Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов

• Название: Тропа Исполинов
• Автор: Феликс Эльдемуров
• Жанр: Фэнтези

---

Утренняя облачность рассеялась, лишь далеко внизу кое-где подплывала пепельно-серая, ненастная дымка. С плато на вершине горы были отчетливо видны дороги, холмы, озера, русла оврагов и рек. Поодаль переливчатой гладью покоилось море. Где-то справа, в низко плывущих снеговых тучах, за холмами предгорий должен был стоять Коугчар...

- А не прогадали мы? - осторожно спросил Дарамац. - Может, лучше было бы туда и идти? Сидели бы на тёплых квартирах...

- И ты о том же, - откликнулся Даурадес. Покачиваясь на стременах, он пристально разглядывал в подзорную трубу главную дорогу. - Переночуем в поле, не впервой.

- Что-то больно легко они с тобой согласились.

- Побежденный генерал о битвах не толкует, - усмехнулся полковник. - Знаешь, в разговоре с этими недотёпами я вдруг подумал: а какую хитрость применил бы в этом случае один мой старый друг...

- Видишь ли, - продолжал он, отставляя трубу, - тыловых крыс всегда пугает возможность заночевать не в тёплой постели. Потому они и попались... Ну, представь, пришли бы мы в Коугчар сейчас. Думаешь, нас так и пропустили бы дальше? Обещания? - плевали они на обещания. А пока то да сё, Паблона Пратта с его "недовольными" потихонечку додавили бы в Дангаре... А мы? А мы тем временем, представь - торчим как гнилые гвозди посреди всего Тагр-косса. И спереди у нас - около тридцати тысяч противника, а в тылу - настежь открытые ворота и ещё двадцать тысяч. Коугчар стал бы для нас ловушкой...

- Н-да... - поёжился Дарамац.

- Ты думаешь, мне самому не хотелось бы нагрянуть в Коугчар, где сейчас эта сволота резвится... Ну, а принимая во внимание, что эту первую, бескровную битву при Шортабе мы всё-таки выиграли, не исключено, что сумеем прибыть в столицу хотя бы завтра вечером. В результате, вместо героического и неравного сражения под Коугчаром, мы получаем реальную возможность начать разговор с келлангийцами с несколько иных позиций.

- Вот только захочет ли генерал Хорбен идти на мировую...

- Захочет - не захочет... И над ним есть начальство. А раз так, то нам, хотим мы или не хотим, надо быть готовыми к новой войне, на этот раз - внутри страны. Эти милые гости так просто домой не провалят.

- Но в таком случае, нам когда-нибудь придется штурмовать Коугчар с той стороны. Какие там укрепления - тебе известно?

- Многие из тех стен сооружены моими собственными руками... Что-нибудь придумаем.

- Да, видать, придётся, - прищурил Дарамац хитрые элтэннские глазки. - Хотя, на твоем бы месте я, знаешь... Взял бы этих гостей за глотку тогда, когда они припожаловали к тебе на переговоры. А после бы - двинулся на Коугчар. Представь: верхушка этой компании - у тебя под замком, и ты - полный хозяин положения. Один удар - и ты хозяин страны!

- Увы, капитан, тогда это был бы уже не я, - холодно ответил Даурадес. - Потом... кто знает, кто бы пришёл на смену этим простофилям.

Впереди, в нескольких шагах от них склон отвесно уходил в долину. В струях нагретого воздуха парили несколько орлов; один из них подлетел совсем близко к всадникам. Подошёл и - завис в десяти шагах, покачивая распластанными крыльями, кося рыжим испытующим оком...

"- Смотри, Маркон! - вспомнилось Даурадесу. - Парящий орёл! Это хорошая примета. Загадай желание, только быстро!"

"- Хорошая? Тогда я дарю этого орла тебе, Нанни!.."

Орёл скользил в плывущем тёплом мареве. Заостренные кончики его рулевых перьев тонко вибрировали, опираясь на восходящие потоки воздуха. Отверстый глаз холодно, без интереса, - скользнул по всадникам и орёл отвалил - чуть заметно изогнув крыла, унесся в глубину синей бездны...

Всё, всё, всё он знал, видал и помнил, старый пернатый демон! И тайну жизни - тонкой вибрирующей плёночки меж силами добра и зла, и тайну смерти, чья основа - страх, боль и страдание... Всё было подвластно его разумению. Это он завис над всем миром. Это его клюв и когти были готовы для того, чтобы убивать. Он знал, что наступит день, когда кто-то и его превратит в окровавленный кусок мяса. Но умереть - это так же просто, как творить обычную, повседневную работу. На его глазах умирали сотни птиц, зверей и людей. И он был как всегда спокоен и готов к тому, что и с ним это может произойти сегодня, сейчас, в этот самый миг.

Ничего не будет -

только солнце сверкнёт

в последний раз,

Даже если это произойдет глубокой ночью...

