Алексей Медведев - Разговор с молодым другом

• Название: Разговор с молодым другом
• Автор: Алексей Медведев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Автобиографическая книга штангиста-тяжеловеса, чемпиона мира 1957 года Алексея Медведева.

---

Яков Григорьевич Куценко никогда не довольствовался достигнутым. Особенно запомнился ему и всем, кому дорога слава и честь советского спорта, незабываемый майский вечер 1938 года в Киеве. Был очередной чемпионат страны. Девять раз подходил Куценко к штанге, и четыре раза судьи фиксировали новые всесоюзные рекорды. 122,5 килограмма в жиме, 125 — в рывке и 162,5 — в толчке дали замечательную сумму — 410 килограммов. Так он впервые в истории отечественного спорта перешагнул четырехсоткилограммовый рубеж.

«Зафиксированная Куценко общая сумма троеборья 410 килограммов, — писал в те дни старейший русский гиревик Александр Васильевич Бухаров, — войдет в историю советского гиревого спорта как свидетельство замечательного роста наших тяжелоатлетов, их международного класса». Чемпион Европы и призер первенства мира, мировой рекордсмен — таким знает, помнит и любит наша страна Якова Григорьевича Куценко.

Сейчас, перестав выступать на помосте, он является одним из бессменных тренеров сборной СССР. Его опыт, знания, удивительное хладнокровие, большой тактический талант не раз помогали советским атлетам одерживать победы на помостах Вены, Мельбурна, Нью-Йорка, Тегерана, Стокгольма, Рима…

Итак, в Харькове первое место осталось за Яковом Григорьевичем. Вторым был Николай Петрович Лапутин, на третье вышел я, повторив свой личный рекорд — 407,5 килограмма. Звание чемпиона страны в среднем весе впервые завоевал Аркадий Воробьев. В рывке Аркадий взял вес 132,5 килограмма, отняв тем самым мировой рекорд у американца Стэнли Станчика.

— Талантливый паренек, он еще не раз заставит о себе говорить, — сказал мне тогда сидевший рядом Куценко. Эти слова оправдались. Имя Воробьева на протяжении последнего десятилетия было, пожалуй, самым популярным в нашем тяжелоатлетическом спорте. Неоднократный чемпион страны, чемпион мира и Олимпийских игр, он многое сделал для того, чтобы прославить отечественный спорт.

Вернувшись в Москву, я вновь сел за книги, а свободное время посвящал тренировкам. На чемпионате в Харькове я как-то сразу подружился с Аркадием Воробьевым, и, разъезжаясь, мы дали друг Другу свои адреса. Началась переписка, которая продолжается до сих пор. В письмах мы делимся опытом работы со штангой, советуемся, обсуждаем сложные вопросы.

Часто я ходил на свой завод. Были тут у меня свои дела: я продолжал играть в духовом оркестре на трубе. Ведь музыка — мое второе большое увлечение в жизни. На занятиях музыкального кружка я встречался со своими старыми товарищами. Они мне рассказывали, как идут дела в цехе, на заводе, а я делился своими успехами в учебе и спорте. С оркестром во главе заводской колонны я не раз ходил на демонстрации.

В апреле 1951 года в составе команды советских штангистов я выехал в Финляндию. Всегда волнующе и радостно знакомство с новой страной, ее внешним обликом, ее людьми. Но Финляндия тогда особенно привлекала наше внимание. Ведь через год здесь должны были начаться XV Олимпийские игры.

Встретились мы с финскими штангистами в большом зале Мессухалли-2. Все места были заполнены до отказа. Говорят, северяне очень сдержанный народ. Но в тот вечер жители Хельсинки выражали свои чувства с южным темпераментом. Особенный успех выпал на долю Николая Саксонова и Аркадия Воробьева. После Хельсинки — выступления в Лахти, Турку и других городах Финляндии. Здесь нашей ареной стали рабочие клубы. Приятно было выступать перед близкой и понятной тебе аудиторией. В городе Турку сразу же после соревнований состоялась товарищеская встреча рабочих с членами нашей спортивной делегации. Тепло и сердечно прошла беседа с нашими финскими друзьями. Я рассказал им о заводе, на котором началась моя трудовая биография, о его людях, об их самоотверженном труде.

Результат моих спортивных выступлений в Финляндии был неплохой. В сумме троеборья я набрал 425 килограммов. Как раз в эти дни пришло сообщение из Киева, что Яков Григорьевич Куценко на первенстве Украины взял 430 килограммов. «Следовательно, — прикидывали мы с тренером, — можно будет теперь на равных бороться с ним».

Особенно хорошо выходил у меня рывок. Выступая в Турку, я установил в этом движении свой личный рекорд — 132,5 килограмма, а в Лахти дважды бросал за себя 135 килограммов, дважды выносил над головой даже 138 килограммов, но, к великому моему огорчению, не мог зафиксировать.

