Татьяна Бобровникова - Повседневная жизнь римского патриция в эпоху разрушения Карфагена

• Название: Повседневная жизнь римского патриция в эпоху разрушения Карфагена
• Автор: Татьяна Бобровникова
• Издательство: Мол. гвардия
• Жанр: Культурология
• Год: 2001
• ISBN: 5-235-02399-4

В книге Татьяны Бобровниковой ярко и увлекательно повествуется о повседневной жизни знатных граждан Рима в республиканскую эпоху, столь славную великими ратными подвигами. Читатель узнает о том, как воспитывали и обучали римскую молодежь, о развлечениях и выездах знатных дам, о том, как воевали, праздновали триумф и боролись за власть римские патриции, подробно ознакомится с трагической историей братьев Гракхов, а главное — с жизнью знаменитого разрушителя Карфагена, замечательного полководца и типичного римлянина Сципиона Младшего.

---

32

У нас нет прямых известий о том, что Лелий и Полибий сопровождали Сципиона в Испанию. Но о Лелии Цицерон говорит, что все походы и путешествия у него были общими со Сципионом (De amic., 103–104). Что до Полибия, то, во-первых, Веллей пишет, что тот всюду сопровождал Сципиона. Во-вторых, сам историк говорит, что лично посетил Испанию. Когда это могло произойти? Я полагаю, что это случилось до 146 года, так как Полибий сначала предполагал завершить свой рассказ 168 годом, то есть 3-й Македонской войной. События 146 года заставили его изменить свой план и продолжить «Историю». Но описание Испании входило в первоначальный его рассказ. Значит, он посетил Иберию в бытность свою римским заложником. Сразу напрашивается вывод, что ему гораздо удобнее было это сделать в обществе Сципиона. Быть может, его одного в Испанию не отпустили бы.

33

«Чтобы римлянин сжег надменные башни завистливого Карфагена». Гораций. Эподы.

34

Так, во всяком случае, рисует его Аппиан. Судя по Ливневым эпитомам, этот историк гораздо более высокого мнения о Лукулле.

35

Это были единоборства между вождями.

36

Замечательно, что сын этого кельтибера, уже, очевидно, получивший кое-какое образование, очень гордился, что отец его пал от руки Сципиона. Он даже всю жизнь упорно носил на пальце кольцо с изображением этой славной битвы, несмотря на жестокие насмешки римлян (Plin. N. H., XXXVII, 9).

37

Corona muralis.

38

Главное божество ливийцев.

39

Цицерон описывает первую встречу Сципиона с Масиниссой. Но он ошибочно относит ее уже к тому времени, когда началась 3-я Пуническая война и Сципион был одним из офицеров. Из Аппиана мы знаем, что встреча эта произошла на год раньше и при иных обстоятельствах.

40

То есть имя «Африканский», которое наш герой унаследовал от своего приемного отца.

41

Это знаменитый «Сон Сципиона». Его обычно считают чистой выдумкой Цицерона, созданной по аналогии с теми волшебными снами, которые видел Публий Африканский Старший, а также с платоновским видением Эра. Но, быть может, была некая легенда, некий неясный слух столь естественный! — что великий предок, сокрушивший мощь Карфагена, благословил внука, который окончательно разрушил этот город. Аппиан, например, пишет, что в Африке старые солдаты говорили, что нашему герою помогает даймон его деда (Арр. Lib., 491).

42

Тураев Б. А. Карфаген // Энциклопедический словарь. Изд. Ф. А. Брокгауз и И.А. Эфрон. СПб., 1895. Т. XlVa. С. 652.

43

Точнее, его посол и представитель в сенате (сам он в то время был в Африке), возможно, Лелий Старший.

44

Тот самый, которому наш герой в 162 году выдавал приданое.

45

Какие причины заставляли Назику так упорно заступаться за пунийцев? К несчастью, до нас не дошло текста ни Полибия, ни Ливия (лишь его эпитомы). Сохранились только поздние авторы — Зонара, Диодор, Августин, Плутарх. На основании их анализа исследователи восстанавливают доводы Назики следующим образом.

Первое. Римлянам необходим страх перед внешним врагом, чтобы сохранить свое мужество (Zon., 9,30; Oros., 4, 23,9).

Второе. Без этого страха в Риме вспыхнут междоусобные войны (Plut. Cat.Mai., 27,2;Diod., 34–35,35).

Третье. Без этого страха Рим станет заносчивым и несправедливым с другими государствами (Aug. C. D., I, 30; DiocL, Ibid.).

