Алексей Шишов - Александр Невский

• Название: Александр Невский
• Автор: Алексей Шишов
• Издательство: Феникс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-222-00617-4

Книга повествует о выдающемся древнерусском полководце и государственном деятеле, великом князе Александре Ярославиче Невском, под знаменами которого русичи отразили два крестовых похода — немецких и шведских рыцарей, одержав славные для отечественной истории победы на берегах Невы и льду Чудского озера. За ратные и великокняжеские труды Александр Невский был канонизирован в святые Русской Православной Церковью.

Глубина и масштабность исторических событий, скрупулезная фактологическая точность делают книгу интересной для каждого, кто любит историю государства Российского.

---

В той ситуации вольный город Новгород мог полагаться только на собственные военные силы для отражения вражеского нашествия. Княжеская дружина, стоявшая в Городище, значительной силы для большого ратного дела из себя не представляла, имея в своем составе только три сотни хорошо обученных и снаряженных конных дружинников. И все же новгородцы, люди русские, мужественные, сильные духом свободных людей, не дрогнули в час наступившего испытания…

Как же вело себя шведское королевское войско, после трудного перехода морем достигшее пределов новгородских земель?

Огромная флотилия шнеков пришвартовалась к высокому берегу Невы при впадении в нее реки Охты. Речной берег здесь представлял собой удобную гавань, позволяя морским судам в большом числе подойти прямо к суше. Шведы встали лагерем на отдых. Возможно, им требовалось устранить кое-какие повреждения на кораблях — ведь и летом на Балтике и в Финском заливе порой свирепствовали сильные шторма, опасность которых удваивалась еще и наличием севернее главного морского судоходного пути большого числа опасных рифов.

То, что шведы, сами опытные воины, на всем пути своей корабельной армады до места Невской битвы так и не обнаружили неусыпно «разведывавших врага» ижорян, может говорить только об одном. Уверенность пришельцев в успешном исходе завоевательного похода переросла в самоуверенность. В ином случае они бы вели себя куда осмотрительнее.

Но следует отдать должное и «дозорному» искусству «морской стражи» ижорян, так и не выдавших своё присутствие неприятелю. В 1240 году стража ижорян сослужила господину Великому Новгороду хорошую службу. Может быть, поэтому и вошло в военную историю нашего Отечества имя бдительного порубежного стража старосты Пельгусия.

Следует все-таки отдать должное предводителям шведского войска, встревоженным пугающей безлюдностью невского побережья. С таким противником, как русичи-новгородцы, приходилось считаться даже в тяжелейшее для Руси время. Крестоносцы со всей предосторожностью обследовали окрестности корабельной стоянки у Охты, но так и не смогли обнаружить искусно притаившихся в окрестных, хорошо им знакомых лесах ижорян.

Отдых шведского войска в окрестностях устья реки Охты проходил в спокойной обстановке и потому притупил бдительность воинственных чужеземцев. А им следовало бы помнить, что законы войны для воюющих сторон всегда одни.

10 июля, после двухдневной остановки, не дождавшись попутного западного ветра, шведская флотилия пошла вверх по реке, растянувшись на несколько километров. Армада шнеков двигалась медленно, со скоростью около трех километров в час, на веслах, с трудом преодолевая сильное встречное течение даже летом полноводной Невы. После примерно десятичасового перехода, пройдя около 30 километров, измотанные шведские гребцы стали подводить корабли к левому берегу Невы в поисках удобной стоянки.

Такая стоянка нашлась не без труда. Королевское войско высадилось на невский берег в том месте, где в Неву впадает река Ижора с притоком Большая Ижорка. Место это называется Буграми. В отечественную, да и в мировую военную историю оно вошло как место Невской битвы 15 июля 1240 года.

Как и около впадения в Неву реки Охты, новая корабельная стоянка была временной и вынужденной. Поэтому шведы и не стали возводить на неприятельском берегу укрепленный походный лагерь.

Королевская флотилия из сотни кораблей причалила к левому невскому берегу за ижорским устьем и встала на якорь. Мореходные суда стояли в два ряда: борт о борт, нос к носу. С крайних шнеков на берег были переброшены достаточно широкие сходни, по которым могли сводить на сушу коней рыцарей и заводить их обратно на палубу. Между собой шнеки соединялись мостиками.

Вопреки мнению некоторых историков, шнеки не входили даже в небольшом числе в Ижору. Шведы, опытные и прекрасные мореходы, не могли поставить большие морские суда там, где им было очень трудно развернуться. Кроме того, шведские военачальники хорошо знали о боевых качествах новгородской речной рати, которая обладала завидным искусством перекрытия, блокады рек. Так что на всякий случай завоеватели решили поостеречься возможной — в случае нападения со стороны Ладожского озера русичей — речной западни.

