Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

• Название: Собрание сочинений, том 26, ч.2
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать шестой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит «Теории прибавочной стоимости» Маркса, образующие четвертый том «Капитала».

---

Привилегия земледелия (обусловленная собственностью на землю), выражающаяся в том, что земледелие продает свой продукт не по средней цене, а по стоимости продукта, когда эта стоимость превышает среднюю цену, — эта привилегия отнюдь не распространяется на возделанные на различных землях продукты в их отношении друг к другу, на различные по стоимости продукты, произведенные внутри одной и той же сферы производства. По отношению к промышленным продуктам их притязание состоит лишь в том, чтобы продаваться по своим стоимостям. По отношению к другим продуктам той же сферы они определяются рыночной ценой; и от плодородия почвы разряда I зависит то, будет ли стоимость — она здесь равна средней рыночной цене — достаточно высокой или низкой, т. е. является ли это плодородие почвы I достаточно высоким или низким для того, чтобы разряд I', если его продукт продается по этой стоимости, имел незначительную долю, большую долю или же совсем не имел никакой доли в общей разности между стоимостью и средней ценой пшеницы. Но так как г-н Родбертус вообще не проводит различия между стоимостями и средними ценами, так как он считает, будто всеобщим законом для всех товаров является то, что они продаются по их стоимостям, — Родбертус не понимает, что это есть привилегия земледельческих продуктов, — то он. естественно, должен думать, что и продукт самой худшей почвы тоже должен продаваться по его индивидуальной стоимости. Однако данный продукт лишается этой привилегии в конкуренции с продуктами того же рода.

Но может оказаться, что средняя цена продукта I' превышает стоимость продукта I — 6 шилл. 8 пенсов за бушель. Можно принять (хотя это и не совсем верно), что для того, чтобы почва I' вообще поступила в обработку, должен повыситься спрос. Вследствие этого цена пшеницы почвы I обязательно поднялась бы выше ее стоимости, т. е. выше 6 шилл. 8 пенсов, и притом повышение это было бы устойчивым. В таком случае почва V вводится в обработку. Если она может при цене продукта в 6 шилл. 8 пенсов давать среднюю прибыль — хотя стоимость ее продукта превышает эту цену — и удовлетворять спрос, то цена пшеницы будет сведена к 6 шилл. 8 пенсам, так как спрос теперь снова соответствует предложению; таким образом, разряд I опять вынужден продавать свой продукт по О шилл. 8 пенсов, равно как и разряды II, III, IV, а следовательно также и I'. Но если бы средняя цена продукта разряда I' составляла 7 шилл. 8 пенсов, так что этот разряд только при такой цене (которая стояла бы значительно ниже его индивидуальной стоимости) давал бы обычную прибыль, то, при невозможности удовлетворить спрос иным образом, стоимость бушеля установилась бы на уровне 7 шилл. 8 пенсов, а соответствующая спросу цена бушеля в разряде I поднялась бы выше его [индивидуальной] стоимости. Цена бушеля в разрядах II, III, IV уже превышает их индивидуальную стоимость. Она повысилась бы еще больше. Но если бы предвиделся ввоз хлеба, который ни при каких условиях не допустил бы такой фиксации цены бушеля на уровне 7 шилл. 8 пенсов, то все же почва разряда I' могла бы быть введена в обработку, если бы нашлись мелкие фермеры, которые удовольствовались бы прибылью меньшей, чем средняя. Это постоянно имеет место в земледелии, как и в промышленности. И в этом случае, — так же как и в том, когда почва I' дает среднюю прибыль, — могла бы уплачиваться земельная рента, но последняя была бы просто вычетом из прибыли фермера. Если бы и этого нельзя было сделать, то земельный собственник мог бы сдать землю в аренду беднякам, которые — как и ручной ткач — заботятся главным образом о том, как бы выручить свою заработную плату, а остающийся избыток, большой или малый, уплачивают земельному собственнику в форме ренты. Этот избыток может даже, как у ручного ткача, быть просто вычетом не только из продукта труда, но и из платы за труд. Во всех этих случаях могла бы уплачиваться земельная рента. В одном случае она была бы вычетом из прибыли капиталиста. В другом — земельный собственник присваивал бы себе прибавочный труд рабочего, обычно присваиваемый капиталистом. А в последнем случае земельный собственник жил бы за счет сокращения заработной платы рабочего, как это часто делают также и капиталисты. Но капиталистическое производство в крупном масштабе возможно лишь там, где последняя введенная в обработку земля дает, по меньшей мере, среднюю прибыль, т. е. лишь там, где стоимость продукта разряда I обеспечивает разряду I', по меньшей мере, среднюю цену.

