Алексей Буторов - Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер

• Название: Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер
• Автор: Алексей Буторов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-43543-0

Владелец знаменитого Архангельского, самый богатый русский вельможа, самый знаменитый коллекционер России, директор Эрмитажа, Императорских театров, Фарфоровой мануфактуры, дипломат и ближайший друг императрицы Екатерины Великой и императора Павла Петровича. Все это князь Николай Борисович Юсупов (1751–1831). Первая биография замечательного русского вельможи рассказывает о его долгой жизни, полной приключений и трудов.

---

В те времена путешествующему полагалось иметь рекомендательные письма. Французский академик Виллаузон, «славою почти равный своим ученым соотечественникам прошлого столетия» (XVII века. — А. Б.), с восторгом писал Л. К. Фалькенару о его сиятельном ученике[102]. Он же дал Юсупову рекомендательное письмо в Копенгаген советнику Юстиции Трескову, в котором просил помочь Николаю Борисовичу во время его поездки в Данию. В этом письме есть такие строки: «Князь Юсупов, который передаст Вам это письмо, является русским господином… Не буду повторять то, что я уже имел честь Вам сказать о широте и глубине его обширных знаний, особенно в греческом языке… Это один из самых выдающихся людей Европы»[103].

Несколько лет спустя, в подтверждение этих слов, 22 мая 1779 года общество древностей в Касселе, основанное ландграфом Гессенским Фридрихом II, избрало «знаменитого своими знаниями» князя Николая Борисовича Юсупова своим почетным членом[104].

Видимо, молодой князь Юсупов на самом деле выделялся даже среди образованных сверстников. Современники хорошо знали лестную оценку, данную Николаю Борисовичу Вольтером, а ведь у знаменитого и весьма ядовитого философа перебывали почти все представители «лейденского русского студенческого братства», так что выбор имелся обширный.

Вольтер. Орлеанская дева. Т.1. Париж. 1789. Титульный лист и фронтиспис с портретом автора. ГМУА.

Из Голландии Николай Борисович перебрался в Англию. «Туманный Альбион», англомания, наряду с галломанией, поклонением и обожанием всего французского, стало распространяться в русском обществе с середины 18-го столетия. Главными англоманами в России считались графы Воронцовы; один из них — Семен Романович, многие годы занимал пост русского посла в Англии и остался там жить даже после отставки, вплоть до последних дней своего долгого земного бытия — благо, что дочь нашла супруга английского лорда.

Конец марта, апрель и май — самое лучшее время года на Британских островах, где погода вообще редко радует путешественника. Эти месяцы — «сезон» — Николай Борисович провел в Лондоне и ближайших окрестностях столицы. Князя привлек ученый Оксфорд, где любознательный турист может немало почерпнуть для себя полезного.

В Лондон Юсупов прибыл 19 марта 1776 года. Уже на следующий день он был представлен к королевскому двору.[105] Среди новых знакомых князя оказался «веселый» Бомарше, как назвал знаменитого драматурга А. С. Пушкин. За пару месяцев, проведенных в одном городе и в одном обществе, у Бомарше и Юсупова сложились вполне приятельские отношения. Более того, уже два с лишним века существует не слишком достоверная, но милая легенда о том, что между князем и великим драматургом возникло соперничество, как водится, из-за некой особы. Юсупов, естественно, оказался более счастливым соперником. Как известно, Бомарше своим внешним обликом являл живое доказательство не существовавшей еще в те времена теории англичанина Дарвина о происхождении человека от обезьяны, тогда как князь слыл признанным красавцем. Ходил слухи, что Бомарше думал даже отравить счастливого соперника, но все кончилось благополучно.

В путешествиях Николая Борисовича неизменно сопровождал милый спутник — небольшой альбомчик в красном сафьяновом переплете, на котором золотом было оттиснуто:

«ALBUM AMICORUM

PRINCIPIS

DE YOUSSOUPOFF».

(Альбом друзей князя Юсупова).

«Сколько перевидал он этих его друзей! — восклицает А. В. Прахов, последний из исследователей, державших альбом в руках в начале XX века. — Дружеские строчки раскинуты по всему альбому в беспорядке, но если сопоставить их по годам, месяцам и дням, то в легком очерке возникает перед нами последовательность странствий нового Анахарсиса, „Anacharsidis reddivivi“, как называет его в альбомчике англичанин M. Maty»[106]. Матье Мати, назвавший Юсупова «воскресшим Анахарсисом», — выходец из стариной гугенотской семьи, эмигрировавшей из Франции в Англию. М. Мати считался известным франко-английским журналистом, издавал в Гааге «Revue Britannique».

