Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов

• Название: Тропа Исполинов
• Автор: Феликс Эльдемуров
• Жанр: Фэнтези

---

- Чтоб духу вашего здесь не было!

И те же руки вышвырнули ребят из толпы в ближайшую улицу. Последним, что успел услышать Тинч, были слова генерала Ремаса:

- Пусть тот, кому дороги честь и свобода его родины, подойдёт сюда и запишется в наше святое ополчение. Наша война будет священной - для всякого, кто имеет чистую совесть и называет себя тагркоссцем. Свобода, правда, справедливость! Свобода, правда, справедливость! Свобода, правда, справедливость!..

- Ты понял? Ведь это был он, сам! - говорил Пекас, потирая плечо.

- Кто?

- Тот самый дядька с маяка! Только откуда он узнал, что мы здесь? Он же велел никому не ходить сюда...

- Знаешь, Пекас, случись в городе такое, я бы тоже долго не гадал, где тебя искать.

- Эх, Тинчи! Представь: вчера они хлеб в толпу швыряли, кричали, что это дары Божьи. А люди подбирали с земли, даже дрались за эти корки... Что будет завтра?

3

Если верить легендам, что сложили некогда древнейшие жители этих мест, Тропа Исполинов получилась так. Жил на свете великан Тирн Магрис с супругой, великаншей Уданой. И вздумалось ему как-то померяться силой с другим таким же исполином, грозным Греном Какотисом, что одиноко жил в своем замке за морем. Чтобы проторить себе дорогу, Магрис вбил в дно моря множество вытесанных из камня столбов. Утомившись, он вернулся домой, отдохнуть перед великой битвой. В это время Какотис, заметив появившуюся меж их землями дорогу, воспылал гневом и, захватив боевую палицу с шестью вправленными в нее клинками мечей, решил наказать не в меру строптивого соседа.

Перебравшись по Тропе через море, Какотис увидел Удану, на коленях которой безмятежно спал утомленный работой Магрис.

- Женщина, кто это лежит у тебя на коленях? - спросил, потрясая оружием, великан.

- Это? - улыбнулась догадливая Удана. - Это - мой грудной младенец. Он только что сытно поел и спит. Видишь, как сладко посапывает?

- А где же сам Тирн Магрис?

- Ты говоришь о моем муже, чужеземец? Он с утра ушёл ловить китов (хочет навялить китов к пиву!) и скоро вернётся.

Не может быть, поразился Какотис. Если это существо у неё на коленях - младенец, то каких размеров должен быть папаша!

И он, ужаснувшись, что было сил пустился бежать, бежать, бежать обратно. Там, где он обронил в залив свой грозный шестопер, разверзлась земля и огненная лава образовала сушу с прилегающими островами Анзуресса. Там, где его нога с разбегу обрушила столбы дороги, возник пролив Бостата, доныне отделяющий тагркосский берег от берега Келланги. Наконец, он, обессилев, упал прямо в море и, страдая от жажды, принялся жадно хлебать морскую воду, а поскольку вода была уже в те времена солона, то отпив половину океана, он просто окаменел. Его высовывающуюся и доныне из моря, губастую, с выпученными от ужаса глазами, голову, называют островом Илум. Вода же, отхлынув от Тропы, обнажила нынешнее побережье Тагр-Косса...

Среди скопища скал, что лежит севернее Коугчара, меж городом и морем, до сих пор сохранилась огромная вмятина в форме следа человеческой ноги. Сейчас ее вовсю показывают приезжим, а тогда эту котловину, что именуется Ступнёю Грена Какотиса, объемом с хороший дом, редко кто посещал. Место считалось нечистым. Даже воры и налётчики, народ бедовый, но суеверный, опасались оставаться в нём на ночь. Пропадали там люди ночью, навсегда пропадали...

Хотя, с другой стороны, местечко для укрытия было неплохое. Костёр, разведенный в этой естественной впадине, был практически не виден из города. Рядом, на песке росло немало всякого кустарника, а неподалеку, на берегу, можно было без труда разжиться плавником - чтобы не заботиться о дровах, и не одну ночь.

Болтали, что если ровно в полночь в костёр пролить последовательно кровь, масло, вино и молоко, то из пламени выйдет сама великая Удана и исполнит любое твоё желание. Только вот незадача, за исполнение желания придется расплачиваться годами твоей собственной жизни, и чем оно будет больше, тем меньше останется тебе гостить на этом свете...

Тинч бывал здесь часто. И не то, что он не бывал суеверен - бывал. И не то, чтобы не очень-то верил в Бога - верил и молился, часто втайне, стесняясь отца. И не то, чтобы не слыхал о тех вещах, что происходят с попавшим сюда человеком - разумеется, слышал.

Просто ему, подобно Пекасу, всегда и всё хотелось посмотреть своими глазами, пощупать руками, услышать ушами. А встретиться один на один с легендарной великаншей, что перехитрила самого Какотиса, а потом победила в бою великого Ночного Воина... - ну как можно было отказаться от такой встречи!

