Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

• Название: Сталин и заговор военных 1941 г.
• Автор: Владимир Мещеряков
• Издательство: ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-699-44952-1

О заговоре военных 1937 года написано уже немало книг, и теперь нет сомнений, что он был в действительности.

Впрочем, удалось ли Сталину очистить армию от всех предателей и заговорщиков в 1937–1938 гг.?

Автор данного исследования уверен, что нет. Почему, спрашивает он, в начальный период войны нам пришлось так тяжело?

Что за странные перестановки кадрового состава происходили в Московском военном округе в день нападения Германии на нашу страну?

На эти и многие другие вопросы читатель найдет ответы в книге, представленной его вниманию.

Позиция автора подтверждена документальными материалами.

---

(Что-то не заметил остроты ума у данного начальника. — В.М.)

Да, так оно и было. Фашисты поставили здесь три тысячи триста мин и минных защитников. И все-таки они не смогли воспрепятствовать развертыванию советских подводных лодок».

Если уж, кто любимец, то им, непременно, должен стать начальник разведывательного отдела флота. Всегда со свежим анекдотом от противника. Правда, в документах о КБФ указано, что данным начальником был капитан 2-го ранга А.А.Филипповский, но, пусть тогда, Фрумкин будет его заместителем. А случайно, данный подполковник, не принес ли радиоперехват немецкого или, как в Севастополе, английского радио о предполагаемом нападении Германии? Судя по сообщению Пантелеева, служба радистов при штабе не дремала, коли выудила из эфира сведения о минных поставках противника?

Если, кто из читателей, верит в честность намерений немцев, то в штабе КБФ нашел бы себе подходящую компанию. Те, по данному поводу, ничуточки не сомневались. Более того, офицер Оперативного отдела сразу нанес обстановку (сообщение немцев) на карту.

Получается, если не верить немцам, то кому же тогда прикажите верить? Неужели старшему лейтенанту Степанову, который, дескать, обнаружил в море какие-то мины? Немцы же по-русски объяснили, где выставили мины и просят воздержаться от проникновения в данные районы моря наших кораблей. Даже указали количество мин, если Пантелеев сообщает такие подробности. Обратили внимание, какое тесное сотрудничество с противником. Те, нашему руководству сообщили, что более трех тысяч мин вывалили в море. И нашим, в адмиральских фуражках, не с руки отставать. Тоже, три с половиной тысячи притопили. Правда, Пантелеев не пояснил читателям, дал ли он Фрумкину указание, чтоб тот немцев оповестил о наших минных постановках: когда, где и сколько?

Теперь становится понятным, почему подводника П.Д.Грищенко с товарищами не отправили к Мемелю и к другим вражеским объектам на побережье Германии. Видимо, таким образом, «оберегалась» жизнь советских моряков! А мы так плохо о них, штабных из Балтфлота, подумали. Надо, наверное, о дополнительных орденах похлопотать для этой группы товарищей из штаба флота. В принципе, объединенная Германия, вполне может озаботиться наградой бывшему командованию КБФ — медалью «За честные отношения с противником» и почетной грамотой «За доверчивость и искреннюю веру в Третий рейх».

Конечно, плохо, когда немцы 21-го июня набросали нам мин на фарватерах. И это еще терпимо. Всегда можно оправдаться ссылкой на коварство врага. Но как отнестись вот к такому сообщению?

(В.С.Татарский "Внимание — мины". Журнал "Морской вестник"№ 2 за 2010 год. http://www.kliper 2.ru/archives)

«Самым первым действием немецкого флота на морских театрах войны была попытка блокировать корабли противника в базах, связать их боевые действия массовыми постановками неконтактных магнитных мин.

На Балтике еще с ночи на 18 июня 1941 года, немецкие корабли, базировавшиеся в Пилау, приступили к установке минных заграждений, значительную долю которых составляли магнитные мины. В ночь на 22-е июня, за несколько часов до начата войны, немцы выставили магнитные мины по линии Тахкуна — о. Эре. Той же ночью их авиация сбросила магнитные мины па подходах к Кронштадту».

Как вам читатель, смотрится дата 18 июня? Ведь, именно, в этот день первоначально была отдана Директива о полной боевой готовности армии и флота. А затем со Сталиным произошло что-то «непонятное», в результате чего он, таинственно исчез из Кремля на неделю. И Директива свернулась, что вполне можно охарактеризовать, по сути, как элементарной подставой врагу. Не отсюда ли и активность немцев на Балтике: выставление мин на линии Тахкуна — о. Эре. Это ведь меридиан Моонзундских островов, западнее Таллина. Своего рода завершающий этап врага в военной операции по постановке мин.