К сожалению, сам А. В. Прахов как-то не потрудился разнести записи альбома в хронологическом порядке, а заодно и ввести их все в научный оборот, полагая исполнить этот замысел «как-нибудь потом». Альбом же после революции пропал… В советское время записи альбома единственный раз как будто бы по оригинальной рукописи воспроизводил академик М. П. Алексеев на страницах вышедшей под его редакцией монографии «Неизданные письма иностранных писателей XVIII–XIX веков»[107]. Академик авторитетно указал и место хранения альбома — «в Государственном древнехранилище в Москве». Однако сколько исследователи потом не искали драгоценного альбома, найти его после академика так и не смогли. Не исключено, что М. П. Алексеев не видел самого альбома, а воспользовался дореволюционной публикацией А. В. Прахова, указав при этом, что альбом хранится вкупе со всем Юсуповским архивом. Известный специалист по коллекциям Юсуповых Л. Ю. Савинская уже в наши дни сообщает, что «местонахождение „Альбома друзей князя Юсупова“ автору неизвестно»[108].

П. Бомарше. Автограф стихотворения в «Альбоме друзей» князя Н. Б. Юсупова. Репродукция из сборника «Юсуповский дворец».

Именно этот, пропавший в советское время княжеский альбом, украсил своим стихотворным произведением Бомарше. Автограф его опубликовал А. В. Прахов, благодаря чему оно доступно и в наши дни. Стихотворение несколько раз переводилось, но самый удачный перевод выполнил при первой публикации сам А. В. Прахов[109]. Трудно согласиться с мнением ученого, что это только стихотворная импровизация. Скорее всего, черновик для него писался еще дома. Воспроизведенная Праховым рукопись стихотворения очень графична. Бомарше явно старался выводить буквы, а не писал на скорую руку, пытаясь догнать вдохновение и рифмы, когда перечеркивания и помарки неизбежны. Николай Борисович гордился автографом, показывал его избранным знакомым, в том числе и А. С. Пушкину[110].

Лондон, 4 мая 1776.

Вы, милый князь, полны стремленья
Знать, видеть все без исключенья,
Со злобой волн вступая в спор,
Дерзайте ж в путь — судьба вас гонит.
На мировой спеша простор,
Тот прав, к чьей пользе это клонит,
Но, все увидев, вы потом,
Князь, убедитесь сами в том,
Что на земле шароподобной, —
Средь счастья, как и средь невзгод,
Привычки, нравы, жизни ход,
И слабости, и преступленья,
Пороки, как и заблужденья
Народы меж собой роднят.
Различье в них нашли б навряд
Мы, взяв любую их причуду.
Князь, для того, кто их постиг.
Все те же люди, верьте, всюду.
Везде к цепям их род привык.
Раскройте лишь глаза пошире,
И вы увидите, смутясь,
Что Глупость и Безумье в мире
Царят, вступив с друг другом в связь.
Но лишь безумца то тревожит,
И у него лишь дух смущен
Тем злом, что с древности времен,
Ничто преодолеть не может.
Склоняйтесь ниц пред красотой.
Со всеми на земле мужьями
В борьбе должны вы быть глухой.
Когда ж вы сердцем слабы сами,
Равно любите женщин всех,
И все им делайте в угоду,
Но не теряйте лишь свободу.
Забыть вам также было б грех,
Что мать здоровья — осторожность.
Считайтесь с мненьями других,
Но чтоб постигнуть в чем их ложность
Не горячась, старайтесь их
Проверить, если есть возможность.
Не надо отрицать заслуг.
Талантам же, всех больше чтимым,
Не доверяйте лучше вдруг.
Желаю быть неутомимым
Я вам любовником наук
И счастья баловнем любимым.
Слишком скоро сочинено вашим покорным слугою
Кароном де Бомарше.

А. Каналетто. Темза и дома пригорода Ричмонда. 1747 г. Частное собрание.

Версаль. Фонтан и панорама партера. Открытка 1900-х гг. Из собрания автора.

Картину посещения Юсуповым «туманного Альбиона» позднее опишет и Пушкин в своем послании «К вельможе», обращенном к Николаю Борисовичу.