Моряки и большая часть простого воинства, не имевшие походных шатров, располагались на палубах шнеков. Шведские военачальники, рыцари-крестоносцы, воинственные католические епископы, их оруженосцы и слуги ночевали в шатрах на речном берегу. Кони были сведены с судов на твердую землю и паслись на лугу у самого берега.

Свои походные шатры шведы расположили на возвышенном сухом месте, где не чувствовалась сырость земли, обильно поливаемой дождями. Для королевских полководцев слуги поставили на прибрежном пригорке большой, шитый золотом походный шатер, отлично видимый со всех сторон. В нем с комфортом поселились ярл Швеции Ульф Фаси и могущественный Биргер, который один мог выставить на войну личное войско из дружинников и ополченцев — свободных землепашцев в несколько тысяч человек. Рядом поставили шатер и для главного «бискупа» — епископа абоского Томаса.

Вокруг вражеского лагеря расстилалась покрытая сочной травой довольно обширная поляна. Она начиналась от Ижоры, достигала заросшего низкорослым кустарником болота, шла вверх по берегу и обрывалась у опушки глухих ижорских лесов.

Самонадеянный Ульф Фаси и его родственник Биргер, испытанные в завоевательных походах полководцы, не стали ставить на невском берегу крепкую, а самое главное — дальнюю стражу вокруг походного лагеря. Более того, его никак не укрепили. Шведы выставили лишь часовых вокруг шатров, около которых ветер лениво развевал знамена с заметными издалека латинскими крестами.

Однако совсем иначе вели себя корабельные начальники. На шнеках, особенно крайних, круглые сутки бодрствовали дозорные из числа матросов. Потомки прославленных мореходов — викингов прекрасно знали, что такое бдительность судовых экипажей на воде, да еще не у своих берегов.

Можно высказать два наиболее вероятных предположения, почему предводители королевского войска, морского ледунга, решили разбить походный, временный лагерь именно в этом, удобном для стоянки большого числа мореходных судов месте. Удобство его для корабельной флотилии состояло прежде всего в том, что лагерь с севера и запада защищался водами Невы и Ижоры.

Первое. Переход по неспокойной Балтике многочисленной корабельной флотилии утомил шведов, особенно гребцов, которым приходилось управляться с тяжелыми веслами. И поэтому полководцы короля Эрика «Картавого» решили дать войску еще одну возможность хорошенько отдохнуть перед скорыми боевыми столкновениями с новгородцами.

Вполне вероятно, что шведы могли ожидать подхода отставших по разным причинам в пути шнеков. Для дальнего морского перехода большого числа кораблей такое было не исключением, а правилом. Но могло ожидаться и прибытие еще каких-то воинских сил, которые, например, по неизвестным причинам не смогли своевременно явиться в пункт сбора королевской флотилии.

Второе и, скорее всего, самое главное обстоятельство, о котором историки почти всегда забывают упомянуть. Впереди по Неве имелись пороги, мешавшие безопасному движению глубоко сидящих в воде морских судов. Шнеки же являлись кораблями, специально строившимися для морских плаваний. В те далекие времена известковые кряжи — речные рифы делили глубоководную Неву на два рукава и сильно затрудняли судоходство по ней. Скорость течения воды в извилистых протоках достигала 15 километров в час. Пороги преодолевались при хорошем, устойчивом попутном ветре и на веслах.

Шведы о таком подводном препятствии были хорошо осведомлены.

В летний период направление ветров, как правило, было встречным для плывущих со стороны Финского залива. Ветер дул обычно от Ладожского озера. Это немаловажное обстоятельство, вероятнее всего, и вынудило флотилию шведов стать временным лагерем в приглянувшемся им месте и ждать там благоприятного момента — сильного попутного ветра с Запада, чтобы продолжить поход к Ладожской крепости по воде. Шведы, не раз ходившие походами на новгородские владения, хорошо знали водные пути к русскому крепостному торговому городку, впрочем, как и саму каменную крепость Ладогу.

Такое стечение обстоятельств и привело пятитысячную королевскую крестоносную рать на место Невской битвы, где она потерпит полное поражение от внезапно напавших на нее новгородцев и после которого бесславно уберется восвояси к далеким берегам Швеции, чтобы потом надолго забыть военные пути-дороги в земли русичей, но не забывая путей-дорог торговых.

В обширном историческом повествовании «О Невском побоище» есть эпизод, который на протяжении уже многих столетий вызывает сомнение исследователей жизни Александра Ярославича Невского. Якобы шведский полководец, уверенный в своей непобедимости, выслал с берегов Невы к новгородскому князю послов со словами: «Если хочешь противиться мне, то я уже пришел. Приди и поклонись, проси милости и дам ее, сколько захочу. А если воспротивишься, попленю и разорю всю и порабощу землю твою, и будешь ты мне рабом и сыновья твои».