Хаджи-Мурат Мугуев - Буйный Терек. Книга 1

• Название: Буйный Терек. Книга 1
• Автор: Хаджи-Мурат Мугуев
• Издательство: Ир
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1975

Исторический роман старейшего советского писателя Хаджи-Мурата Мугуева «Буйный Терек» посвящен очень интересной и богатой событиями эпохе. В нем рассказывается о последних годах «проконсульства» на Кавказе А. П. Ермолова, о начале мюридистского движения, о деятельности имама Гази-Магомеда и молодого Шамиля, о героических эпизодах русско-персидской войны 1827 года.

---

— Ваше высокопревосходительство, может, пожалуете в горницу, тут и через черный ход прилично, — засуетился Чекалов, но Ермолов так грозно и выразительно поглядел на него, что статский советник осекся и замолчал.

Главнокомандующий молча пошел обратно к калитке, сопровождаемый унтер-офицером. Когда он выходил на улицу, возле коляски была огромная толпа жителей, армян и грузин, через забор и щели наблюдавших всю эту картину.

Как по команде, все обнажили головы.

Ермолов и Мадатов в полном молчании уселись в коляску. Кучер тронул вожжи, и лошади рванули.

— Да-с! Теперь будет им кануперу от Алексей Петровича, — вполголоса удовлетворенно проговорил унтер.

Кабинет генерала был во втором этаже, и, несмотря на жаркий тифлисский день, в нем было довольно прохладно. Пахло свежей масляной краской.

Ермолов, губернатор Тифлиса фон Ховен и генерал Вельяминов сидели за широким и низким столом, заваленным бумагами.

Вельяминов читал бумаги и откладывал одну за другой прочитанные.

— Ну-с, господа, начнем беседу. Прошу вас, Отто Карлович, — обратился Ермолов к фон Ховену.

— Что ж, Алексей Петрович, беседа наша будет горька, а тема ее прискорбна. Все подтвердилось: статский советник Чекалов суть мошенник и лихоимец. — Фон Ховен сокрушенно развел руками и горестно продолжал: — То же скажу и о полицеймейстере Булгакове и приставах Накашидзе, Лапшине и Иванове третьем — взяточники и воры, корысть и лихоимство коих не имеют границ… Вот обличающие их документы, — указал он на кипу бумаг, которые читал Вельяминов. Тот кивнул головой. Ермолов молчал. — И, Алексей Петрович, конечно, я первый, как начальник оных мошенников, несу ответственность за свою слепоту и оплошность, — закончил губернатор.

— Все мы повинны в этом, и все вместе станем расхлебывать кашу, — глухо ответил Ермолов. — Ну, а Ванька-Каин? Какие о нем…

— Главнейший наиподлец и негодяй. Местные армяне отрекаются от сего подлеца и вора… — сказал Вельяминов.

— Да, этот грабитель похлеще и поумней остальных будет… — улыбнулся Ховен.

— Ему же и кнут похлеще! Он здесь?

— Так точно, Алексей Петрович, дожидается в адъютантской.

— Позвать мерзавца!

В кабинет вошел невысокого роста майор с хитрым и умным лицом и настороженным взглядом. Он молодцевато стукнул каблуками и, вытянувшись «во фрунт», четко доложил:

— Ваше высокопревосходительство, майор Корганов по вашему приказанию явился!

Вельяминов молча и испытующе смотрел на него, фон Ховен, не желая встречаться с ним взглядом, хмуро отвел в сторону глаза. Ермолов, приложив к уху ладонь, переспросил:

— Кто явился?

— Майор Корганов… — начал было вошедший.

— Сук-кин ты сын, вор и мошенник, подлец, бестия и взяточник, а не майор, — поднося кулаки к самому лицу Корганова, хрипло проговорил Ермолов. — В солдаты, в серую шинель, в дисциплинарный батальон загоню вора!

Вельяминов все так же молча разглядывал майора, губернатор, обескураженный столь резкими словами Ермолова, хотел что-то сказать, но Вельяминов тронул его за руку.

— Что молчишь, или нет слов оправдаться? — заходив по комнате, уже спокойнее спросил генерал.

— Ошеломлен, ваше высокопревосходительство, убит и раздавлен вашей немилостью… вижу, оклеветали меня враги перед вами, — сокрушенно сказал майор, и по его хитрому лицу пробежала скорбная тень.

— Оклеветали? — переспросил Ермолов.

Майор молча кивнул.

— Докажи! — поднял на него злые, колючие глаза Ермолов.

— Я знаю, это купцы Парсеговы, мои наследственные враги, к вам народ подослали… и еще Мелик-Бегляров, купеческий староста…

— Тоже кровник? — усмехнулся Ермолов.

— Так точно… Он моей головы жаждет, мое разорение или смерть для него счастье.

— А священник Тер-Акопов тоже кровник? — спросил Вельяминов.

— Этот тертер[81] безбожник! Парсеговы за деньги подкупили этого проходимца, — нагло и уверенно отвечал Корганов.

