, – сказала Северга, отправляя в рот новый кусок человечины. – Колдунью не так-то просто убить. Она лишь на какое-то время потеряла людской облик. Может, и вернётся когда-нибудь.

Эти слова подтвердили догадку Жданы. Мертвящая боль разжала хватку, и сердцу стало легче: запах мяты успокоил его и окутал солнечным летним теплом – будто сама Малина ей ободряюще улыбнулась. Ждана старалась не смотреть, как Северга насыщается, но не слышать, как та жуёт, не могла.

– Вук мне зятем приходится, – сказала Северга, со смачным чмоканьем облизав окровавленные пальцы. – На дочери он моей женат, вот и попросил помочь… По-свойски, по-родственному, так сказать.

Ждане было трудно представить, что эта воительница, в которой и женского-то почти ничего не осталось, когда-то вынашивала и рожала ребёнка…

– Удивлена? – точно прочтя её мысли, усмехнулась Северга. – Мужчин я к себе не подпускаю, живу сейчас с женой… И мало кто осмелится меня этим попрекнуть: сразу кишки выпущу не в меру разговорчивому. Мой меч – его голова с плеч… Но в своё время отец моей дочери доказал мне свою силу и право быть достойным меня. Но и его я подпустила к себе лишь на одну ночь: не могу долго подчиняться, предпочитаю сама главенствовать. А потом его убили в поединке. Больше достойных нет. Через десять лет я победила его убийцу, и тому, чтобы остаться в живых, пришлось платить выкуп – отдать то, что я попрошу. Младшая дочурка у него была славненькая, давно мне нравилась – её я и попросила. А он меня к своей жене отослал – мол, ей решать. Та сперва упиралась, даже себя хотела предложить на ночь, да только на что она мне сдалась, затасканная мать семейства? К тому ж, с приплодом в брюхе и грудью с коровье вымя. Мне – девчоночку подавай, тем более, что та сама мне глазками подмаргивала, озорница. Пришлось отдать. Да чего там! Дочек у них было как грязи – одной больше, одной меньше… Вот так я себе жёнушку и заполучила. Она хороша… Но ты лучше, княгиня. Вук много потерял, оставив тебя.

Пристально-оценивающий взгляд Северги царапнул душу Жданы железным когтем. Предстоящий поход в баню заранее накладывал на неё отпечаток чего-то гадостного и вызывал содрогание, как при виде змеи. Но Яр снова захрипел под полушубком, зовя в бреду какого-то Ёршика, и Ждану захлестнула кожаной удавкой ярость.

– К чему ты медлишь? – хрипло процедила она. – Если вылечить моего сына для тебя так просто, сделай это сейчас! Почему он должен мучиться?

Прожевав последний кусок мяса, Северга поднялась и ленивой походкой вразвалку подошла к печке, отогнула воротник полушубка и заглянула в лицо ребёнка. Коса блестела вдоль её спины причудливым хребетным выступом.

– Время ещё есть, сегодня не помрёт. Сначала плата, потом – дело. А то знаю я вас, баб… Вечно на попятную пойти норовите.

– По себе судишь? – язвительно прищурилась Ждана.

Взгляд Северги обдал её такой убийственной стужей, что все дальнейшие слова съёжились и засохли на языке. Оставалось только крошить в пальцах мяту и впитывать её целительный дух – как улыбку лета.

Наконец пришёл воспитанник Малины и чуть слышным печальным голосом сообщил, что баня готова. Следом за ним вернулись Радятко с Малом – всклокоченные и раскрасневшиеся. Мал то и дело зябко поводил плечами и жмурился, а взгляд у него был шалый, блуждающий. Едва войдя в дом, он странно запищал, сдавил руками голову и забрался на печь.

– Малушка, что с тобой? – испугалась Ждана.

Тот не ответил, уткнувшись в полушубок. А Радятко, подойдя к матери вплотную, сказал:

– Матушка, ты… когда через двор пойдёшь, по сторонам не смотри. Там… – Не договорив, он сглотнул.

Лишь выйдя на крыльцо, Ждана поняла, что так напугало сыновей: по всему двору лежали тела посечённых Севергой мужиков… Пятеро или шестеро – Ждана не разглядела, тут же заслонив глаза пальцами. Остальные, видимо, разбежались.

– Сами виноваты, – безжалостным звоном надтреснутой стали раздался над ухом голос Северги, и её рука приобняла Ждану за плечи. – Не надо было соваться.

Заяц… Где девушка? Убрав пальцы от лица, Ждана всё-таки осмотрелась… Как назло, первым ей попался на глаза Вечеля, разрубленный практически пополам. Ещё недавно этот мужичок шёл к Малине лечить дёрганье глаза и болтал о своей стычке с быком… Теперь его «дергучая болезнь» прошла – вместе с жизнью.