Александр Фитц - Утро в раю (очерки нашей жизни)

• Название: Утро в раю (очерки нашей жизни)
• Автор: Александр Фитц
• Издательство: Голос-Пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7117-0472-9

Тираж моей последней книги «Письмо канцлеру» разошёлся в полгода. Позвонили из издательства и предложили сделать допечатку. Я подумал и отказался. Цель к тому времени была достигнута - «Письмо» до канцлера добралось, и отправлять копию не имело смысла.

Признаюсь, о том, что моя книжка окажется в личной библиотеке Ангелы Меркель, я даже помыслить не мог. Но в декабре 2009 года вдруг получил официальную бумагу с водяными знаками и гербом в левом верхнем углу, подписанную ответственным сотрудником Канцлерамта д-ром Маттиасом Шмидтом, в которой он уведомлял, что экземпляр «Письма канцлеру» «находится в личной библиотеке д-ра Ангелы Меркель».

Очень удивившись и, что скрывать, возгордившись, я (письменно) поблагодарил его за приятную новость и оказанное внимание, но вот спрашивать, прочла ли госпожа канцлер книжку или отложила до лучших времён, то есть до пенсии, не стал.

А потом сел и написал продолжение «Письма». Точнее завершение, так как более к теме российских немцев и судьбы этого народа, непростых, порой трагичных отношений Германии и России решил не возвращаться. Всё, что хотел и должен был сказать об этом, я теперь сказал.

Что же касается названия книги, то рай ведь не обязательно парадиз и сплошные праведники. Он разный. А главное - у каждого свой. Мой рай - Германия. О жизни в нём я и рассказываю.

---

Вот заговорили мы о гимне, и вспомнил я бывшего тренера сборной России голландца Гуса Хиддинка. Он гражданин Голландии и, как неоднократно заявлял, патриот своей страны. Говорит Хиддинк на голландском, английском, немецком, французском, испанском языках и немного по-итальянски, а вот по-русски знает слов десять, что, впрочем, не мешало ему каждый раз самозабвенно исполнять гимн Российской Федерации. И это, на мой взгляд, прекрасно, ведь он тренер футбольной сборной России, то есть частица её главной команды. И ему, в прошлом классному футболисту, а ныне тренеру, входящему в десятку лучших в мире, нет нужды выпендриваться и корчить постные рожи, когда звучит «чужой» гимн, дабы привлечь к себе внимание. С 2010 года он тренирует сборную Турции, и я не удивлюсь, если Хиддинк запоёт турецкий гимн. А почему нет?

Слева — свои, справа — чужие

Вообще футбол — больше, чем игра. Горечь поражений и сладкий вкус побед любимой команды заставляют хвататься за сердце, ликовать, рыдать, неистовствовать миллионы людей, чем умело пользуются политики, бизнесмены, производители одежды и продуктов питания, спекулянты, воры, жулики и провокаторы.

Уж так получилось, что в дни европейского первенства по футболу 2008 года мне кратко довелось побывать в соседних с Германией странах. Знаете, что бросилось в глаза? Подавляющее преобладание национальных флагов, то есть итальянских, хорватских и французских. Вы удивитесь: что здесь примечательного? Это же естественно. Э, нет. Взять те же германские города. В дни чемпионата они более походили на оккупированные вражеской армией. Хорватские, польские и особенно турецкие флаги были всюду: над бесконечно сигналящими машинами, на крышах многоквартирных домов. Они торчали над пролётами мостов, завернувшись в них, словно в сари, по тротуарам передвигалась масса подростков и даже пожилых женщин, а во всех без исключения телевизионных репортажах непременно присутствовал сюжет (и не один) «о наших турецких братьях, болеющих за свою (турецкую. — А. Ф.) сборную». О том, что «братья» — граждане Германии, комментаторы тоже говорили, но с таким подтекстом, что как это здорово и как мы все этому рады. А между тем лишь посольства и консульства имеют право вывешивать флаги своих государств в чужой стране, причём исключительно на своей территории. О том же, чтобы бегать с ними по улицам или устраивать многотысячные демонстрации, и речи быть не может.

В мюнхенском районе Нойперлах, когда я там поселился в 1993 году, в основном жили местные немцы, а также немцы-переселенцы из Румынии, Венгрии, Польши и Советского Союза. Спустя лет десять там уже преобладали выходцы из мусульманских стран, республик бывшей Югославии и Африки. Эта тенденция общеизвестна, и присуща не только некоторым мюнхенским районам, но и всем другим европейским городам. Удивило меня другое — вдруг на сотнях балконов возникли красные флаги с белым полумесяцем и звездой.

— Даже не подозревал, что в нашем районе столько турок, — поделился я наблюдением с Абидом, который хотя и был уйгуром, держал в Нойперлахе не уйгурский, а турецкий магазин, и к которому я заходил, если собирался приготовить что-нибудь восточное: лагман, плов или настоящую шурпу.

— Почему много? — удивился он.

— Посмотри сколько вокруг турецких флагов. Даже у тебя.

— Правильно, — согласился Абид, — но у меня, как видишь, и немецкий есть. Торговля — это бизнес. Не хочу клиентов терять. И потом, магазин у меня турецких товаров. Но будь моя воля, — понизил он голос, — я бы один немецкий оставил.

— Да?!

— Конечно. Германия мне политическое убежище дала. Это, во-первых, а во-вторых, скоро германское гражданство получу. Ну а то, что вокруг много турецких флагов, так это понятно — все мусульмане болеют за турецкую сборную. Даже курды.

— Шутишь, — не поверил я, — у них что, перемирие на период чемпионата?

