Лев Портной - Хроники похождений

• Название: Хроники похождений
• Автор: Лев Портной
• Издательство: Бослен
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91187-017-1

1796 год. Вице-канцлер Безбородко и цесаревич Павел сожгли завещание императрицы. Но незадолго до кончины Екатерина Великая переправила в Европу секретные бумаги. Какие тайны они хранят? Вельможи полагают, что это копия завещания. А древний клан вампиров считает, что в бумагах скрыта формула вакцины против действия серебра. Кровавая охота началась.

---

Вот тебе и Аннет, Лерчик-эклерчик, вот ведь умница! Ловко как одурачила своих преследователей! Небось, сидят теперь в Осиной роще и ждут, дураки, пока она появится! Ну, скажите, как не любить такую женщину, как не восхищаться ею, как не благоговеть перед ней?!

— Так чего же ты раньше молчала-то?! — спросил я Любку.

— Ага! — огрызнулась она. — Раньше сказала б, так и осталась бы без кросана с марышалью.

Я обнял ее и поцеловал.

— Не осталась бы, не переживай! Ты чудо! Я еще вернусь за тобой! Обязательно вернусь! Возьму тебя горничной к себе!

Мильфейъ-пардонъ, граф! Надо же чушь такую нести! Куда я возьму ее горничной? А как Аннет на это посмотрит? Впрочем, можно снять для Любки отдельные меблированные комнаты. Да, но это уже будет не горничная, это будет содержанка.

Да что это со мной?! Еще вчера попадись мне такая Любка, я б забыл о ней через пять минут после того, как… как она бы мне попалась. А всему виной Аннет, ее последний взгляд, пойманный мною в случайном отблеске костра. Взгляд женщины, которая надеялась, что я приду к ней на помощь, и даже перед лицом смертельной опасности прощала то, что я не смог ее спасти. Ни одна женщина до сих пор не смотрела на меня с пониманием. И я готов был идти на край света за этой женщиной и попутно защищать всех униженных и оскорбленных.

Мильф… Мильф… Мильфейъ-пардонъ, граф! Готов идти на край света за женщиной — эти слова пробудили во мне какое-то смутное воспоминание. Они вдруг завертелись в голове жгучей ниточкой, казалось, схвачу и воспоминание целиком вытащу. Да только ухватить никак не удавалось!

А ведь нельзя было терять ни минуты! Господа, отправившееся по адресу в Санкт-Петербург, могли вернуться и, скорее всего, не в лучшем расположении духа.

Я еще раз прижал к себе девушку и поцеловал ее на прощание.

— Любка, Любушка, до скорого!

Она высвободилась из объятий, смахнула слезу со щеки и улыбнулась.

— Ступайте, граф, ступайте. А там что бог даст.

Я впрыгнул в валенки и бросился вон. На улице обжегся морозом, в сарае ударился о дрова, чуть не упал, поскользнувшись в коровнике, потом наткнулся на мешок с кормами для кур — это было не так больно, как коленкой о поленницу, в горнице велел однорукому Фролу закладывать лошадей и ринулся на второй этаж.

— С вас-с три рубля-с, сударь, — крикнул однорукий трактирщик.

— Какие еще три рубля! — я замер на лестнице.

— Помилуйте-с, граф, как-с — какие? — воскликнул Фрол. — Чай — двадцать пять копеек, хлеб с маслом — десять копеек, Любка — два рубля, борщ, жаркое — еще шестьдесят пять копеек.

— Ладно, получишь свои деньги.

Мое внимание привлекли странные звуки, доносившиеся из моего номера. Словно кто-то тараном пытался выбить дверь изнутри и делал это настойчиво и с завидной ритмичностью. Я вошел и при слабом свете, пробивавшемся между сосульками и через окно, увидел Лепо. Жак размеренно сотрясал сундук, распластавшись на нем. Между французишкой и сундуком, задрав ноги навстречу сосулькам, корячилась Варвара. Судя по мученическому выражению лица, она была не рада, что ввязалась в эту затею, и предпочла бы, чтоб каналья сотрясал сундук в одиночку.

— Жак-скотина, кончай! Мы уезжаем через три минуты! — крикнул я уже из своей комнаты.

Сундук забился в конвульсиях.

Глава 10

Оставалось несколько часов езды, и я сгорал от нетерпения так, что хотелось бежать впереди лошадей и тащить их под уздцы. Ямщик в этот раз попался певучий.

«Все степь да степь, да снежная равнина, да черный ворон надо мной кружит», — доносился его голос.

Я понимал, что встреча с капитаном-поручиком Косынкиным — еще не конец путешествию. Наверняка он снабдит меня новыми указаниями, оставленными Аннет. А если окажется, что капитан-поручик успел выдать кому-нибудь доверенную ему тайну, придется поискать среди его челяди горничную, желающую познать разницу между круассаномъ и маришалью.

Я гадал, что уготовано мне впереди, а приключение не заставило себя ждать. Оно оказалось не горничной и даже не капитаном-поручиком. Нас окружили несколько всадников, которые, очевидно, предпочитали не видеть меня в здравом уме и твердой памяти. Они не были столь любезны, как Аннет, и не предложили выпить воды забвения, а попросту ударили меня рукояткой пистолета по темечку, когда я высунулся из возка.

