Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

• Название: Сталин и заговор военных 1941 г.
• Автор: Владимир Мещеряков
• Издательство: ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-699-44952-1

О заговоре военных 1937 года написано уже немало книг, и теперь нет сомнений, что он был в действительности.

Впрочем, удалось ли Сталину очистить армию от всех предателей и заговорщиков в 1937–1938 гг.?

Автор данного исследования уверен, что нет. Почему, спрашивает он, в начальный период войны нам пришлось так тяжело?

Что за странные перестановки кадрового состава происходили в Московском военном округе в день нападения Германии на нашу страну?

На эти и многие другие вопросы читатель найдет ответы в книге, представленной его вниманию.

Позиция автора подтверждена документальными материалами.

---

Тут, вдруг, сам Николай Герасимович подбрасывает дополнительного хвороста в огонь, своим новым сообщением читателю. Речь пойдет о Моонзундских островах. Читаем, о чем это он хотел нам поведать?

«Когда началась война, начальник Генерального штаба генерал армии Г.К.Жуков 23 июня подписал директиву Военному совету КБФ:

«Ответственность за сухопутную оборону островов возлагается: Саарема (Эзель) — на Прибалтийский военный округ и Хийумаа (Даго) — на Ленинградский.

Командуют обороной на островах сухопутные командиры. Береговая оборона остается за командованием КБФ, которое ставит ей задачи».

Как известно, 23 июня Жукова не было в Москве, поэтому никакие приказы он подписывать не мог. Более того, 23 июня уже не существовало Прибалтийского военного округа, в широком смысле, этого слова. Округ, ранее, был преобразован в Северо-Западный фронт. Но, если присутствует начальник Генерального штаба Жуков, то это решение было, скорее всего, принято до войны, 21-го июня. Хотя подобное решение могло быть принято и вновь образованным Северо-Западным направлением. Но привлекать внимание читателя к персоне Мерецкова, как впрочем, и к Ватутину, цензура посчитала крайне опасным явлением. Пусть лучше Жуков останется. Ему выкручиваться не впервой. К тому же в кутузке не сидел, как Кирилл Афанасьевич. Ясное дело, что подобное решение было делом недобрым. Тут и без Кузнецова понятно, что разваливается оборона, очень важных в стратегическом плане, группы островов из Моонзундского архипелага. Очередное через, чур, «умное» решение, то ли Генштаба, то ли Ставки, то ли новообразованного Северо-Западного направления?

Кузнецов, наверное, за голову хватался, когда его знакомили с копиями документов выходящих из-под пера новоявленного командования, особенно, касающихся деятельности флотов.

«Получив для сведения копию этой телеграммы, я был искренне огорчен. До войны Наркомат Военно-Морского флота настойчиво требовал от командования береговой обороны, чтобы оно было готово командовать различными родами войск и полностью отвечать за оборону островов. Однако согласно телеграмме сухопутные части оставались в подчинении военных округом. Кроме того, войска на двух находившихся рядом островах, имевшие одну оперативную задачу, подчинялись разным округам».

Читатель, я думаю, давно обратил внимание на то обстоятельство, как недруги страны переворачивали оборону государства с ног на голову. Все, что было отработано до войны и гласно было доведено до командования на местах, и оно знало, что необходимо делать в случае агрессии врага, вдруг утрачивало свою значимость. Более того, взамен предлагались заведомо ошибочные действия, если не сказать больше — преступные. Все это создавало невообразимую мешанину, которая просто являлась тормозом в принятии правильных решений.

Стилистика данных мемуаров вызывает, иной раз, скептическую усмешку. Надо же такое написать: огорчен.

Это когда жена забыла положить чистый носовой платок в карман брюк адмирала, можно сказать, что огорчен ее невниманием. А здесь речь идет о судьбах тысяч моряков и красноармейцев. Возмущаться надо по поводу творимых безобразий, а не прикладывать к глазам «просроченный» платок, убирая набежавшую слезу. Понять искренность чувств адмирала можно, но согласиться — нет!

«Правда, ход событий вскоре заставил подчинить все войска коменданту островного района генерал-майору А.Б.Елисееву, но затяжка с решением этого вопроса отрицательно повлияла на дело.

Флотское командование смогло по-настоящему взяться за организацию противодесантной и сухопутной обороны лишь тогда, когда враг уже занял Либаву и Ригу».