— Нет, конечно. Но они ведь мусульмане. Вон видишь Атто, — кивнул он в сторону мужчины лет пятидесяти, стоящего у мясного отдела, — он — афганец, бывший моджахед, учился в Советском Союзе. Хочешь, его спросим?

— Хочу.

— Устод Атто[39], могу я предложить вам выпить с нами чаю? — окликнул Абид по-русски худощавого с густой чёрной бородой мужчину.

— Конечно, мой друг.

— Тогда присядьте к нам. Кстати, вы знакомы? Это — Александр. Когда-то он жил в Ташкенте, где вы бывали, и в Москве, где вы учились.

— Да, мы виделись, — принимая из рук Абида стаканчик терпкого чёрного чая, сказал Атто, — здесь в твоём магазине или ещё где. Сейчас не припомню.

— Вот мы спорим, за кого вы болеете на этом чемпионате: за голландцев или за немцев?

— Оба вы ошиблись, — отхлебнув глоток чая, усмехнулся бывший моджахед. — Я болею за турок, хотя в жизни их не очень люблю.

— Так почему тогда болеете?

— Потому что они мусульмане. Не очень правильные, но всё же сунниты[40].

Продолжать пересказывать ту нашу неторопливую беседу вряд ли есть смысл. Суть её проста: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут»[41].

Кто не цитировал эти слова? Кто не слышал их из уст политиков да и разных прочих «уст»? Но как ещё охарактеризовать ту ситуацию, сложившуюся вокруг чемпионата Европы по футболу 2008 года и которая с последней четверти ХХ века стала превалировать всюду: и в политике, и в спорте, и в обычной жизни?

Из захватывающей, но игры, футбол превратился в некую разновидность гладиаторских боёв, а то и настоящих сражений. И здесь всё чётко поделено: слева — свои, справа — чужие.

Вспоминаю гол в ворота турецкой сборной, забитый на том же европейском первенстве 2008 года форвардом швейцарской сборной турком Хаканом Якыном с подачи другого турка-швейцарца — Эрена Дердиёка, и ошарашенный вид первого, мол, что же я натворил?! Меня ж за это.

Позже у Якына было ещё несколько возможностей, одна из них стопроцентная, чтобы поразить ворота этнической родины, но невероятным образом он промазал. Скажете — в футболе и не такое случается. Согласен. Но перед моим мысленным взором возникает лицо этого крепкого парня, искажённое невероятной душевной болью, тоской и отчаяньем, после гола, забитого на 32-й минуте «своим».

Конечно, он швейцарец и наверняка не помышляет возвращаться на свою этническую родину. Он может толком даже турецкого языка не знает, но никогда и ни при каких обстоятельствах не станет германошвейцарцем, франкош-вейцарцем, италошвейцарцем или ретороманцем. А если попытается стать, то моментально будет отвергнут родителями, братьями, сёстрами, друзьями и друзьями друзей. Уж так устроен Восток. И знаю об этом не только из книг Льва Гумилёва, Сэмюэля Хантингтона, того же Киплинга или директора Программы по иммиграции и национальной безопасности Центра имени Никсона Роберта Лейкена. Волею судеб я родился и вырос в Средней Азии и имел возможность наблюдать жизнь, обычаи мусульман, как говорится, изнутри.

Среднестатистическому европейцу, никогда не понять громадья обиды, нанесённой Турции Евросоюзом, упорно нежелающим принимать её в свои ряды. При этом замечу, унижена не какая-то определённая часть народа, а все турки без исключения, где бы они ни жили и гражданами каких стран ни являлись. Уж таков восточный менталитет, и ничего с этим не поделаешь. Да и нужно ли делать? Это нужно просто знать и не питать иллюзий, уподобляясь Том-мазо Кампанелла[42].

Поэтому победа на любом футбольном первенстве (Кубке Европы, Кубке чемпионов, а особо на ЧЕ) стала для турок чем-то вроде идеи фикс. Некой ступеньки к заветной мечте, которую озвучил полноправный «немец», гражданин Германии, ставший в 2008 году сопредседателем партии «зелёных» Джем Оздемир: «Мы своими умными головами добьёмся того, чего не смогли в XVII веке добиться мечами наши предки»[43], то есть покорим Европу.

И это не пустая похвальба или предвыборное популистское откровение, за которое Оздемира, именуемого в местной прессе «немецким Бараком Обамой», никто не одёрнул, поинтересовавшись: может, он под германским солнцем перегрелся или чего несвежего съел?

В декабре 2008 года в Штутгарте проходил очередной съезд христианских демократов. На нём в кругу прочего было предложено дополнить 22-ю статью Основного закона формулировкой: «Государственным языком ФРГ является немецкий», так как пока эта статья лишь закрепляет, что столица Германии — Берлин, и что цвета национального флага — чёрный, красный и золотой. Делегаты съезда единодушно поддержали эту инициативу, но неожиданно против неё выступили оппозиционные партии — «зелёные» и свободные демократы.

В частности, Джем Оздемир заявил: «Если такое решение будет принято, то я заговорю только по-швабски». Для сведения: этот диалект немецкого — один из самых сложных для восприятия. Моментально Оздемира поддержали лидеры турецкой общины и Центральный совет мусульман Германии, а тогдашний глава фракции социал-демократов в Бундестаге Петер Штрук заметил: «Есть более важные темы, которые должны найти отражение в Конституции, — например, права детей». Дрогнула и глава Христианско-демократического союза, федеральный канцлер Ангела Меркель. Поразмышляв, в интервью телеканалу RTL она сказала: «Неправильно всё подряд вносить в Конституцию». Так что вопрос, какой язык в стране немцев, то есть в «Дойчланде», станет государственным, остаётся открытым. А тем временем один из лидеров турецкой общины Германии потребовал введения в немецких школах изучения турецкого языка.