Сергей Смирнов - Дети выживших

• Название: Дети выживших
• Автор: Сергей Смирнов
• Жанр: Фэнтези

Роман-фэнтези о том, что случилось после войны. Боги перевоплощаются в героев, чтобы продлить их поединки. Но есть другие боги, — и их сила кажется необоримой… Поэтому в последний бой вступают мертвые герои.

---

Кайюм поднимался от костра, с тревогой заглядывал в лицо Шумаара. Шумаар молча проходил мимо, откидывал полог шатра, ложился, и до утра смотрел на чужое звездное небо.

* * *

Когда кончилась пустыня, началась странная степь — красноватая земля, поросшая редкими кустами жесткой желтой травы.

По степи бродили шакалы, стада маленьких антилоп с трепещущими хвостами, и казалось, что здесь никогда не было человека.

Дни бежали за днями, уже триста, а может, и больше миль отделяли войско от Нарронии.

Шумаар молчал и не отдавал никаких приказов.

Наконец однажды Кайюм и еще несколько тысячников не выдержали, — дождались Шумаара у шатра, когда он возвратился с вечерней прогулки, и молча вошли следом за ним.

Шумаар сел на войлочное ложе, вытянул ноги. Велел зажечь огонь и молча смотрел на тысячников. А они так же молча, не говоря ни слова, рассаживались вдоль стен, поджав под себя ноги.

Шумаар оглядел их сумрачным взглядом. Наконец спросил:

— А где Занн?

Кайюм кашлянул и ответил:

— Не знаю, повелитель. Еще два дня назад он с несколькими воинами ушел на юго-запад. Сказал, что там есть поселения, и войску можно будет передохнуть. Но он не вернулся.

Кайюм замолчал.

Шумаар тоже молчал.

Это молчание становилось невыносимым.

— Занн ушел, повелитель, — наконец выдавил один из тысячников. — Сбежал.

— Почему же ты не сообщил мне об этом раньше? — лениво спросил Шумаар.

— Не вини нас, Шумаар! — внезапно повысил голос Кайюм. — Вот уже три недели мы идём, не зная куда. Мы пересекли пустыню, — хорошо. Но что дальше? Ты молчишь, и мы не знаем, что сказать воинам.

Шумаар шевельнулся.

— Не говори ничего, — сказал он.

Кайюму послышалась насмешка в голосе темника.

— Но воин должен знать, куда он идет, и зачем!

— Воин должен знать только одно: если нет другого приказа, значит, он должен идти.

Тысячники внезапно загомонили все разом:

— Мы лишились половины коней! Они пали от бескормицы. В каждой сотне по сорок-пятьдесят воинов больны: их мучает кровавый понос. После привала мы оставляем сотни могил, — и так каждый день! Скажи, куда мы идём? Почему мы идем без дороги?..

— А следом за нами идут стаи шакалов! — выкрикнул Кайюм. — Как раньше шли стаи собак.

Шумаар мрачно взглянул в глаза Кайюма. Стало тихо, и в наступившей тишине Кайюм добавил, сбавив голос:

— Шакалов всё больше. Они пожирают наше войско. Ещё несколько недель пути — и от тьмы ничего не останется.

Шумаар шумно вздохнул.

— На западе, всего лишь в двух-трех переходах, за горами — море. Туда идут наши войска. Там есть города, дороги, пища. На востоке, за плоскогорьем — тоже море. И туда тоже идут наши войска. А мы идем посередине земли. Три потока. Мы идём потому, что таков наш долг.

Кайюм дёрнулся и сказал:

— Ты ошибаешься, повелитель. На западе войска Каран-Гу остановились, захватив Халахху. На востоке Амза захватил Эль-Мен и дальше не тронулся с места. Наоборот, твой соплеменник Лухар с целой тьмой отправился назад, в Нуанну, и дальше, на север. Амза послал его в Арманатту.

— Откуда ты знаешь? — хмуро спросил Шумаар.

— Занн, — кратко ответил Кайюм. — До того, как исчезнуть, он получал донесения от своих разведчиков. Но теперь нет и Занна, а гонцы из Арманатты уже не найдут нас.

Лицо Шумаара исказила судорога.

— Ты болван, Кайюм. Гонцы найдут нас везде. Таков их долг.

— Да, найдут, — запальчиво ответил Кайюм, — по костям лошадей и по оскверненным шакалами могилам.

Шумаар поднялся во весь свой гигантский рост, — огоньки светильников мигнули, и испуганно метнулись в стороны. Кайюм невольно пригнул голову, другие тысячники отпрянули в испуге.

Шумаар внезапно расхохотался.

— Занн вернется, — наконец сказал он. — Он получил приказ, и вернется, когда выполнит его. Зуара совсем недалеко. Как только он найдет дорогу к ней, он пришлет гонца или приедет сам. А Зуара — это самый верный и самый безопасный путь на юг.

Тысячники молчали.

— Зуара впадает в Южное море, в последнее море, — Шумаар опустил плечи и снова сел на ложе. — Туда мы и идем.

