Элизабет Чедвик - Девственный огонь

• Название: Девственный огонь
• Автор: Элизабет Чедвик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998

Двадцатидвухлетняя Джессика Харт после обучения в Юридической школе возвращается домой, надеясь применить свои знания на практике, но… встречается с молодым нефтепромышленником из Техаса и теряет голову. Однако ни любовь, ни предательство, ни сложные семейные отношения не мешают ей добиваться поставленных целей.

---

Все эти дни он разрывался между верностью памяти отца и беспокойством за жену. Ему хотелось, чтобы Хьюг совершил что-то явно беззаконное, чтобы его на этом поймали и на длительный срок упрятали в тюрьму, он этого вполне заслуживает. Пенелопа осталась бы совсем без средств, чего она тоже вполне заслуживает. Вообще-то для нее смерть, наверно, лучше бедности. Тогда Тревис сможет тайно перевезти Джессику в Бьюмонт, не рискуя, что Гамлет Эрли выполнит свои угрозы.

Джесс понравится в Бьюмонте. Юридические осложнения по аренде и правам собственности на землю достаточно угрожающие и могут стать только хуже, когда цены начнут стремительно подниматься. Все признаки указывают на то, что Стендлтон, или как там называется этот холм, должен быть очень лакомым куском в Корсикане. Джесс будет занята с утра до вечера, защищая его интересы. В самом деле, надо попросить ее проштудировать земельный закон Техаса. Он вспомнил, что Генри Барнетт предлагал ей заняться этим во время ее краткого пребывания в его доме. Барнетт предложил пользоваться его книгами, но Тревис решил купить собственные. Изучение закона займет ее по вечерам, когда он уходит из дому, или когда вообще уезжает из города по делам.

Тревис остановился у магазина дамской одежды, его внимание привлек зонтик в витрине. Он не мог поверить своим глазам — его ручка из слоновой кости была вырезана в виде обнаженной женской фигуры, как две капли воды похожей на фигуру Джессики. Ухмыляясь, Тревис толкнул дверь.

* * *

Джессика вернулась домой, прекрасно проведя время с братьями. Они смеялись и болтали, съели на троих тридцать три крошечных пирожных, выпили десять чашек кофе и обменялись всеми новостями. Она с трудом рассталась с ними у дверей дома, однако не могла пригласить их к себе после ужасной сцены, устроенной Пенелопой.

Джессика сжала губы. Поведение матери было невыносимым. Неважно, насколько Пенелопа чувствовала себя обиженной в прошлом Джастином и Энни, но то, что она сказала Дэвиду, было непростительно. Джессика сердито решила не прощать мать на этот раз. Одно дело говорить что-то ей, Джессике, но то, что сказала Пенелопа Дэвиду про Энни, переходит все границы приличий.

Джессика снова вернулась мыслями к братьям. Они приехали ко дню ее рождения, привезли не только ее вещи, но и подарки от всей семьи. Она побежала наверх, думая, что откроет подарки сию минуту и сможет в одиночку порадоваться им. В самом деле, Тревису она покажет их позже, а матери показывать не обязательно, она явно забыла про день рождения дочери.

Поднявшись наверх, она увидела, что дверь в ее комнату открыта. Неужели Тревис уже дома? Сцена, представшая перед ее глазами в спальне потрясла ее. Там была Пенелопа. Она раскрыла все ящики и коробки, а содержимое разбросала по всей комнате. В этот момент она как раз вытащила зеленое вечернее платье Джессики и что-то бормотала, разглядывая его. Джессика ошеломленно остановилась на пороге и выдохнула:

— Что ты тут делаешь?

Пенелопа уставилась на нее:

— Это твой гардероб? — презрительно спросила она. — Он достоин жалости. Все нужно выбросить. Абсолютно все. Моя дочь не может носить столь нелепые вещи. — Она взяла платье двумя пальцами, как будто собираясь выбросить его за дверь, платье, в котором Джессика была на балу, платье, в котором Тревис ее впервые поцеловал.

Джессика встала перед матерью:

— Это мои вещи, Пенелопа, — закричала она. — Ты не имеешь права так с ними обращаться.

— А это мой дом. Я могу делать все, что захочу, — она протянула руку к следующему ящику. — Книги, громадные, пыльные книги!

— Мои своды законов, — довольно воскликнула Джессика.

— Своды законов?

— Я три года училась в юридической школе в Вашингтоне.

— Боже правый! Не смей никому об этом говорить. Мои друзья умрут от смеха. Женщина-юрист? Это… это нелепо! Ты должна их немедленно выбросить. Я запрещаю тебе читать такие книги в моем доме.

— В твоем доме вообще невозможно читать, у тебя нет книг, — выкрикнула Джессика, не скрывая презрения.

— Не смей так со мной разговаривать, юная леди. Эмили! — позвала она. — Я прикажу ей вынести весь этот мусор.

— Нет, Пенелопа, ты этого не сделаешь, — сказала Джессика, решив, что ни одна из ее вещей не будет выброшена в угоду извращенным взглядам Пенелопы.

