Андрей Диченко - Аномалии.INFERNO

• Название: Аномалии.INFERNO
• Автор: Андрей Диченко
• Жанр: Современная проза

Треш-роман «Аномалии. inferno» представляет собой ряд микроновелл, в которых действует множество различных героев; новеллы объединены сквозным сюжетом катастрофы, связанной с таинственными экспериментами симуляции человеческого сознания в виртуальном пространстве. По ходу повествования с виду обыкновенный мир принимает извращенные, призванные к гибели формы. Главные герои не осознавая, кто они — люди или виртуальные машины, вступают в схватку с абсолютным безумием и безграничной человеческой жестокостью, разделенной на больную фантазию коллективного человеческого разума.Примечательно, что роман насыщен неповторимым белорусским колоритом, а так же элементами советского ностальгического киберпанка, что делает его привлекательным для самой широкой русскоязычной аудитории.

---

— Так-с. Какая интересная система пожаротушения… Правда, Бобик? — обращался он к собачьему мозгу, взятому под контроль собранными за десятилетия компьютерными системами. Сейчас он копался в алгоритмах распознавания пожаров и видел, как они устроены. Получив нужные данные, он сразу же сообразил, что через эту же систему можно пустить отравляющий газ практически во все закоулки комплекса. И все это было предусмотрено, явно, на тот случай, если назойливые террористы или прочие несогласные с системой захватят объект и будут использовать его в своих корыстных целях.

— Хех… Я поражен! Неужели еще кто-то думает, что такие огромные средства были затрачены для мирных научных разработок? — восхищаясь собственной проницательностью, произносил Львович полушепотом. — Мирный атом, мать твою.

Сильнее барабаня по клавишам, он продолжал продвигаться в недра систем управления коллайдером. Сейчас он видел отчеты произведенных испытаний, которые либо были опубликованы в прессе под видом научных открытий, либо строго засекречены. Как, например, искусственное образование перманентных черных дыр, которые можно было использовать в качестве оружия, превращающего поверхность отдельно взятого региона в страшное молекулярное месиво, в котором не останется ничего, кроме безжизненной искаженной материи.

Львович помнил, как, еще будучи студентами, они фантазировали на тему массивных водородных взрывов, которые могли превратить за считанные минуты в ад все живое на земле. Но для чего было создано это оружие, он на сегодняшний день сам не понимал.

— Куда уж мощнее, ребятки? — задавал ученый риторические вопросы, и в голове его вновь возникали картины из кружащего голову прошлого, когда он всерьез думал, что может сделать мир лучше. Несмотря на те преступления, которые творил сейчас ученый в информационной среде, конечная его цель была все же остановить эту адскую машину и уничтожить ее продуктами собственного производства. Позже он произведет расчет, какой мощности необходимо создать искажение в пространстве, чтобы стереть этот громадный объект раз и навсегда с лица планеты. Львович, будучи одним из лучших специалистов в сфере ядерной физики, еще в далеких восьмидесятых догадался о возможности создания подобных «титанов разрушения», но знаниями делиться своими не очень-то и хотел, почему и попал в немилость. Взламывая систему блокировки дверей в исследовательский центр, он впадал в глубокие раздумья о том, не украл ли кто часом его мысли? В свое время они были четко изложены на листах пожелтевшей бумаги. А, быть может, на другом конце света, за «железным занавесом», некто такой же умный, но отнюдь не гуманистичный по натуре человек дошел своим умом до подобного. Однако нарциссизм и вера в собственную исключительность фактически запрещали Львовичу думать, что еще кто-то, кроме него, смог додуматься, как за сотые доли секунды можно похерить весь мир, если не всю вселенную.

— Вашим изобретением, ребятки, можно только межгалактические войны вести… — по-черному шутил бомж-исследователь, подбираясь к почти что ненужным системам водоснабжения. На миг он призадумался, можно ли растворить отравляющее вещество, которое в изобилии покоилось в резервуарах комплекса, в водопроводной воде. Минутой позже он уже искал характеристики вещества и собирался воспользоваться навыками по химии, чтобы четко определить, возможна ли такая диверсия, или, как он это называл, преждевременная тактическая ликвидация части рабочего персонала. Позже он все-таки понял, что сделать удаленно это невозможно, и окончательно решил заполнить смертоносным газом помещения лабораторий. Человеческие жертвы все же были неизбежны в данном случае, но они покрывали собой миллиарды не имеющих смысла смертей.

Система отопления

Система контроля питания

Пропускная система

Система оповещения полиции и армии

— Сколько тут всего, и все в моих руках! — произнес Львович через несколько часов, получая все новые и новые коды доступов. Немного подустав, он решил отдохнуть и отключился от военного спутника, который исправно служил своеобразным посредником между адским изобретением и созидающим бункером Львовича. Ученый принялся рыскать по земной орбите, барабаня по клавиатуре в поисках развлечений. Случайно набредя на еще одного часового космического пространства, он с помощью хитроумного изобретения по кличке «Бобик», принялся изучать неизвестный объект. Спутник оказался передатчиком между атомной подводной лодкой и генеральным штабом армии какого-то государства. Какого конкретно, Львович разбираться не стал. Написав несколько строчек, он сымитировал сигнал о начале военного конфликта. Через минуту он отменил выдуманный им приказ, представляя, в какую неожиданную истерику погрузился экипаж, получив наспех написанную им шифровку.

