Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

• Название: ОЗЕРО ТУМАНОВ
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Елена Хаецкая разместила в сети текст новой книги, которая не будет предлагаться издательствам. Книга называется "Озеро туманов", объём около 30 а.л… Написана в жанре фэнтези.

Далее перепечатка из ЖЖ поста:

По этой ссылке: http://yadi.sk/d/dOO-AZOZ69jp6

Можно скачать мой новый роман "Озеро Туманов".

По жанру это фэнтези.

Роман большой, 30 авторских листов. Он в трех частях.

Файл — архив, тексты в. doc.

Это роман в жанре фэнтези. Пожалуйста, помните об этом, если вам покажется, что я как-то не так описала битву при Креси, хотя я старалась не отклоняться от того, что в книжках (про Креси и еще про Иоанна Слепого).

Заплатить за роман можно на яндекс-деньги

41001432598842

Или, если хотите, могу прислать данные, как заплатить на карточку. Если кто уже платил мне на карточку, данные устарели, карту меняли.

Сумму я предполагаю рублей от ста до двухсот.

Если вы живете за границей, если вы не умеете пользоваться яндекс-деньгами или переводить на карту, если у вас нет ста рублей, если вы считаете, что сначала нужно почитать, а потом уж платить, — не стесняйтесь, без сомнений скачивайте и читайте, заплатите потом или еще как-нибудь.

Единственное, о чем я прошу, — не выкладывайте в сеть, потому что я категорически против того, чтобы за мои тексты получали деньги какие-то левые дяденьки, которые никакого отношения к работе над этими текстами не имели.

Этот роман не будет предлагаться издательствам.

---

Она сняла шлем. Волосы у нее были каштановые, до плеч, стянутые в какую-то очень тугую прическу.

— Вы будете моим другом? — спросил Рено. И быстро добавил: — Я не имею в виду ничего особенного. Если ваш отец — Франсуа де Керуль, то он был когда-то близким другом моего отца, вот я и подумал, что мы тоже могли бы…

— Хорошо, — перебила Паламеда. — Я согласна.

Рено улыбнулся и вынул из-за пазухи длинный золотой локон.

— Что это? — Паламеда опять нахмурилась, явно подозревая подвох. — Чей это локон?

— Я хотел бы, чтобы вы сплели из него браслет, — объяснил Рено. — И носили бы его в знак нашей дружбы. Это локон моей бабки Сибильды, которая, если верить россказням слуг, была воспитанницей корриганов.

Паламеда взяла локон и взвесила на ладони.

— Тяжелый, — сказала она. — По-моему, это не волосы, а золотая нить.

— Это благословение одной корриган, — серьезно ответил Рено, — и если вы сделаете из него браслет, то… — Он развел руками. — Понятия не имею, что это будет означать; но знаю одно — я дарю вам эту вещь от всей души, а стало быть и зла от нее ожидать не следует.

Так подружились Рено де Керморван и Паламеда де Керуль.

Они часто встречались на том самом месте, где узнали друг друга впервые, и подолгу бродили по полям, по берегу моря или сидели где-нибудь под деревом и вели бесконечные разговоры о всяких важных мелочах. И чем дольше они разговаривали, тем глубже становилась их дружба.

Как ни странно, Паламеда знала о сире Гварвине гораздо больше, чем его родной сын, потому что Франсуа нередко вспоминал приятеля своей чудесной юности и рассказывал о нем дочери. И теперь настало время передать все эти истории сиру Рено, так что Паламеда часами повествовала о том, чего и в глаза не видывала, и разукрашивала свои повести самыми невероятными подробностями.

И так Рено узнал о том, как Франсуа де Керуль и сир Гварвин гнались за оленем, пока тот не вошел в хрустальный ручей и не исчез, растворившись прямо в воздухе; и как они встретили в лесу девушку, у которой было на каждой руке по два мизинца; и как они спасли от повешения некоего мужичка, которого крестьяне непременно желали вздернуть только из-за того, что у него был хвост; и как спасенный мужичок подарил обоим рыцарям горшок с золотом и как это золото при ближайшем рассмотрении превратилось в ворох увядших листьев. И еще — про корриган Аргантель и ее поцелуй, даровавший золотые волосы сперва Сибильде де Керморван, а затем и ее дочери по имени Алиса.

— А где теперь Алиса? — заинтересовался Рено.

Паламеда строго сказала:

— Алиса живет на дне озера, вместе с другими корриганами, и будет оставаться там, покуда не закончится история этого мира, а уж тогда сам Господь разберет, кто она такая: человек или корриган. И если она корриган, то исчезнет навсегда, потому что корриганы, как и животные, обладают только плотью и не имеют бессмертной души, способной унаследовать рай. А если она все-таки человек — то мы с нею встретимся в будущей жизни, и тогда ты сам задашь ей все вопросы.

— Ну тогда понятно, — сказал Рено.

Паламеда замолчала. Молчал и Рено, и так они сидели, прижавшись друг к другу на вершине холма и смотрели на берег и на море. Рено подумал: «Где-то живут люди, которые куда ни посмотрят, везде увидят только землю — место, предназначенное для обитания людей и всякого зверья. И они, небось, гадают — каково это, жить на краю обитаемого мира. Мы должны чем-то отличаться от них. Быть особенными. Потому что в каждое мгновение можем сделать шаг за край и очутиться там, где вовсе нет места человеку…»

Он открыл было рот, чтобы поделиться с Паламедой этой мыслью, но Паламеда опередила его на долю секунды. Она сказала:

— Почему ты не женишься на мне, Рено?