Затем Джессика с беспокойством осмотрела все.

— Ты открыла мои подарки! — она оглянулась вокруг и увидела оберточную бумагу. Она так мечтала сама развернуть все пакеты с подарками, посмотреть, кто что подарил. — Как ты могла?!

— Какие подарки? Если кто-то прислал тебе подарки, уверяю, там не было ничего интересного. Я бы обратила внимание.

— Ходили за покупками, дамы? — спросил Тревис, входя в комнату с большой коробкой, перевязанной голубым бархатным бантом.

— Боже мой, — Пенелопа кокетливо взглянула на него. — Еще один подарок? По какому случаю? Это для меня?

— Уверен, что вы не забыли, Пенелопа, — сказал Тревис, выругавшись про себя, что не удостоверился, помнит ли его теща про день рождения своей дочери. Бедная Джессика! Он должен был исправить положение.

— Сегодня день рождения Джессики, вы просто ее дразните. Я уверен, вы приготовили для нее что-то особенное.

— Она не только забыла, — сказала Джессика, — она пришла сюда и раскрыла все мои подарки из дома. Теперь я не знаю… я не могу сказать…

Глаза Джессики наполнились слезами, и Тревис готов был задушить Пенелопу. Он увидел, что вещи Джессики и среди них подарки ко дню рождения, раскрытые и перепутанные, валялись по всей комнате.

— Ладно, милая, разберемся с этим потом. Посмотри, этот велосипед, должно быть, купил тебе отец. — Тревис указал на голубой велосипед с золотистым рулем.

— Ты ездишь на велосипеде? — Пенелопа удивленно уставилась на Джессику.

Поскольку она готова была разразиться тирадой по этому поводу, Тревис сказал:

— А сейчас мы будем смотреть подарки для Джессики. Может вы, Пенелопа, принесете свой?

Она сконфуженно замолчала, а Тревис, подумав: «Черт, она же изрядно пьяна», добавил:

— Мы вас подождем.

Такое предложение позволяло избавиться от ее присутствия, ведь было ясно, что у нее нет подарка.

— Он уже приготовлен, — Пенелопа злорадно улыбнулась. — Я подарю ей очень миленький лорнет взамен тех ужасных очков, которые она носит. У меня не было выбора, поскольку в них она выглядит чрезвычайно старомодно.

— Я уверен, что лорнет действительно миленький, — прервал ее Тревис, прежде чем Пенелопа выдала еще какую-нибудь гадость. Бедная Джессика! Как он мог подумать, что Пенелопа к ней хорошо относится? Эта женщина вообще не способна к кому-либо хорошо относиться.

— Конечно, он чудесный, — сказала Пенелопа, улыбаясь ему и поправляя растрепавшиеся волосы. — Я всегда покупаю вещи только отличного качества и самого изысканного вкуса, не то, что эти, — она пренебрежительно махнула рукой в сторону произведенного ею беспорядка.

— В общем, я хочу выбросить весь этот хлам, Джессика просто не может носить такие платья. Взамен я куплю ей новые. — Она сладко улыбнулась Тревису, чтобы сгладить свое недавнее поведение. — Ты же знаешь, насколько я великодушна по отношению к Джессике.

— Пенелопа, — на пороге стоял Хьюг, который, вернувшись из банка, поднялся наверх, привлеченный шумом. В голосе было смятение и беспокойство. Тревис с удовольствием заметил, что перспектива покупки еще одного гардероба ясно отразилась на лице Хьюга, невзирая на то, что жена бросала на него свирепые взгляды.

— Пенелопа, если это платья Джессики, я уверен, что они ей подходят. И вовсе не нужно, чтобы ты…

— Ты соображаешь, кто все это купил? — резко оборвала его Пенелопа. — Я не могу…

— Пойдем, дорогая, — Хьюг твердо взял ее под руку и подтолкнул к двери.

— Ну, — Тревис с нежностью смотрел в огорченное лицо жены, — нам нужна помощь горничной, чтобы все здесь привести в порядок, но сначала подарки. Вот первый, — он показал на огромную коробку на кровати. — Развяжи бант, а я открою.

Поглядывая на разбросанные в беспорядке вещи, Джессика нехотя подошла к кровати. Тревис пересек комнату и запер дверь. Он хотел, чтобы теща выслушала нотации своего мужа о ее финансовой безответственности, а не вернулась сюда и вконец испортила Джессике день рождения. Джессика развязала бант, и Тревис открыл коробку и поставил на стол эдиссоновский граммофон с огромной красной в голубые цветочки трубой и резным дубовым ящиком с сотней двухминутных валиков.

— Давай послушаем. Как насчет марша? — предложил он, выбрав музыку и показывая, как работает механизм.

Джессика приуныла. Он купил сто валиков. Так они никогда не соберут деньги на собственный дом, а ей так хочется уехать отсюда. Полилась удивительная музыка, а Тревис тем временем подал ей еще один пакет.