— Ну-с, а почему деньги в сумме четырех тысяч рублей, которые были переданы вам князьями Вачнадзе и Палавандишвили для сдачи в казначейство, остались у вас и не сданы в казну по сей день?

— Врут князья, ваше высокопревосходительство, ничего от них не получал! Ложь и клевета, истинный бог, правда! — воскликнул Корганов.

— Есть свидетели, целых семеро, при которых были переданы вам деньги, и вот их свидетельства, — проговорил Вельяминов.

— Лжесвидетели, видит бог, врут, да и какую силу могут иметь их свидетельства? Ведь это крепостные люди князей Палавандишвили.

— Та-ак, — протянул Ермолов. — Я ведь не говорил, кто эти люди. Откуда же вы, честный, оклеветанный человек, знаете, что это крепостные? Значит, они все-таки присутствовали при этом?

Корганов, опешив, переводил глаза с Ермолова на Вельяминова.

— Догадался, ваше высокопревосходительство, — вдруг спохватился он.

— И нетрудно догадаться, коли они тут же были, — ехидно сказал Ермолов. — Ну, а куда делись другие четыре тысячи, собранные торговцами Авлабара для постройки моста через Куру?

— А-а, — мило улыбнулся Корганов, — действительно, есть такая сумма. Как только начнутся работы, деньги будут внесены… они…

— А сейчас они где?

— Пока у меня.

— Так, ну а две с половиной, которые вы, запугав сололакских торговцев, прикарманили? Где они?

— Внес в казначейство, ваше высокопревосходительство. Вот и квитанция! — поспешно вынимая из кармана квитанцию, воскликнул майор.

Ермолов взял бумагу и тщательно оглядел ее.

— Действительно, внесены. Только как же это произошло, милейший? Деньги эти взяты вами полгода назад, а внесены только сегодня?

— Виноват, ваше высокопревосходительство, употребил их на разные хозяйственные нужды!

— Вы знаете, как вас называют в обществе и в народе? — спросил Вельяминов.

— Знаю — Ванька-Каин, — мягко улыбнулся Корганов. — Так это ж, ваше превосходительство, обидчики мои так назвали!

— Хватит, — прервал Ермолов, — этому господину «плюй в глаза — все божья роса». Вот что, майор Корганов, властью, предоставленной мне государем императором, отрешаю вас от должности, арестовываю строгим арестом на тридцать суток гауптвахты. Ежели в течение трех суток вы не возвратите казне украденные из нее деньги, а обществом и частным лицам — всего, что преступно взяли, будете преданы суду, а это, как понимаете сами, пахнет скверно. По истечении ареста подайте рапорт об увольнении вас со службы.

— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, — уныло промолвил Корганов.

— Идите! — коротко сказал Ермолов. Корганов выскочил из кабинета.

В коридоре уже прохаживался Чекалов. У самых дверей взволнованно ожидал вызова поручик Трошин, возле него стоял полицеймейстер Булгаков.

— Как зверь, рычит и кусается, — ответил на вопрос Чекалова Корганов. — Вам-то хорошо, вы после меня, а я-то первый!

— Господь знает, что лучше: первым или последним, — покачал головой Чекалов.

— Да-с, всем достанется, — убежденно произнес полицеймейстер.

— Статский советник господин Чекалов и их благородие поручик Трошин! — появившись в дверях, пригласил дежурный казак.

Чекалов, подняв голову с остроконечной, рыжеватой бородкой, прошел первым. За ним неуверенно и робко шагнул Трошин.

— Честь имею явиться, ваше высокопревосходительство, — отвешивая Ермолову и остальным поклон, любезно сказал Чекалов.

— Здравствуйте, — буркнул генерал, остальные молча поклонились.

— Ваш офицер? — указывая на онемевшего поручика, спросил Ермолов полковника, стоявшего возле стола.

— Так точно, ваше высокопревосходительство, поручик Трошин третьей роты моего полка, — поспешно подтвердил полковник.

— Как аттестуете его?

— Офицер средних качеств и свойств, ваше высокопревосходительство, особых замечаний не имеет, исполнителен и к службе ретив.

— Ретив? — переспросил Ермолов. — А ведомо вам, полковник, зачем вы вызваны сюда?

— Так точно! — торопливо ответил полковник.

— Объявляю вам свое неудовольствие, сударь! — холодно сказал генерал. — Вы отвечаете за дела и поступки офицера вашего полка. Кстати, — повернулся он к стоявшему навытяжку адъютанту, — дайте указ императора Петра Первого Великого!

Капитан Бебутов вынул из папки, по-видимому, уже заранее приготовленный документ.

— Читайте вслух, полковник! — передавая командиру полка бумагу, приказал Ермолов.

Полковник стал медленно и громко читать:

— Указ Петра Первого. Поручика Языкова за наказание батогами невиновного и ему неподчиненного писаря корабельной команды лишить чина на четыре месяца, вычесть за три месяца его жалованье… и за один месяц в пользу писаря, за бесчестье и увечье его. Поручику же Фламингу, который, тот бой видя, за своего подчиненного встать не сумел, вменить сие в глупость и выгнать аки шельма из службы.