Лев Портной - Хроники похождений

• Название: Хроники похождений
• Автор: Лев Портной
• Издательство: Бослен
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91187-017-1

1796 год. Вице-канцлер Безбородко и цесаревич Павел сожгли завещание императрицы. Но незадолго до кончины Екатерина Великая переправила в Европу секретные бумаги. Какие тайны они хранят? Вельможи полагают, что это копия завещания. А древний клан вампиров считает, что в бумагах скрыта формула вакцины против действия серебра. Кровавая охота началась.

---

Председательствовал на суде бургомистр Траумштадта пан Марушевич. Изрядно напудренный, в парике с завитушками, он рассматривал меня через пенсне, пока два конвоира усадили меня за столик прямо перед председательствующим и двумя его советниками, одним из которых оказался приглашенный из Меербурга барон фон Бремборт. Второго я не знал, но, верно, и он был уважаемым гражданином Траумлэнда. По правую руку от них располагался длинный узкий стол, за которым трудились трое писарей. Напротив писарей возвышалась кафедра, обитая зеленым сукном. Позднее ее занял прокурор Траумлэнда господин Набах.

Я огляделся по сторонам. Мэри-Энн и Мадлен с мосье Дюпаром сидели в первом ряду прямо за моей спиной. Я почувствовал сильный прилив нежности к этим женщинам за поддержку, которую они оказывали мне. Почему-то я не сразу заметил Жака. Мосье Лепо подавал мне какие-то знаки. Его ужимки напомнили мне гримасы, которые каналья строил в облике египетской мумии.

— Чего тебе? — прошептал я.

— Барррин-с, сударррь мой, а как же ваш капитал-с? На кого вы оставите-с свое состояние?

— Уж точно не на тебя, — фыркнул я.

Я попытался отыскать глазами Мировича, но не нашел его. Сначала я удивился, как же это Василий Яковлевич отсутствует в минуты своего триумфа. Позднее по ходу дела сообразил, что его, как свидетеля, не пустили в зал сразу же.

Кто-то коснулся моей спины. Я обернулся. На меня победоносно глядел старик-incroyables. Он успел обзавестись новым костюмом. И вновь — от кутюрье a la incroyables.

— В Кронштадте мне не удалось выставить тебя заговорщиком против великого князя. Но уж тут-то я отыграюсь! — процедил он сквозь зубы.

— Так это были вы?! Вы выстрелили в окна цесаревича?

Старик-incroyables в ответ захихикал и отошел в сторону. Я заметил, что кот на суд не явился.

Чем же я так провинился перед этим старым придурком, что он даже рискнул имитировать покушение на цесаревича ради того, чтобы подставить меня? Видимо, ждать разгадки осталось недолго. Я надеялся, что мне придется заплатить не слишком высокую цену за это знание. Под ложечкой появился отвратительный холодок. Уж больно гадко старик-incroyables ухмылялся.

Несколько рядов занимали русские офицеры. Одни были мне незнакомы, они смотрели в мою сторону жестко, с нескрываемым презрением. На лицах же тех, с кем довелось мне служить, отразилось смятение.

Пробило восемь часов, и пан Марушевич открыл заседание.

— Дамы и господа, — объявил он. — Мы приступаем к рассмотрению дела «Маркграфство Траумлэнд против маркиза де Ментье». Маркиз де Ментье обвиняется в том, что совершил намеренное убийство. Жертвой его преступления стал русский князь Афанасий Федорович Дуров. Генерал Дуров, который в последние годы исполнял обязанности верховного правителя маркграфства Траумлэнд.

По залу прошелся гул, в котором гнев смешался с изумлением. Мне хотелось обернуться и посмотреть, кому принадлежат те или иные голоса, но я боялся смотреть людям в глаза.

— Дамы и господа, позвольте объявить состав суда. Председателем являюсь я, пан Ясек Марушевич, бургомистр Траумштадта. А бургомистр Меербурга барон Мартин фон Бремборт и бургомистр Торвейла герцог Людвиг Эйзениц согласились взвалить на себя нелегкое бремя и выступить судьями на нашем процессе.

Отворились двери, в зал вошел высокий господин в черном мундире и с пышными бакенбардами. Он поднялся на кафедру, обитую зеленым сукном, и одарил меня многообещающим взглядом.

— Государственный обвинитель, прокурор Траумлэнда барон Вильгельм Набах, — представил вошедшего пан Марушевич.

Барон Набах поклонился и посмотрел на присутствующих так, словно хотел убедить каждого в том, что от него лучше держаться подальше и не попадаться на глаза.

— Подсудимый, — обратился ко мне пан Марушевич, — скажите, будет ли ваши интересы защищать какой-нибудь адвокат, присяжный поверенный или просто доверенное лицо? Или же вы предпочитаете защищаться самостоятельно?

Я растерялся и не знал, что ответить. Никто не объяснил мне заранее, что в суде преступнику позволительно иметь защитника. Да я и не понимал, есть ли какой-либо смысл в том, чтобы нанять адвоката?