Тут вопрос стоит уже не с затяжкой принятия решения, иначе получается уход от постановки вопроса: кто же был виноват ранее? — а понимание того, кто же впоследствии принял правильное решение? Если Кузнецов не приписал себе подобную мудрость, а редактура не заострила на этом моменте внимание читателей, следовательно, это были мероприятия последующих преобразований в руководстве страны, и как следствие — в армии и на флоте. Знакомое нам ГКО, затем реформируемая Ставка, и в конце мероприятий проводимых Сталиным, очищение, от скомпрометировавших себя военных из Наркомата обороны и Генерального штаба. Уточним, что Рига пала 1-го июля 1941 года. Через несколько дней Ворошилов был назначен новым Главкомом Северо-Западного направления, взамен Мерецкова. Поэтому и произошли подвижки в изменении структуры управления Моонзундских островов, в частности.

Так что в свете изложенного, стоит ли удивляться необычной рокировки в смене командования Либавской военно-морской базы, и почему с ней случилось столько неприятностей?

Кроме всего перечисленного выше, есть еще данные о том, как Балтийское начальство «озаботилось» о своем форпосте на юге Балтике по началу войны и прочих сюрпризах начала войны.

Вот штурман бомбардировочного полка Петр Ильич Хохлов хочет поделиться своими воспоминаниями о тех трагических днях.

«Неспокойно было весной сорок первого. Немецко-фашистские оккупанты уже маршировали по многим странам Европы. Прибрали к рукам Польшу, запахло порохом у нашей государственной границы.

Мне и моим товарищам по оружию все чаще приходили в голову напутственные слова М. И. Калинина: «Готовьтесь ко всяким неожиданностям». И мы готовились. Наши самолеты были рассредоточены, личный состав в состоянии повышенной готовности. Сообщение 22 июня о вероломном нападении Германии на Советский Союз, хотя было ошеломляющим, но не застало нас врасплох».

Ссылаться на «Всесоюзного старосту» Калинина, мне кажется, не самый удачный пример идеологического воздействия на массы, в то, предвоенное время. Да, но не на Сталина же было ссылаться во времена написания мемуаров? Он же, как твердили народу в ту пору, развитого социализма, вообще отказывался верить, что будет война с Германией. Будет Иосиф Виссарионович призывать военных к чему-нибудь хорошему? Ограничились «нейтральным» — Михаил Ивановичем. Хотя, его с большим натягом можно было отнести к людям связанным с армией. А уж, приписываемая ему фраза: «Готовьтесь ко всяким неожиданностям», по нашей теме, вообще, отдает определенной двусмысленностью. Чего-чего, а этого добра честные служаки хлебнули в полной мере.

По-поводу состояния повышенной боевой готовности данной воинской летной части, можно сказать, следующее: «Повезло, что были далеки от границы». Это уже после речи Молотова по радио, во второй половине дня 22-го, прояснилось: кто на кого? А до этого, что летуны делали? Тоже, небось, в увольнительных отдыхали по воскресному дню?

«По команде в считанные минуты выстроился на летном поле личный состав полка. На митинге выступают пилоты, штурманы, стрелки-радисты, техники, механики. Речи короткие, но полны горечи, гнева и боли, ненависти к врагу и неукротимой воли дать сокрушительный отпор зарвавшемуся агрессору.

В каждом выступлении — беспредельная преданность Родине. Звучат слова:

— Наш экипаж не дрогнет в бою…

— Наше звено будет беспощадно громить фашистских извергов…

— Наша эскадрилья выполнит любой боевой приказ командования…

— Летчики не пожалеют жизни во имя победы над кровавым фашизмом. Подлый враг будет разбит…».

Но это было на митинге. А в реалиях суровой действительности, как проистекали события? Разумеется, как и везде. Неужели, думаете, автор Хохлов не знал, как было по войне на самом деле?

«Война на Балтике началась внезапным массированным ударом фашистской авиации по аэродромам Прибалтийского военного округа, военно-морским базам Либава(Лиепая), Виндава (Венспилс) и по Кронштадту. Корабли противника начали ставить мины в водах операционной зоны Краснознаменного Балтийского флота».

Вот это, как говорится, уже «теплее», то есть, ближе к истине. Правда о войне, к сожалению (или по счастью?), не в кабинетах высокого военного начальства обитает. Свой брат-летчик, все расскажет, как и почему? А насчет мин — это уже для нашего читателя устаревшая информация. Знаем, что немцы, в наглую устанавливали их 21 июня (и даже раньше), и практически перегородили Финский залив, пользуясь прямым попустительством нашего высокого морского начальства во главе с командующим Трибуцем.