Джонатан Рабан - Как птички-свиристели

• Название: Как птички-свиристели
• Автор: Джонатан Рабан
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033947-X, 5-9713-1418-1, 5-9578-3069-0

Два иммигранта в погоне за Американской мечтой…

Английский интеллектуал, который хотел покоя, а попал в кошмар сплетен и предрассудков, доводящих до безумия…

Китайский паренек «из низов», который мечтал о работе, прошел через ад — и понял, что в аду лучше быть демоном, чем жертвой…

Это — Америка.

Университетские тусовки — и маньяки, охотящиеся за детьми…

Обаятельные мафиози — и сумасшедшие антиглобалисты…

Сатанеющие от работы яппи — и изнывающие от скуки домохозяйки.

И это не страшно. Это смешно!

---

— Такие люди, как вы, китайцы, достойны восхищения. Чего вы только не изобрели! Порох. Зонт. Магнитный компас… Сам я немного плаваю — так, балуюсь мореходным делом. Вообще занимаюсь правом — уголовным, семейным, также вопросами иммиграции… Но это чтобы заработать на хлеб. А по-настоящему меня интересуют разные суда и все с ними связанное. Вы из какой части Китая, мистер Ли?

Чик указал на стул.

Адвокат расстегнул пальто и уселся за стол.

— Люблю путешествовать. Я просто обязан когда-нибудь попасть в Китай. Вот намерение, которое я действительно собираюсь исполнить.

Прислонившись к плите, скрестив на груди руки и широко расставив ноги, Чик смотрел, как адвокат открывает замочки на своем портфеле и — китаец заметил — беспокойно поглядывает на ящик.

— А еще поваренное искусство. Ваша кухня одна из лучших в мире. Если не лучшая. Та семейная пара, они рассказывают, что завтракали обедали и ужинали просто по-королевски.

— Что вы хотеть от баржа?

Адвокат перебрал свои папки и вытащил один-единственный листок, на котором было что-то напечатано.

— Знаете дельту реки Ориноко, мистер Ли? В Венесуэле бывали? Мой приятель из Галвестона сейчас как раз там находится. Мелководье, деревья мангровые. И его устроила осадка вашего судна. Шесть футов, правильно? Он счел такую осадку наиболее подходящей… А судно раздобыть уже не проблема. Черт, сейчас, сию минуту, наверное, целая дюжина его людей рыщет по далям и весям, прикидывая, какая паровая баржа больше подойдет.

— Почему он хотеть?

— Простите, не понял?

— Почему он хотеть? — Чик повысил голос, и собака опять громко заскулила.

— Мне едва ли нужно вам объяснять…

— Почему он хотеть пар в Венесуэла?

— А, вижу, куда вы клоните. Думаю, проблемы из-за вязкости возникают не везде, а лишь на одном том участке. Странно, не правда ли? Казалось бы, в условиях экваториального климата…

— Объяснять почему, вы! — Чик стиснул кулаки.

— То есть вы… В общем, насколько я понимаю — впрочем, вам, наверное, даже виднее, — тамошняя нефть по консистенции напоминает желе. И качать ее невозможно. Сам не знаю, мистер Ли, зачем я все это рассказываю, но смотрите: нужно заполнить паром весь резервуар, находящийся внизу, так? Тогда нефть нагревается и становится менее густой — и готово дело! — Объяснение опустошило адвоката, он выглядел измученным и больным.

Чик представил коричневую застоявшуюся воду, мангровые деревья, москитов, застывшую нефть, тонкий контур нефтяной вышки, движущиеся вверх-вниз насосы. А без паровой баржи… Наконец-то серая огромная котельная со своими дымоходами, трубами и многочисленными узкими переходами послужит реальной цели. Мечты мистера Дона о небывалых деньгах теперь обретали смысл.

— Хотеть баржа арендовать и оплатить по дням? — Чик усмехнулся, наслаждаясь унижением адвоката.

— Ну, если я не ошибаюсь насчет цены, он, предположительно… Но вы же говорите, она не продается, значит…

— Вы мне показать.

Чик жестом потребовал лист бумаги, который адвокат чуть ранее достал из портфеля. То была смазанная ксерокопия страницы, вырванной из журнала для тех, кто имеет дело с морем и судами. Октябрь 1998-го. Объявление о паровой барже занимает нижнюю половину страницы: почти совсем черная фотография самой баржи на буксире, описание технических характеристик и фамилия, адрес и телефон мистера Дона. Чик надеялся увидеть цену, но такие вещи сами собой разумеются для людей, завязанных в этом бизнесе.

— Какие-нибудь детали претерпели изменения?

— Нет изменений. Все то же.

— Могу попробовать дозвониться своему приятелю из машины, узнать, ищет ли он еще…

— Осторожно, окрашено!

Адвокат дважды ходил в машину, каждый раз возвращаясь с новыми вопросами и выражением лица, которое с трудом поддавалось истолкованию. Чик тоже сделал свой звонок — мистеру Киу. В следующие полчаса оговорили цену баржи, 379 000 долларов, подлежащую документальному зафиксированию и выплате в четырехдневный срок по банковской тратте. Деньги чересчур маленькие, Чик прекрасно понимал это и сначала оскорбился, но потом угрюмо выразил согласие, кивнув и промычав что-то. Эта хиленькая сделка по крайней мере хорошенько позлит мистера Дона, если ему когда-нибудь станет известно о ее условиях. Вот смех-то — продай мистер Дон баржу раньше, он выручил бы минимум пятьсот тысяч.