Вдруг зал пришел в движение. Господин Швабрин поднялся со своего места. Рядом с ним я заметил Федора, Хьюго и Гарри. Я удивился, увидев помощника шкипера и боцмана с «Эмералд Джейн». Гарри помахал мне рукой. Увидев его, я чуть не расплакался от благодарности, что этот свирепый с виду человек пришел поддержать меня.

— Ваша честь, — обратился Алексей Иванович к судье. — Позвольте мне выступить в качестве защитника маркиза де Ментье.

— В этом вопросе последнее слово остается за обвиняемым, — сообщил пан Марушевич и повернулся ко мне.

— Я не возражаю. Я почту за честь, если господин Швабрин согласится защищать меня, — ответил я.

— Ну, что ж, — с удовлетворением молвил председательствующий. — Представьтесь, пожалуйста, и займите место рядом с обвиняемым.

— Швабрин Алексей Иванович, дворянин милостью его императорского величества Павла Петровича.

Мой защитник поклонился, подошел ко мне и встал рядом. Один из писарей склонился к бумагам и произвел какие-то записи. Господин Набах бросил на господина Швабрина недобрый взгляд. Я взглянул на Алексея Ивановича. Он едва доставал до моего плеча, но рядом с этим маленьким, смуглым человеком я чувствовал себя намного увереннее. Он ответил мне одобрительным взглядом и произнес вполголоса:

— Действуем по плану.

— Дамы и господа, — промолвил пан Марушевич, — позвольте напомнить. Мы рассматриваем дело «Маркграфство Траумлэнд против маркиза де Ментье». Маркиз де Ментье совершил намеренное убийство. Его жертвой стал русский князь Афанасий Федорович Дуров, исполнявший в последние годы обязанности верховного правителя маркграфства.

И вновь по залу прошелся гул, гнев с изумлением слышались в голосах. Я вдавил голову в плечи и ссутулился. Ко мне повернулся Алексей Иванович.

— Послушать их, так можно подумать, они только сейчас узнали, по какому поводу мы здесь собрались, — господин Швабрин ухмыльнулся.

Его презрительная ухмылка, относящаяся к присутствующим в зале, ободрила меня и пробудила желание обернуться и посмотреть на всех свысока. Но я не поддался такому искушению, мне следовало быть паинькой и никого против себя не настраивать.

— Прежде, чем мы приступим к делу, я должен узнать, не имеет ли кто-либо возражений против состава суда? — спросил председательствующий.

Возражений никто не высказал.

— Подсудимый, — обратился ко мне пан Марушевич, — вам понятно, в чем вас обвиняют, и согласны ли вы с обвинением?

Я кивнул.

— Вы обязаны отвечать. — Пан Марушевич не спускал с меня пристального взгляда.

— Да, — выдавил я.

— Вы согласны с обвинением?

— Да, — повторил я.

— Ваша честь! — вскрикнул Алексей Иванович так, что я вздрогнул. — Защита протестует против ваших высказываний.

Пан Марушевич с изумлением посмотрел на господина Швабрина. Поступок Алексея Ивановича и у меня вызвал не меньшее удивление и испуг. Он осмелился выступить против судьи с непонятными претензиями, которые наверняка только озлобят пана Марушевича и еще больше настроят суд против меня. А я не сомневался в том, что не нравлюсь бургомистру Траумштадта.

— Что вы делаете? — прошептал я.

— Молчите, я знаю, что делаю! — шикнул господин Швабрин.

— Попрошу вас объясниться, господин Швабрин, — попросил пан Марушевич и добавил: — Я, собственно, никаких высказываний пока и не делал.

Сердце мое сжалось. Я проклинал себя за то, что согласился с назначением Алексея Ивановича моим защитником.

— Ваша честь, — произнес господин Швабрин, — только что вы дважды сказали, что маркиз де Ментье совершил намеренное убийство. Мой подзащитный признается в том, что совершил убийство. Мы предполагаем, что обвинитель считает это убийство преднамеренным. Но нам представляется, что суд может сделать вывод о том, было ли это убийство преднамеренным или случайным, только после того, как рассмотрит все обстоятельства дела. Когда же председательствующий в начале заседания заявляет, что убийство было преднамеренным, тем самым он оказывает давление на суд, что является недопустимым фактом в цивилизованном обществе. Ваша честь, мы конечно же уверены в том, что ваши слова — случайная оговорка, а не предвзятое мнение председателя суда.

Пан Марушевич слушал господина Швабрина с интересом и к концу монолога вид имел растерянный.

— Я назвал убийство намеренным? — переспросил он и поочередно оглянулся на барона фон Бремборта и герцога Эйзеница.

Те придали своим физиономиям скорбные выражения и кивнули в ответ.

— Что ж, господа, — ответил пан Марушевич, — протест защиты принимается. А я приношу искренние извинения обвиняемому и почтенной публике. И прошу мои слова о том, что убийство было намеренным, не принимать во внимание, считать их недействительными, как если бы я не произносил их вовсе.