Рено так глубоко ушел в свои мысли, что не сразу понял смысл ее вопроса. Он даже переспросил:

— Что?..

И уставился на нее с полуоткрытым ртом. А она с каждым мгновением становилась все более гневной, и краска заливала ее лицо все гуще. Наконец Паламеда вскочила и закричала:

— Ты меня не любишь! Можешь ничего не говорить, Рено, я вижу, что ты не любишь меня!

Она бросилась прочь от него, глотая на бегу слезы, а он продолжал сидеть, как квашня, и бессмысленно смотрел ей вслед.

* * *

Когда Рено де Керморван посватался к Этарре де Вуазен, никто не был удивлен. По общему мнению, Рено идеально подходил на роль супруга этой молодой дамы. Этарра была хороша собой, чуть старше Рено (лет на пять) и обладала недурным приданым. Ее единственный брат был счастлив выдать сестру за одного из самых знатных и богатых сеньоров округи.

Паламеда узнала о свадьбе лишь через несколько дней после того, как все свершилось. Она вошла к своему отцу и спросила:

— Это правда?

Франсуа повернулся к любимой дочери и увидел, что у той покраснел нос и распухли губы. Поэтому он не стал ничего не говорить и молча кивнул.

Паламеда сорвала с руки золотой браслет — подарок Рено — и бросила в камин.

— Я не хочу ничего слышать о Рено де Керморване, — сказала она. — Никогда. Как мне жаль, что я не убила его в тот день, когда у меня была такая возможность!

* * *

В следующий раз Паламеда де Мезлоан — так ее теперь звали — и Рено де Керморван увидели друг друга лишь через пять лет. До сих пор они тщательно избегали возможной встречи. Бог знает, что взбрело им в голову, но только оба они одновременно решили вспомнить чудесную дружбу их юности и отправились на то самое место, где некогда стоял шатер и где юный безымянный рыцарь с воинственной голубкой на гербе вызывал на бой любого желающего.

Паламеда узнала Рено первая и, хоть она давно была замужем, сердце у нее сильно застучало в груди. Рено по-прежнему был тучен и у него все так же плохо росла борода — румяные щеки горели на ветру, как у девушки. Широкоплечий, тяжелый, он грузно сидел на гнедой лошади с белой звездочкой на лбу. Стелла стала старше, шире в груди, крепче. Паламеда порадовалась тому, что Рено до сих пор не расстался с этой лошадкой, которая была некогда полноправным членом их дружеского кружка.

Порадовалась — и тут же рассердилась на себя. Какое ей дело до Рено, до Стеллы, до всего, что связано с сиром де Керморваном? После того, как она бесстыдно предложила ему супружество, а он посмел отказаться! Паламеда поискала в душе остатки былой злости, но не нашла ничего, кроме ласковой грусти.

И она приблизилась к нему.

Он поднял голову и улыбнулся.

— Я вспоминал о тебе, Паламеда, — сказал он.

— Мне тоже трудно было забыть вас, сир де Керморван, — холодно ответила она.

— Нет, правда, не было и дня, чтобы я о тебе не думал, — продолжал он простодушно. — До чего же я рад нашей встрече! Я все думал, как бы нам с тобой повидаться…

— У меня двое детей, — сообщила Паламеда. — Мальчишки, и оба отменного здоровья.

— У меня тоже есть сын, — со вздохом произнес Рено. — Его зовут Эрван, в память деда.

— О, — сказала Паламеда и посмотрела на проплывающие облака, — как интересно. А как поживает ваша супруга? Этарра, кажется? Этарра де Вуазен?

— Я люблю тебя, — сказал Рено, пристально глядя на Паламеду. — Я должен был объяснить тебе все с самого начала… Но я просто не мог.

— И вы сообщаете мне об этом сейчас? — Паламеда даже задохнулась. — Сейчас? Не слишком ли поздно?

— В самый раз… — Он схватил ее за руку. — Погодите, не уезжайте. Выслушайте меня, госпожа де Мезлоан!

— Говорите, — приказала Паламеда. — Да поскорей, я спешу.

— Хорошо. — Он вздохнул. — Я влюбился в вас, как только вы сняли шлем. А может быть, и раньше.

— Раньше? — Она высокомерно подняла брови. — Но раньше вы считали меня юношей! Или ваши наклонности… позволяют вам любить и юношей?

Он пропустил эту колкость мимо ушей.

— Я любил тебя всю, какая ты есть: твои дерзкие взгляды, каждое твое словечко, каждый твой вздох… Если спросить меня, как ты выглядишь, я бы, наверное, не ответил, потому что я видел тебя не глазами, а всей душой. Может быть, у меня не слишком большая, не слишком умная душа, но уж какая есть — она целиком принадлежит тебе, Паламеда.

Казалось, Паламеда не верила собственным ушам.

— Но что же случилось? Что помешало тебе?

Она ждала, что он признается в робости, но он только улыбнулся.

— Я все сделал правильно, любимая. Я отказался от тебя и женился на самой злой девице в Бретани. Ты думаешь, я случайно выбрал Этарру — чтобы только досадить тебе? Ничуть не бывало! Я нарочно наводил справки. Другой такой злющей, такой вредной особы не найти, хоть всю землю обойди, от моря до Франции!

— Я не понимаю… — растерялась Паламеда.

Рено поцеловал ее в щеку.

— Ты и не могла понять. Давным-давно один недобрый человек проклял весь наш род. Если бы я женился на тебе, ты была бы сейчас мертва. Все любимые и добрые жены обречены умирать рано, Паламеда. И только злые жены живут долго-долго.