Не вспоминай ни о чем,

кроме солнца,

Которое будет согревать тебя и тогда,

когда ты станешь землёй...

2

На свете бывают города-ладони. Большие и тревожные, где на шероховатых пальцах окраин чернеют мозоли рабочих кварталов... Рассыпанные в пыли и зелени южные, где по звенящим от детского крика улицам стекает аромат чебреца и спелых яблок... Наполненные ветрами и скрипом лебедок приморские, куда утро вступает перезвоном капель с отмокших за ночь снастей, а вечер - скрипом шагов вверх по лестнице маяка...

Этот город ночами напоминает крепко сжатый кулак, затянутый в шипастую боевую перчатку. С последним ударом часов городские стены смыкаются, превращая улицы в тесные щели, а площади - в бездонные колодцы. Непроглядная мгла покрывает черепашьи доспехи крыш, цепляется за остроконечия флюгеров и решётки балконов. И лишь одна странная звёздочка, прозванная Беспокойной или Бегущей, по-прежнему отчеркивает над землёй свой неторопливый путь.

Вот она, отразившись, блеснула в зеркальной выпуклости сабельного эфеса.

На плечах торопливого молодого человека - видавшая виды драгунская куртка, с которой спороты защитные пластины. Он ведёт, почти тащит под руку женщину, которая тяжело ступает, закутанная в широкий зимний плащ. В его другой руке - керосиновый фонарь. В кругу света поминутно возникают то углублённая, с грубым резным узором дверь, то камень, торчащий из-под лопнувшей штукатурки, то угловатый облупившийся ставень на высоком окне...

Они сворачивают в улицу, которая настолько узка, что от стены до стены можно легко достать, расставив руки.

- Я больше не могу... Я больше так не могу! Маркон!

В ноги тянет холодом. Где-то за стенами пригорода бушует ночное море. Отставив тяжёлый фонарь, Маркон обнимает подругу за плечи. Она тоже очень молода. Лоб у нее горячий, влажный, волосы пахнут молоком и сиренью.

- Ничего. Всё будет в порядке. Ты отдохни чуть-чуть и пойдём... Пойдём?

Они проходят по дощатому мостику и оказываются у плотины. Дорога начинает круто забирать вверх. Ивы, что начинают зеленеть над водосточными желобами, склоняются здесь так низко, что идти приходится пригибая голову. Вверху, неопределенной тенью проступает верхушка маяка. Его зеленоватый луч устремлен в сторону залива. Наконец, нелегкий подъем завершён. Эта улица приведет их прямо к дому.

Женщина облегченно приникает к плечу своего спутника.

- Господи, как это всё некстати, - певуче произносит она, бережно поддерживая ладонью живот. - Наверное, наш малыш так и родится в дороге. Потом всю жизнь будет странствовать... как отец. Куда же мы теперь? Снова в Чат-Тар, к капитану Гриосу?

- Нет более на свете капитана Гриоса. - холодно отзывается молодой человек. - Умер капитан Гриос. Ты отдохнула? Пойдём.

В свете фонаря внезапно появляется и с шорохом кидается вбок угловатая тень.

- Маркон! - испуганно вскрикивает женщина. Две пары рук хватают её сзади. Её спутник, оглушенный ударом по голове, мешком оседает наземь. Человек с дубинкой замахивается вторично, но на этот раз женщина, по-змеиному выскользнув из рук нападающих, встает между ними и Марконом.

Крючковатое лезвие бэрландского ножа в ее руке блуждает туда-сюда.

- Только троньте! Вот попробуйте, только троньте!

- Э-э! Да мы не обознались!

Из темноты, поднимая упавший фонарь, возникает человек.

- Здорова ли, сестра? - перехватив ее руку, участливо продолжает он. - Бог тебя видит!.. Эй вы, что встали, хватайте её! Долго же нам пришлось за тобой гоняться, стерва...

- Проверь, жив ли, - бросает он человеку с дубинкой.

- И проверять нечего, хозяин! - Я свой удар знаю... - пыхтит тот, нагибаясь. - Готов, кукушкин сын! Карманчики, разве, проверить...

И видит, в уплывающем свете фонаря, что на него внезапно взглядывают широко открытые серые глаза. Позвать на помощь он не успевает - стальные пальцы жмут, ломают, выворачивают горло...

Опираясь на выпуклые камни стены, Маркон поднимается на ноги.

- Эй, вы, стойте! - окликает он и делает шаг, шаг и шаг вслед уходящим.

- Добейте его! - вскрикивает главный. Но ярко сверкнувший в темноте клинок бьет по стволу револьвера.

Выстрел! Мимо.

- Я разорву тебя на части, скотина! - кричит Маркон и бросается в бой. Один из бандитов, охнув, валится на мостовую. Другой, придерживая раненую руку, пропадает во тьме.

Один на один с Марконом, главный, закрываясь фонарём, пятится перед надвигающимся лезвием.

- Господи... Брат мой... Не надо. Сжалься...