Через несколько мгновений тысячники как по команде стали вставать и нестройно, толпясь у выхода, выходить из шатра. Но Кайюм задержался. Когда последний тысячник вышел, Кайюм обернулся и сказал:

— Прости мои дерзкие слова, повелитель.

Шумаар не шелохнулся.

Кайюм опустил голову.

— Прости, повелитель, — глухо повторил он. — Прикажешь казнить меня? Я готов.

Шумаар улыбнулся одним уголком рта.

— Иди, Кайюм. Я не собираюсь наказывать тебя. Люди устали, и ты правильно сделал, сообщив мне об этом.

Кайюм кивнул, помедлил.

— Разреши вопрос, повелитель?

— Говори.

— Ты сказал, что Зуара впадает в море… Но старые солдаты говорят, что она ведет к Тем, кто сидит у Рва. И падает в ров, превращаясь в пар. Говорят, там вечно пахнет сгоревшей рыбой…

— Так говорят те, кто никогда не был в устье Зуары, — возразил Шумаар.

Кайюм мигнул, повернулся и торопливо вышел.

* * *

Еще несколько дней истомленное войско шло вперёд. Гор больше не было видно, красная земля тоже кончилась, но начались странные нагромождения скал, среди которых таились бездонные расселины. Растительность тоже изменилась: здесь было больше травы, возле скал рос горько пахнувший кустарник с жесткими узкими листьями, а в скалах сочились родники, и вокруг воды росли чахлые рощи неизвестных деревьев.

Не было Занна. И не было Зуары.

Еще спустя несколько дней скалы стали громоздиться повсюду. Среди скал во всех направлениях разбегались звериные тропы, и некоторые никуда не вели.

Впереди войска шли отряды разведчиков, разведывая путь.

А потом и разведчики перестали возвращаться.

В одной из расселин слышались таинственные голоса.

А на краю расселины были следы лошадиных копыт и скрюченных пальцев: разведчики сорвались вниз, хотя и боролись до последнего.

— Это не человеческие голоса, — шептались вечером у костров. — В расселинах живут демоны, которые пожирают случайно упавших животных.

Шумаар, не обращая внимания на шепоток за спиной, шел мимо костров к краю лагеря.

Снова была ночь, и снова чужие звезды горели над головой. Иногда звезды срывались и падали, оставляя в небе горящий след.

Шумаар вышел далеко за круг последнего костра, и, оказавшись у пропасти, остановился. На дне журчал ручей. Кричала ночная птица. Он вгляделся вниз. Расселина была довольно широка, но не глубока. Внизу росли деревья, и журчал, журчал ручей, — почти речка.

Шумаар вздрогнул. С внезапной ясностью он вдруг понял, что это и есть истоки Зуары. Он глубоко вдохнул и ощутил запах хвои, и почувствовал свежесть воды, — много дней и ночей он не ощущал этой свежести, и вот теперь…

Он обернулся на звук: под чьей-то ногой захрустели мелкие камни. Широко улыбнувшись, Шумаар начал:

— Вот она, Зуара. Ров, о котором ты говорил, Кай…

Нечеловеческой силы удар обрушился ему на голову, — сзади и немного сбоку. Шумаар был без шлема, и тяжелая палица проломила кости. Он в изумлении охнул, и почувствовал, как земля уходит из-под ног, голова почему-то стала тяжелее тела, перевесила вниз, в пропасть, — и он понял, что летит, перед тем, как потерять сознание от взорвавшейся в голове боли.

— Вот тебе твой проклятый Ров! — пролаял сверху голос Кайюма.

* * *

Тело Шумаара скатилось по хвойным лапам, с ветки на ветку, и почти невесомо соскользнуло в мягкую нежную траву.

Он лежал на берегу звенящей речки, и слышал гомон разбуженных птиц, плеск рыбы, шорохи леса. И еще он чувствовал запахи — множество ароматов леса и трав.

И тогда он понял, что ещё жив, и открыл глаза. Над ним по-прежнему сияли звезды.

Шумаар перевернулся со стоном. Наверное, во время падения он повредил позвоночник, — по крайней мере, каждое движение давалось ему с трудом и сопровождалось вспышками тошнотворной боли.

Спустя время — он не знал, сколько, потому, что больше не чувствовал времени, — он пополз в сторону реки. Он полз, волоча за собой ноги, забрасывая руки вперед, — ему казалось, что руки у него стали длинными, гораздо длиннее, чем были прежде. Хотя и прежде были длинны. Он цеплялся за неровности почвы, за траву, за камни, и подтягивал тело. И так раз за разом, снова и снова.

Наконец руки коснулись воды.

Шумаар полежал, отдыхая. Потом с неимоверным усилием преодолел последнее расстояние и погрузил голову в кипящую ледяную воду.

Сначала вода обручем сжала голову, а потом постепенно боль стала слабеть. Он приподнимал голову, отфыркивался, хватал ртом воздух, — и снова опускал ее в реку.

Река смывала кровь и боль.