В котловине от костра тепло - сюда почти не задувает ветер. Здесь есть на что присесть и на чем полежать. И вообще, здесь уютно. Он вообще с некоторых пор стал замечать, что ему было спокойнее находиться в тех местах, что почему-то слывут вредными или опасными. "Не сиди на пороге!" - а ему было лучше именно сидеть на пороге. "Не сиди на углу стола!" - а Тинча прямо-таки притягивал этот треклятый угол!

Эту ночь он решил провести не в сарае и не в сырой дроковой чаще Гнилой Лужи. Идти на маяк он тоже поостёрегся - далеко, и мало ли кто может попасться по дороге. Потому он прихватил с собой котомку с картошкой, кое-что из добытой снеди и, едва спустилась ночь, пришёл к заклятому месту.

Сегодня в Ступне Грена Какотиса кто-то был! И этот кто-то разжёг костер. И даже, как разглядел Тинч, когда приблизился, незваный пришелец расположился на том самом месте, где любил отдыхать Тинч. Здесь уступ скалы образовывал удобное сиденье с каменной спинкой. Костер уютно обогревал ноги, а сидеть или даже лежать на каменном ложе, куда можно подстелить доски, спрятанные заранее в расщелине скалы, совсем не холодно.

Зайдя со спины, Тинч рассмотрел широкоплечую фигуру, навершие длинного посоха, голову в капюшоне...

Инта каммарас, да ведь это тот самый "дядька"!

- Я занял твое место, Тинчес? - неожиданно звучно и отчетливо спросил незнакомец. - Такова моя роль - занять твое место.

Всё это он проговорил не оборачиваясь, странным образом зная, кто именно находится у него за спиной.

- А я тебя жду, - продолжал незнакомец. - Углей наготовил для твоей картошки.

Была ни была, решил Тинч. Хотя, если честно сказать, ноги слушались его в эту минуту с большим трудом, и вообще желали бы повернуть прочь, и как можно быстрее.

Он прошёл к костру и, сбросив наземь котомку, протянул руки к огню.

- Вы правы, - ответил он. - Зовут меня действительно Тинчес, а в этой суме - картошка. Правда, я не возьму в толк, как вы всё это угадали. Вы что же, фокусник?

С этими словами он, пересиливая себя, решился-таки заглянуть под капюшон незнакомца.

Нет, он увидел отнюдь не голый череп с чернеющими глазницами. И отнюдь не клыкастая физиономия упыря предстала его взору.

Уловив его взгляд, незнакомец сбросил капюшон. Перед Тинчем открылось широкое, красноватое от весеннего загара лицо, обрамленное львиной гривой волос. Большие мохнатые брови крутыми изгибами уходили к вискам. Ясные серые глаза смотрели из-под них с усмешкой, но по-доброму. Незнакомец пригладил ладонью в перчатке усы и бороду, и сказал так:

- Я пришёл за тобой, Тинчес. Твоё убежище возле дома нынче утром нашли солдаты. Обитать в Гнилой Луже... это, согласись, не самое лучшее из жилищ. Здесь, у костра, хорошо, но и костёр когда-нибудь погаснет. Потому я предлагаю тебе перебраться к нам, на маяк.

- Почему я должен вам верить? Кто вы такой?

- Ты можешь называть меня Акана - что означает "Меч". Ты можешь называть меня Ашман, что когда-то означало "Камень". Ты можешь называть меня Эргрен - что означает "Уставший от собственной силы". Ты можешь именовать меня Гаймартан, "Бессмертный" - как самого первого из живших на Земле людей. Ты можешь звать меня Таргрек - что означает "Отшельник" и как зовется книга, что ты постоянно носишь с собой. Наконец, ты можешь называть меня своим собственным именем - ибо кто есть встреченный нами, как не часть нас самих, а значит - и мы сами? Не так ли, о премудрый Тинчи?

В насмешливых глазах Отшельника было что-то, удивительно напоминавшее Тинчу отца. И в то же время это, разумеется, никак не мог быть не только отец, но даже близкий родственник, поскольку таковых у Даурадеса давно не осталось.

- Я понимаю, что удивил тебя своим появлением, - продолжал пришелец, наблюдая, как Тинч, как ни в чем ни бывало, один за другим, зарывает в угли желтоватые, тугие клубни. - Но поверь и не требуй объяснений: наши с тобой дороги именно здесь должны были пересечься. Кто я такой? Хотел бы я сам знать об этом. Откуда я так хорошо знаю тебя? Когда-нибудь догадаешься сам. Почему я здесь? Ты же молился Великому Дню, чтобы он послал тебе силы десяти человек? Эти силы пришли тебе на помощь вместе со мной.

- Нет, я не "диавол", - улыбнувшись, прибавил Акана, или Ашман, или Эргрен, или Гаймартан, или Таргрек. - Я такой же человек, как и ты. Есть вещи... о которых я не могу сейчас сказать. Когда-нибудь тебе будет дозволено узнать и об этом.