Отдыхая в гостинице или разгуливая по городу, мы с Романом Павловичем Мороз очень часто говорили о предстоящем через месяц первенстве страны. В частности, шла речь о рывке. Поскольку я уже добился результата 132 килограмма и «почти» достиг 135 или 138 килограммов, мы с Романом Павловичем решили, что на чемпионате я первый подход в рывке сделаю со 130 килограммов, а затем предприму попытку улучшить этот результат.

И вот наступил долгожданный май. Сразу же после праздника мы и уехали в Каунас на очередной чемпионат страны, с которым я связывал столько надежд.

Вечером 19 мая в переполненном зале для спортивных игр начались соревнования. Ослепительный свет залил установленный на середине сцены помост. Ровный металлический гул наполнил огромный зрительный зал. Началось первое движение классического троеборья. Первый подход делаю на 120 килограммов.

— Есть!

— Есть! — раздаются возгласы судей. Я останавливаюсь на 125 килограммах, и в третьей, решающей попытке Яков Григорьевич уходит вперед от меня на 5 килограммов.

После небольшого перерыва должен начаться рывок. И тут произошло непредвиденное. Мой учитель Роман Павлович Мороз всегда был человеком ищущим, умеющим здраво рисковать, верящим в молодость. Но тут с ним случилось непонятное. То ли он уверовал в мое неизбежное поражение в поединке с Куненко и решил прочно закрепить второе место, то ли считал случайным результаты, показанные мной в Финляндии. Не знаю. Но за несколько минут до моего выхода на помост он подошел ко мне, отвел в сторону и сказал:

— Алексей, давай не рисковать, а? Начнем со ста двадцати семи с половиной. Согласен?

Что я мог ответить на это? Раздумывать то было некогда.

— Что ж, пусть будет по-вашему.

Сейчас, когда за плечами большой жизненный опыт, я понимаю, что поступил неправильно. Если даже поколебался тренер, спортсмен не должен колебаться в решительную минуту. Но тогда я этого не знал.

— На штанге сто двадцать семь с половиной килограммов, — объявляет бесстрастный голос судьи.

Наступила моя очередь. Спокойно подхожу к снаряду: ведь вес, установленный на штанге, брал не раз. Легко отрываю снаряд. Штанга взметнулась вверх, но через прямые руки пошла за спину и с грохотом упала на помост. Медленно шел я за кулисы, соображая, в чем дело. Отодвинул занавес и сразу очутился в окружении товарищей по команде. Тут-то была допущена мной и тренером вторая ошибка. Мы даже не попытались проанализировать неудачу. Растерянный, я стоял и слушал отрывистые, порой противоречивые, порой ничего не значащие советы Новака, Пушкарева, Любавина.

— Не робей…

— Вспомни город Турку, — советовали и успокаивали они меня.

Второй подход — и вновь снаряд летит за спину. Теперь, вернувшись за кулисы, я встретил удивительную тишину. Нервы были напряжены до предела. Третий подход — снова неудача. Нужно ли после этого говорить о том настроении, с которым я уходил с помоста. Мечтать о первом месте, о звании чемпиона — и получить в одном из движений ноль.

Не помню уже сейчас, как пришел в раздевалку, как стал медленно снимать с себя туфли — делать, мол, больше нечего. И вдруг слышу рядом, над головой, знакомый, слегка взволнованный, добрый голос Якова Григорьевича:

— Не горюй, Алексей. Мало ли что случается в жизни спортсмена. Нужно уметь одинаково спокойно переносить и победы и неудачи. Давай-ка, дружище, готовиться к следующему движению. Думай не только о себе, но и о команде. Эта искренняя дружеская поддержка оказалась так кстати. Несмотря на жестокую неудачу в рывке, я по совету Куценко и тренера продолжал соревнование, толкнул штангу весом в 165 килограммов и с общей суммой по двум движениям в 290 килограммов вышел на двадцатое место в чемпионате.

Невесело было на душе, когда я покидал Каунас, с которым связывались такие радужные надежды и в котором произошла со мной одна из тех «трагедий», без которых, если подумать, немыслима судьба спортсмена.

Глава 4. Раздумье

(Цена одной ошибки. Флаги над Берлином… Соперники есть всегда.)

— Не повезло, Алеша! — этими словами встретили меня в Москве товарищи.

Но я понимал, что дело не в невезении. Не мог я объяснить свой провал и тем, что тренер проявил нерешительность и перед самым выходом на помост предложил изменить тактику. Дело казалось мне гораздо сложней. Но в чем крылась ошибка? — на этот вопрос ни я, ни Роман Павлович ответить пока не могли. Продолжались тренировки. Обновился состав секции. В нее влилось много молодежи. Иногда тренер поручал мне проводить с ними занятия. Я охотно соглашался. Часто в перерывах мы беседовали в раздевалке. Я рассказывал своим новым товарищам о поездках в Венгрию и Финляндию, о том, как прошел путь от новичка до мастера спорта.