Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

• Название: ОЗЕРО ТУМАНОВ
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Елена Хаецкая разместила в сети текст новой книги, которая не будет предлагаться издательствам. Книга называется "Озеро туманов", объём около 30 а.л… Написана в жанре фэнтези.

Далее перепечатка из ЖЖ поста:

По этой ссылке: http://yadi.sk/d/dOO-AZOZ69jp6

Можно скачать мой новый роман "Озеро Туманов".

По жанру это фэнтези.

Роман большой, 30 авторских листов. Он в трех частях.

Файл — архив, тексты в. doc.

Это роман в жанре фэнтези. Пожалуйста, помните об этом, если вам покажется, что я как-то не так описала битву при Креси, хотя я старалась не отклоняться от того, что в книжках (про Креси и еще про Иоанна Слепого).

Заплатить за роман можно на яндекс-деньги

41001432598842

Или, если хотите, могу прислать данные, как заплатить на карточку. Если кто уже платил мне на карточку, данные устарели, карту меняли.

Сумму я предполагаю рублей от ста до двухсот.

Если вы живете за границей, если вы не умеете пользоваться яндекс-деньгами или переводить на карту, если у вас нет ста рублей, если вы считаете, что сначала нужно почитать, а потом уж платить, — не стесняйтесь, без сомнений скачивайте и читайте, заплатите потом или еще как-нибудь.

Единственное, о чем я прошу, — не выкладывайте в сеть, потому что я категорически против того, чтобы за мои тексты получали деньги какие-то левые дяденьки, которые никакого отношения к работе над этими текстами не имели.

Этот роман не будет предлагаться издательствам.

---

Люди Фомы наконец ушли отдыхать, женщины остались прибирать зал, а Фома, опираясь на руку Эсперанса, перешел в покои, где имелась кровать, и повалился на нее.

Эсперанс сказал:

— Мой господин — человек чувствительный. Не вздумайте завтра падать при нем без сознания. Его это огорчит.

— Мне говорили, что сир де Керморван молод, — ответил Фома. — Но что-то в это с трудом верится.

— Почему это? — насторожился Эсперанс.

— Пер Дьё! Потому что все его служанки стары и безобразны.

— Не хватало еще моему господину молодых и красивых служанок! — ответил Эсперанс. — Таковые-то его и погубят.

— Почему?

— Потому что ему ни в коем случае нельзя прилепляться к женщине, благородной или худородной, доброй или злой, ни душевно, ни телесно; как ни поверни, добром это не закончится.

— Почему это?

— Потому что сир де Керморван проклят.

Фома вздрогнул, и от Эсперанса это не укрылось.

— Вам-то чего бояться? — презрительно бросил капитан. — Вас это никак не касается; свое проклятие вы содержите в себе и до срока остаетесь над ним полным господином. Когда же настанет ваш час, вы сами себя проклянете; но до этого еще не дошло.

Фома же сказал:

— Ради Бога, добрый капитан, дайте мне воды и оставьте в покое.

— А, — преспокойно отозвался Эсперанс, — это мне сделать не трудно.

Он подал Фоме воды и вышел, а Фома почти тотчас заснул.

* * *

Сир Ив оказался совсем не таким, как представлялось Фоме по рассказам, но Фома благоразумно скрыл свои мысли.

Вышло так, что Эсперанс заснул во дворе замка, возле колодца; вода в глубине земли нашептывала ему такие увлекательные сны, что Эсперанс спал, не просыпаясь, до полудня и таким образом не предупредил Ива о норманнском госте.

Вот вышел сир Ив в большой зал, где некогда вел беседу о своем наследии с сиром Враном, и вдруг увидел там незнакомого человека. Человек этот, одетый просто, в темную одежду, но с благородной осанкой, стоял, расставив ноги и заложив руки за спину, и рассматривал гербы.

Заслышав шаги Ива, он обернулся.

— Наконец-то молодое лицо! — воскликнул он. — Позови своего господина, дружок.

— Это я, — сказал Ив, чуть покраснев. — Я Ив де Керморван.

Тотчас бурно покраснел и незнакомец.

— Прошу прощения, — сказал он. — Я дурно спал. И плохо вижу. — Он поднес руку к глазам. — Боюсь, это от потери крови. Собственно, я искал…

— Да, — сказал Ив немного рассеянно, но с сердечной улыбкой. — В таких случаях советуют выпить красного вина. Это помогает, потому что красное вино того же цвета, что и кровь, и точно так же способно вмещать в себя часть человеческой души. Но потеря вина не приводит к потери жизни, потому что вино, в отличие от крови, содержит в себе человеческую душу лишь в малой степени, и притом не какого-то определенного человека, но человека вообще, так что вино способно на убийство не более, чем любая другая абстракция… Однако расскажите, как получилось, что вас ранили на моей земле!

— Это произошло не на вашей земле, сир, а севернее и восточнее, в Нормандии, — ответил незнакомец. — Меня зовут Фома, сир, а моего отца — сэр Джон, и он шериф Уорвикшира; он вассал графа Уорвика.

— Мне жаль, что по дороге сюда с вами приключилась неприятность, — сказал Ив. — Вы прибыли ночью?

Фома кивнул, наблюдая за Ивом. Тот держался приветливо, спокойно, но как будто отстраненно — словно глядел откуда-то из-под воды.

— Я слыхал, сир, — начал Фома, — что над этим замком тяготеет какое-то проклятие.

— Не над замком, а надо мной, — поправил сир Ив. — Но времени этому проклятию — всего девять лет, а через девять лет оно утратит силу, и я смогу наконец жениться.