— Пускай это будет нашей маленькой тайной, Бобик! — произнес он в приподнятом настроении, в то время как в Лондоне все были ошарашены компьютерным сбоем, едва не определившим судьбу Москвы, которая якобы напала на Великобританию. Никто, конечно, пока что не догадывался, что сбой был вызван одиноким ученым, восседавшим в глубине свалки, хотя все прекрасно понимали, что некто очень умный и владеющий очень продвинутым оборудованием водит их за нос. Сначала трагедия на учениях в Красном море, теперь вот ложный сигнал тревоги на атомном подводном судне — многим эти странные события казались весьма и весьма похожими. Отдельные военные из высшего командования, которые отличались верой во всякие сверхъестественные силы, всерьез думали о том, что над миром нависла дьявольская угроза. Львович с радостью хотел подтвердить их слова на конкретном примере, который не заставлял себя ждать — запуск адронного коллайдера был назначен на следующий день.

23

Степан Аркадьевич запер Женю в комнате своего покойного сына, сняв наручники в ответ на обещание девушки не делать глупости. Женя ходила по помещению, и в этом маленьком пространстве, излучающем скорбь и уныние, она пыталась найти хоть что-то, что помогло бы ей прояснить суть сложившейся ситуации. Кроме фотографий покойного Сергея, здесь была еще книжная полка, грубо приколоченная гвоздями к стене. На полке стояли книги — в основном, представителей русской классики: Достоевский, Толстой, Тургенев, сборник стихов Тютчева, несколько томов из собрания сочинений Чехова…

В самом конце стояла книжка в черном переплете без названия на торце. Женя вытянула ее и к своему удивлению обнаружила, что черная обложка книги не была подписана ни спереди, ни сзади. Она присела на заправленную кровать и принялась листать старые, но без признаков небрежного обращения страницы. На первой странице, где традиционно размещалась фамилия автора и предполагаемое название книги, не было ничего, кроме латинской буквы Х, которая, словно клякса, растеклась по бумаге. Женя принялась листать дальше: на каждой странице было написано всего лишь по одному предложению, которые помещались все в одну строчку. Тут же девушка перевернула книгу и посмотрела, что всего в ней ровно двести страниц и на каждой располагалась одна единственная строка с призрачным смыслом.

«И сгинет он в коридорах таинственного крестного подземелья», — урвала Женя где-то в середине. Пролистав еще несколько страниц вперед, она прочитала следующее:

«Печален и прокажен тот будет, кто Початок Святой крысам скормит».

Опять ничего не поняв, Женя принялась далее листать книгу, состоящую из двухсот предложений. Периодически она вслушивалась в шаги Степана Аркадьевича либо его супруги за стеной. По крайней мере, она была уверена, что никого другого здесь быть не должно. В противном случае она бы услышала хлопок входной двери. Пенсионеры передвигались молча либо разговаривали настолько тихо, что острый Женин слух этого уловить не мог. Оставив наблюдения, она принялась дальше вникать в подозрительную суть непонятных предложений.

«Рыцари и стражи столкнутся с непроходимой стеной Его силы».

«Вернется, познав причастие сие, и возвестит людям о мире иных миров».

«И создаст Он Себе подобное естество. И будет испытывать на собратьях Свою силу естества».

Женя по несколько раз перечитывала предложения и пыталась понять, как они могут быть связаны между собой и может ли существовать какой-либо математический алгоритм, по которому представляется возможным прочитать эту странную книгу в черном переплете. Сидя на диване и концентрируя все свое внимание на изучение этих странных записей, она постепенно пришла к выводу, что каждое конкретное предложение принадлежит разным авторам. А всего в книге действует три персонажа, о которых и идет речь. Один из них — страж, второй — сгинувший в подземелье пленник, третий — некто вроде божества, несущего людям боль и разрушения. Ближе к рассвету Женя принялась обыскивать письменный стол. Ей нужен был кусок бумаги и ручка, чтобы попробовать начертить схему, связанную с каждым персонажем, и попытаться связать их всех между собой в единое целое. В столе, который стоял как раз рядом с наглухо закрытым окном, завешенным серым от старости тюлем, три из четырех ящиков были абсолютно пустыми. В самом нижнем из них лежали какие-то фотографии. Всмотревшись в них, Женя узнала покойного сына сошедших с ума пенсионеров. Девушка присела на шаткий деревянный стул и принялась за столом разглядывать фотографии взрослеющего мальчика. Некоторые из них она обнаружила висящими на стене, другие — видела впервые, как, например, коллективная фотография школьного класса, в котором учился покойный Сергей. На фотографии стояли типичные советские школьники, наряженные в школьную форму. Большинство из них с каменными лицами тупо смотрели в камеру. Лишь одна девочка, сидевшая на стуле в самом центре, улыбалась. Женя попыталась вглядеться в эту девочку, ибо что-то ей показалось знакомым в округлых чертах лица и слегка вьющихся волосах, цвет которых было определить трудно из-за черно-белой окраски фотографий, ставшей символом всей советской эпохи. Приглядываясь с минуту, она внезапно дернулась по направлению к двери, на которой висело небольшое зеркало, и посмотрела на себя. Те же округлые черты лица, распущенные каштановые волосы, которые слегка вились и зеленые глаза. Она еще раз посмотрела полным удивления взором на фотографию.