Очнулся я в темноте из-за натянутого на голову мешка. Причем пыль из него выбить прежде, чем на меня напяливать, никто не удосужился. Я лежал связанный на полу нанятого мною же возка. Скрипели полозья, и слышалась песнь ямщика:

«Одна и та ж в моих глазах картина.

Как ни хлещи, тоскливо конь бежит…»

Безрадостное бытие у мужика. Тоскливое. Конь ленивый. Пассажиру по голове дали, связали и бросили на пол с пыльным мешком на голове. Но и это происшествие не внесло разнообразия в жизнь ямщика. Одна и та ж картина в глазах стоит. Ох, зачем, ямщик, ты песню поешь?! Заткнулся б! И без тебя тошно!

Я задумался над тем, как себя вести: подать ли голос или так и валяться без признаков жизни? По голове мне дали, чтоб не сопротивлялся и до пункта назначения ехал, как мешок с кормами для кур. Так что лучше лежать да помалкивать, может, удастся подслушать что-нибудь важное.

— Скоро эта шельма очнется? — раздался чей-то голос.

Ага, значит, и Лепо по башке получил и валяется тут же. Интересно, как это мы все уместились в одном экипаже?

Кто-то приподнял мою голову, потянув за мешок, и бросил так, чтобы я стукнулся об пол. Вот как! Я-то и не подумал, что «шельму» мне адресовали, а не каналье-французу. Меня приподняли второй раз и вновь уронили головой об пол. Настойчивые господа оказались. А удар по голове они считали средством, одинаково пригодным как для того, чтоб оставить человека без чувств, так и для того, чтобы привести его в чувство. Пожалуй, если мне повезет, надо будет опробовать этот способ на ком-нибудь из них.

Меня приподняли в третий раз.

— Э-эй, дырку в полу пробьете! — крикнул я, не желая больше стукаться головой.

Опустили меня нежно и пнули ногою в бок.

— Ну, гадина, говори, куда путь держишь? — проскрежетал невидимый собеседник.

— Откуда мне знать, куда вы меня везете? — простонал я.

— Ты давай не шути тут, скотина! — последовал удар ногой.

Я дернулся от боли, и, если б позволяло пространство, согнулся бы кренделемъ. Голова гудела, от полученных ударов ныли почки, снаружи доносился вой ямщика. Господа шутить не советовали и сами не собирались. И меньше всего мне хотелось, чтоб они добрались до Аннет.

Мильфейъ-пардонъ, а с чего я взял, что им нужна Аннет?! Пока что они поинтересовались, куда направляюсь я. А про девушку никто и не спрашивал. А может, стоит привести их к Аннет? Может, они передерутся с теми, кто ее похитил, и перебьют друг друга?! Вот было бы здорово!

Рольмопсъ твою щуку! А чего это я, дурень, переживал, что однорукий Фрол выдал кому-то адрес в Санкт-Петербурге? Ведь Аннет силой увезли у меня на глазах! И сомнительно, что ее повезли в столицу меня дожидаться. И те, кто ее похитили, настроены были весьма решительно. Упырь в шубе стрельбу, не задумываясь, затеял при том, что самому ему ничего не угрожало. Разве что мой пистолет был серебряной пулей заряжен. Или лук да колчан под рукой оказались бы, а в колчане — осиновые колья вместо стрел.

Интересно, а кто был второй похититель? Вдруг тоже вампир? И как это я сразу об этом не подумал? Может, они и ей успели венку яремную порвать? И у нее у самой теперь клыки отрастают? Отыщу ее, а она меня в шею — чмок! Неужто ль, скажет, Серж, ты ради моей любви в нелюдя не обернешься?! Вот тебе и Лерчик-эклерчик получится!

От этих мыслей мурашки по спине побежали. Задрожал я и никак остановиться не могу. Дрожь-то уже не от тяжких дум, а от холода пошла. Снаружи ветер воет, ямщика-то уж и не слышно, а может, картина в его глазах сменилась, он и умолк. Все равно ему, поди, лучше, чем мне. Хоть и снаружи сидит, а в тулуп завернулся, ветер не проберет. А я — лежи, коченей, с головой в мешке. Хоть бы шкуру медвежью сверху накинули да под бока подоткнули!

— Эй! — окликнул я невидимых конвоиров.

— Чего тебе? — раздалось в ответ. — Решил-таки рассказать, куда путь держал?

— Да ладно, приедем, вот тогда-то он как миленький запоет, — послышался еще чей-то голос.

Голову мою потревожили. Сапог, на котором я щекой лежал, вверх пополз. И черт меня дернул вслед за ним повернуться?! В следующее мгновение я получил удар каблуком в переносицу, в голове взорвалось пушечное ядро, я взревел от боли, и привиделся мне… граф Безбородко.

Я стою навытяжку перед вице-канцлером. Он то и дело наклоняется, чтобы подтянуть чулки, и от каждого наклона багровеет и задыхается. Мы находимся в его доме. Граф принимает меня в кабинете, при этом он подвел меня к окну и во время разговора с опаской оглядывается на массивный стол, стоящий в центре, словно подозревает, что стол этот давно завербован злейшими врагами.