— Девять лет — долгий срок, — заметил Фома.

— Когда я только родился, оставалось не девять, а целых сто пятнадцать лет, — отозвался сир Ив. — Вот это было действительно долго! А девять-то лет подождать будет совсем нетрудно. Всего же проклятие было наложено на четыреста тридцать лет.

— И как вам удалось скостить целых сто с лишком лет? — воскликнул Фома.

— Несколько лет я честно прожил на земле, с первого дня и до последнего, а другие годы провел на дне Озера Туманов, — объяснил Ив. — Когда я вышел на поверхность земли, то оказалось, что минуло целых сто лет. И я увидел мой замок неправедно захваченным; только Божий суд и помог мне вернуть мое наследие.

При этих словах Фома отвел глаза.

Сир Ив догадался, что тот сомневается в услышанном, и спросил:

— Кажется, вы мне не верите, сир?

— Как я могу вам не верить, сир, — тотчас возразил Фома, — если ваш человек принял меня в замке с такой любовью, и позаботился о моих недугах, и уложил в мягкую постель?..

Тут Ив боковым зрением приметил косматого человечка, некогда встреченного им в Броселиандском лесу; человечек этот кривлялся на самом краю обозреваемого мира, показывал кулачок, заросший жесткой шерсткой и далеко высовывал тонкий и вертлявый синий язык.

Неожиданно Ив понял, что его левый глаз пополз под бровь, наверх, к самому лбу, намного опережая правый, так что ему пришлось удержать этот непослушный глаз пальцем. Ему подумалось: нехорошо, если приезжий рыцарь это заметит. Он прикусил губу, надеясь слабой болью отвлечь свой глаз от движения, но только прокусил кожу до крови. Губа оказалась сухой и жесткой, как у ящерицы.

А косматый человечек выплясывал у самых ног сира Ива.

— Не спрячешься, братец, не спрячешься ты от чужих людей! — взвизгивал он. Голосок его звучал очень тихо, как будто доносился сквозь одеяло, но Ив слышал его совершенно отчетливо. — Все увидят тебя, братец, все поймут, кто ты такой.

— Брысь! — сказал ему Ив.

И тотчас глаз под его пальцем вернулся на прежнее место.

Молодой рыцарь уставился на Ива с изумлением.

— Это вы мне, сир? — осведомился он. — Это вы мне сказали «брысь»?

— Что? — Ив моргнул. — Нет, конечно. Как вы могли такое подумать! Вы же мой гость. О чем мы говорили?

Фома сказал:

— О том, что Бог всегда будет на стороне того, кто лучше вооружен и сам по себе сильнее. А будь сила всегда на стороне правого, не сумел бы, к примеру, Лестер одолеть меня и еще четверых противников на одном турнире, потому что характер у Лестера злой, и нравы у него низкие, и с женщинами он поступает грубо, а в довершение всего он жадный, — высказался Фома. — А в Божий суд я никак поверить не могу, сколько ни стараюсь. Только не говорите этого графу Уорвику, потому что он огорчится.

— Как можно не верить в то, что есть и существует как закон? — удивился Ив. — Вы же норманн, а Божий суд — норманнское установление!

— Мне-то откуда знать! — ответил Фома с досадой. — Человек или верит, или не верит. Граф Ричард говорит, что вера — драгоценный дар, но только не один, а целая корзина. В ней разные лежат драгоценности. — Он вдруг пристально посмотрел на Ива, как будто усомнился в том, что тот его понимает.

Но Ив понимал:

— Это как если бы рубин означал веру в Господа Иисуса, а изумруд — веру в Пресвятую Матерь Божью, а аквамарин поменьше размерами, чем изумруд, — веру в святого Гвеноле, а нить жемчужин — во все чудотворные часовни, что выстроились на бретонском берегу, а слиток золота — в Святого Михаила…

Фома сказал:

— Вроде того. Но там лежат и более мелкие, менее ценные камни, которые означают веру в справедливость законов, веру в Божий суд, веру в женскую любовь… Есть там и совсем никудышные вещи, которые люди принимают за хорошие, вроде веры в дурное влияние черных кошек…

— Я не верю в черных кошек, — сказал Ив.

— В вашей корзине нет этой штуки, — кивнул Фома. — А мне не досталось ни аквамарина святого Гвеноле, ни вашей жемчужной нитки, — просто потому, что я родился в другом месте, полагаю. Нет у меня и веры в женскую любовь. А еще я считаю, что Божьего суда не существует.

Ив же на это ответил:

— Однако случилось все так, как случилось, то есть замок Керморван вернулся ко мне, а сир Вран, мой дядя, лег в могилу.

— Не тот ли это сир Вран, который прожил больше сотни лет?

— Так и есть.

— Как же вышло, что вы — его племянник?

— А, ну это совсем просто! — обрадовался Ив. — Видите ли, моя мать, которая вышла замуж за моего отца, имела младшего брата. И этим братом как раз и был сир Вран. Поэтому он — мой дядя.

— Но вам же не сто лет?

— Думаю, сир, мне столько же лет, сколько и вам, но время бежит то быстрее, то медленнее, и если войти в Озеро Туманов, то там…

Тут лохматый человечек сильно поддал ему под коленки и, дернув за полу одежды, пропищал:

— Осторожней, братец! Зачем этому норманну знать про наше озеро?

— Убирайся к своему отцу дьяволу, — сквозь зубы проговорил сир Ив. И несильно топнул ногой, стряхивая человечка.