Адвокат отправился восвояси, одновременно подъехал американец, и его старый «фольксваген», дребезжа, занял место новенького БМВ. Пока американец вылезал из машины, Чик сделал радио погромче и притворился, будто не замечает хозяина дома, вставшего под деревом с кипой книг в руках и глядящего на крыльцо. Китаец водил кистью с краской по колонне.

Позже, вечером, притормозив у верфи, Чик обнаружил, что пикапа мистера Дона нет.

— Он уехать в Ванкувер, — объяснил Ласаро. — Покупать корабль. Назад не раньше понедельник. Сегодня утром он говорить, экологи тебя искать.

— Ага. Ну и скажи им, на хрен, где я. — Он посмотрел вдаль, на баржу, и разразился смехом. — Уа-ай! — Чик сплюнул на асфальт. — Хрена Дон меня обдурить.

Воскресным утром Том у себя в кабинете наверху пытался набросать письмо Дэвиду Скотт-Райсу. Дальше, чем «Дорогой Дэвид, я…», дело еще не двинулось, и последние десять минут Том размышлял над приемлемым продолжением. С площадки между вторым и третьим этажом долетали звуки дрессировки: Финн санта-клаусовским басом громко командовал «нельзя!» и упрекал: «Плохая собачка!», а щенок заливисто лаял в ответ.

Том стер слово «я» и набрал: «Твоим первым побуждением будет пристрелить отправителя письма, но…»

К Бейнбридж-Айленду двигался паром, оставляя на водной глади длинную рябь.

«Я поговорил с заведующим кафедрой, и…»

— Душечка, нельзя! Нельзя-нельзя-нельзя!

— Финик, — окликнул сына Том. — Потише немножечко, ладно? Или пойдите вниз.

«Боюсь, университет изберет такую линию поведения, что…»

Вдруг возникло какое-то внезапное стихийное движение за окном, словно дунул ветер и неожиданно принес с собой снег. Том увидел стайку птиц, устраивающихся на падубе, даже не устраивающихся, а суетливо порхающих вокруг. Своим беспорядочным метанием они напоминали тучу комаров. Птички грациозно перепрыгивали с ветки на ветку, ссорясь за свободные места, и так густо облепили дерево, что казались живой листвой: переливающаяся темно-зеленая масса и то тут мелькнет ярко-желтое, то там — алое. Несмотря на двойную раму, Том слышал их гомон, резкое непрерывное чириканье, похожее на немелодичную трескотню цикад в зарослях травы.

— Финик! Беги сюда, быстро-быстро!

Хотя Том знал свиристелей по орнитологическому справочнику, ему ни разу в жизни не приходилось воочию наблюдать их. Он взял с подоконника бинокль, навел его на падуб, настроил увеличение, отчего картинка слегка поплыла перед глазами. Птицы смотрелись лучше, чем на фотографиях в справочнике — этакие щеголи, и перышки на фоне хмурого неба так и сверкают.

— Зачем бежать быстро-быстро?

Щенок старался укусить Финна за пятку.

— Смотри!

— Птички, — разочарованно протянул Финн.

— Свиристели. Держи. — Том передал сыну бинокль, и мальчик театрально вздохнул, поднося его к глазам.

— Видишь, какие хохолки?

— Ага. Птички будто велосипедные шлемы надели.

— Попробуй их сосчитать. Сколько там птичек, по-твоему?

— Миллионы.

— А что они делают?

— Не знаю. Ничего… Играют, да?

— Мне кажется, они клюют ягодки.

Они тем не менее (прав оказался Финн) ничем вроде и не были заняты. Не кормились, не дрались, самцы не искали самочек. Птиц словно подстегивала собственная неугомонность и желание покрасоваться — так юные спортсмены колледжа хвастливо демонстрируют мускулы.

— Можно мне теперь скушать печенье?

— Ну, если хочешь.

Том достал с полки справочник Петерсона и нашел слово «свиристель»: «окраска оперения может варьировать в зависимости от места обитания»; «это перелетные птицы»; «перемещаются с места на место и кормятся обычно немногочисленными стаями».

Финн со щенком ушел, и Том в одиночестве стоял возле окна, стараясь различить отдельных птичек в пестрой суматохе. Он навел бинокль на одну, в течение нескольких секунд не упускал ее из виду, а потом птица пропала, скрывшись за веткой. То же самое произошло и со следующей. Только Том выхватывал какую-нибудь взглядом, как она тут же оказывалась совсем другой или растворялась в воздухе, и еще долю секунды перед глазами неистово продолжали биться крылышки.

Утомившись от этих упражнений, Том настроил бинокль на судно, медленно выплывавшее прямо из-за дерева, едва ли быстрее, чем вышел бы человек. Чуть не доверху оно было нагружено контейнерами всех мыслимых и немыслимых цветов, поэтому вода скрывала почти весь изъеденный ржавчиной корпус. Флаг безжизненно свисал с шеста на корме. Когда корабль полностью показался из-за дерева, Том под неразборчивым названием прочел надпись «Панама-Сити», выведенную отслаивающейся краской. Воскресное судно. Том знал заведенный порядок: чтобы не платить грузчикам за сверхурочную работу, корабль ночь простоит на якоре в заливе, потом, в понедельник утром, двинется к Харбор-Айленду для разгрузки.