Исследователи давно заметили, что все эти доводы риторичны, и, как замечает Астин, трудно поверить, что ими мог оперировать реальный политик (Astin А.Е. Scipio Aemilianus. Oxford, I967. P. 276). Кроме того, совершенно очевидно, что доводы эти придуманы задним числом. Пункт второй явно указывает на гракханский кризис, который, разумеется, не мог предугадать Назика. Далее. Первый пункт также вызывает большие недоумения. Как могли римляне забыть свое мужество, если в Испании пылала война? Все это заставляет многих ученых, особенно Гофмана, относиться ко всей традиции с недоверием (Hoffmann W. «Die römische Politik des 2 Jahrhunderts und das Ende Karthagos» — Historia, 9 (I960), Pp. 309 sq.). Он считает, что перед нами конструкция поздних писателей, которые знали уже всю историю Рима, включая войны Суллы и Мария, диктатуру Цезаря и «порчу нравов» I века до н. э. Тогда все несчастья Рима приписали разрушению Карфагена и вложили пророческое предсказание в уста мудрого Назики. Сам Гофман предполагает, что Назика не был принципиальным противником разрушения Карфагена, но его, как верховного понтифика, останавливали соображения религии. Он полагал, что у Рима нет causa belli iusti. Когда же такие причины появились, он сам охотно примкнул к противникам Карфагена.

Однако это объяснение нельзя признать удовлетворительным. Во-первых, мы не знаем случая, чтобы римская религия в лице своих верховных понтификов вмешивалась во внешнюю политику Рима. Даже Публий Красс, консул 205 года до н. э., который часто злоупотреблял своей властью и даже не пускал наместников в их провинции, ни разу не высказался против той или иной войны. Во-вторых, как бы ни оценивать причины 3-й Пунической войны, по существу, совершенно ясно, что с формальной стороны римляне были правы. Карфагеняне нарушили все пункты договора и оскорбили римское посольство. Самый придирчивый понтифик мог быть удовлетворен. Полибий специально останавливается на этом пункте и доказывает, что римляне соблюли все нужные формальности (Polyb., XXXVII, 1).

Значит, следует искать иные причины поведения Назики. На наш взгляд, Назика, зять Сципиона Африканского, считал себя наследником его политики. Он защищал Карфаген, во-первых, потому, что считал себя его патроном. Во-вторых, потому, что разрушение Карфагена было дурным прецедентом. Назика явственно ощущал поворот к новой, более жесткой политике. Этот процесс он и пытался остановить. Пример Карфагена был бы прекрасным доводом в защиту римской гуманности — если уж римляне пощадили Карфаген, могут ли они быть суровыми к другим врагам? Он оказался прав — разрушение Карфагена ознаменовало собой перелом в римской политике. Отсюда начинается провинциальная эра. Мир с Карфагеном явился краеугольным камнем этой политики. Вот почему единомышленники Сципиона Старшего так упорно защищали Карфаген в 151–150 годах до н. э.

46

Metus punicus.

47

Римлянам почему-то не пришло в голову проверить, все ли оружие сдали пунийцы. Между тем Зонара утверждает, что часть они утаили, и это очень похоже на правду. Этим объясняется чудесная быстрота, с которой карфагеняне потом изготовили оружие.

48

Около 14,8 км.

49

Циркин Ю. Б. Карфаген и его культура. М., 1986. С. 116.

50

Число спасенных Сципионом когорт варьируется у разных авторов. У Ливия их две, у Аппиана — четыре, у автора «Жизни прославленных мужей» — восемь. Но, вероятно, надежнее всего свидетельство Варрона. Он говорит о трех когортах. Кроме того, на постаменте статуи Сципиона, воздвигнутой на Форуме Августом, было написано, что он был награжден венком за спасение трех когорт, попавших в окружение (Plin. N.H., XXII, 13). Статуи, поставленные Августом, являлись обычно копией тех, которые были воздвигнуты во времена Республики, так что, вероятно, число спасенных когорт указано верно.

51

То был особый венок. Геллий объясняет, это «венок, который освобожденные от осады дают вождю, их освободившему… По обычаю, его плели из зелени, которая росла в том месте, где были заперты освобожденные от осады» (V, 6, 8–9). Таким образом, Сципион имел уже два венка за личную храбрость, то есть что-то вроде кавалера двух Георгиев в России.

52

Поэтому автор De viris illustribus не прав, когда утверждает, что Сципион был награжден золотым венком.

53

Это видно из Аппиана (Lib., 134). Кроме того, известно, что многие записали его заочно консулом на 148 год, хотя это было незаконно (Liu Ер., 49).

54

Речь идет о Лжефилиппе, самозванце, который поднял в то время восстание в Македонии.

55

Между тремя и шестью часами.

56

Император — победоносный римский полководец. Кроме того, полководец и военачальник вообще.

57

У Аппиана находим сообщение о том, что Сципион в это время ночным налетом овладел Мегарами, карфагенским пригородом. Но был не в силах удержать город и ушел (Lib., 117). Мне этот рассказ кажется, по меньшей мере, странным. Совершенно неясно, зачем предпринята была эта опасная операция. Ведь мы знаем, что план Сципиона заключался в том, чтобы отрезать город от суши и моря и взять его медленной осадой. Неожиданная атака Сципиона стоит в резком противоречии с этим планом. При этом Сципион, который уже год пробыл под Карфагеном, прекрасно знал, что таким внезапным налетом ничего не добьешься. Вообще вся эта авантюра совсем не в его духе.