А когда сподобилось наше начальство КБФ выслать дозоры в море? В ночь на 22-е июня, когда, практически, немцы свое черное дело сделали. Да и то, как видел читатель, к сообщению с одинокого тральщика Т-216, отнеслись наплевательски. А после войны высокое морское начальство рубахи рвало на груди, доказывая верность Отчизне и воинской присяге.

Да, но можно ли все это приведенное выше, назвать обороной морских рубежей Родины?

Когда ранее, приводил дневниковые записи Ф.Галдера по первому дню войны, то у него там есть и описание «бездействия» нашего флотского руководства. Оно, как раз будет к месту.

«Можно ожидать еще большего влияния элемента внезапности на дальнейший ход событий в результате быстрого продвижения наших подвижных частей, для чего в настоящее время всюду есть полная возможность.

Военно-морское командование (немецкое, разумеется. — В.М.) также сообщает о том, что противник, видимо, застигнут врасплох. За последние дни (перед началом войны! — В.М.) он совершенно пассивно наблюдал за всеми проводившимися нами мероприятиями и теперь сосредотачивает свои военно-морские силы в портах, очевидно опасаясь мин».

Обратите, внимание! Это ведь перевод. И если такое проскочило в печать, то какую же дать оценку нашему морскому командованию? Немцы же, точно, знали про наше пассивное состояние. Поэтому и отгружали нам свои морские мины в полном объеме.

И как же в таком случае нашим адмиралам оправдать свое «пассивное» состояние? Как видите, приходиться выкручиваться и, как всегда, лгать, прикрываясь немецкой неожиданностью.

Но возвращаемся к событиям под Либавой. А как там, у Пантелеева описаны обстоятельства обороны военно-морской базы? Не забыл ли те, военные годы?

«Стало очевидно, что Либава окружена. Вскоре это подтвердил М.С.Клевенский, кратко сообщив по радио, что база уже находится под вражеским обстрелом. Части 67-й стрелковой дивизии обороняются на окраине города…

Всю ночь мы пытались уточнить обстановку под Либавой. Начальник связи флота полковник М.А. Зернов, обычно спокойный, невозмутимый, нервничает, поминутно вытирает платком вспотевший лоб. Ему достается больше всех. Вдруг вижу: он бежит с листком в руке. Впопыхах чуть не сбил меня с ног».

Вон как усердно бежал к начальнику штаба флагманский связист полковник Зернов, торопясь обрадовать радиосообщением о Либаве. Не затерялось, однако, в ворохе донесений. Если штаб отправил тральщик Т-216 в дозор, то неужели Оперативный отдел не следил за кораблем, находящимся на боевом задании?

Как видите, по другому случаю, вместе, и начальник штаба, и начальник связи спешили к командующему. Один — доложить о выполнении задания: наконец-то, связь получена, другой — за решением, которое примет Трибуц.

Мы вместе влетели в кабинет командующего. Трибуц пробежал глазами телеграмму.

— Час от часу не легче!.. — Тут же взялся за телефонную трубку прямой связи с командующим авиацией флота и коротко сказал: — Сейчас же приезжайте на КП!

Телеграмма была из Риги. Трайнин сообщал, что от Клевенского получено донесение: в четырнадцати километрах севернее Павилосте противник высаживает десант. Крайне необходима помощь нашей авиации.

На выяснения и уточнения не оставалось времени, надо было действовать. Двадцать восемь наших самолетов СБ поднялись в воздух».

Ну, морскому генералу не стыдно ошибиться, и в обозначении самолетов, и в их количестве: не корабли же. Удивляет быстрота принятия решения. То есть, как это не надо выяснять обстоятельства и уточнять суть дела? А как же формулировали боевую задачу военно-воздушным силам флота под командованием генерал-майора В.В.Ермаченко? Или летным, штабным, тоже, было все по барабану, куда отправлять бомбардировщики, и что бомбить?

Странно, не только в этом: в одном месте начальство преувеличивает, в другом — преуменьшает. Или уже отвыкли говорить правду?

О Трайнине и Клевенском мы упоминали выше. Но, хочу подметить такую деталь. Трайнин сообщал не из Риги, а из Усть-Двинска, базы военных кораблей расположенной под Ригой. Но об этом Пантелеев не стал распространяться. Вопрос в другом. Прибалтийская ВМФ, такое же паразитное звено в системе управления, как и Главные командования. Назначенному в впопыхах командующему базой Клевенскому вместо прямого сообщения в штаб Балтфлота в Таллин, теперь требовалось докладывать командующему Прибалтийской ВМФ Трайнину в Усть-Двинск. А уже затем, тот продублирует данное сообщение из Либавы в штаб КБФ. В условиях войны это был запрограммированный хаос в управлении. О чем говорил и раньше.

А сейчас возвращаемся к штурману Хохлову, которого мы оставили в кабине бомбардировщика ИЛ- 4 (ДБ -3Ф) летящего к Либаве.