Мы видим здесь, как различение стоимости и средней цены поразительно разрешает вопрос и показывает, что правы и Рикардо и его противники[27].

[XI—490] Если бы разряд I — почва, дающая абсолютную земельную ренту, — представлял собой единственный сорт обрабатываемой почвы, то он продавал бы бушель пшеницы по его стоимости, т. е. по 6 шилл. 8 пенсов, или по 66/9 шилл., и не понижал бы его цену до средней цены, выражающейся в 61/9 шилл., или в 6 шилл. 11/3 пенса. Если бы спрос возрос, если бы вся почва страны была одного и того же сорта и если бы площадь обрабатываемой почвы увеличилась в десять раз, то, при предположении, что разряд I дает ренту в 10 ф. ст. на 100 ф. ст., рента возросла бы до 100 ф. ст., хотя и существовал бы только один-единственный разряд почвы. Однако по своей норме, или высоте, рента не возросла бы ни по отношению к авансированному капиталу, ни по отношению к площади обрабатываемой земли. Было бы обработано в десять раз больше акров и авансировано в десять раз больше капитала. Мы имели бы здесь, следовательно, простое увеличение общей суммы ренты, массы ренты, а не ее высоты. Норма прибыли не понизилась бы, ибо стоимость и цена земледельческих продуктов остались бы те же. В десять раз больший капитал может, естественно, давать в десять раз большую ренту, чем капитал в десять раз меньший. С другой стороны, если бы на одной и той же земельной площади было применено в десять раз больше капитала с тем же результатом, то норма ренты, по сравнению с затраченным капиталом, осталась бы той же самой; она поднялась бы по отношению к площади земли, но тоже не внесла бы никаких изменений в норму прибыли.

Но предположим теперь, что обрабатываемая почва I стала более плодородной не потому, что изменилось качество почвы, а потому, что было затрачено больше постоянного и меньше переменного капитала, больше капитала в виде машин, лошадей, минеральных удобрений и т. д., и меньше — и виде заработной платы; тогда стоимость пшеницы приблизилась бы к ее средней цене и к средней цене продуктов промышленности, ибо уменьшилась бы доля переменного капитала в сравнении с постоянным. В этом случае рента упала бы, а норма прибыли осталась бы неизменной. Если бы здесь произошло такое изменение в способе производства, что отношение переменного капитала к постоянному уравнялось бы со средним отношением их в промышленности, то избыток стоимости пшеницы над ее средней ценой отпал бы, а вместе с этим отпала бы и рента, добавочная прибыль. Разряд I уже не платил бы ренты, и собственность на землю стала бы номинальной (если бы изменение в способе производства не сопровождалось добавочным вложением капитала в землю, так что земельный собственник по окончании срока аренды получал бы проценты с капитала, которого он не авансировал, что и является одним из главных средств обогащения земельных собственников и из-за чего в Ирландии и происходит борьба вокруг арендного права). Если бы кроме почвы I существовали еще почвы II, III, IV, на которые тоже распространился бы этот новый способ производства, то они все же давали бы земельные ренты вследствие своего большего естественного плодородия сравнительно с I и в меру этого большего плодородия. Разряд I в этом случае перестал бы давать земельную ренту, а ренты с разрядов II, III, IV соответственно упали бы, так как общее соотношение производительности в земледелии уравнялось бы с тем соотношением, которое имеет место в промышленности. Рента с разрядов II, III, IV соответствовала бы закону Рикардо; она была бы равна лишь добавочной прибыли с более плодородной почвы в сравнении с менее плодородной и существовала бы только в качестве такой добавочной прибыли — так же как подобные добавочные прибыли существуют и в промышленности, с той лишь разницей, что в промышленности они не имеют такого базиса для фиксирования, который был бы дан природой.

Закон Рикардо точно так же господствовал бы и в том случае, если бы совсем не существовало собственности на землю. С отменой собственности на землю и при сохранении капиталистического производства эта добавочная прибыль, проистекающая из разницы в плодородии, не исчезла бы. Если бы государство присвоило себе собственность на землю, а капиталистическое производство продолжало бы существовать, то рента с разрядов II, III, IV уплачивалась бы государству, но сама рента сохранилась бы. Если бы собственность на землю превратилась в народную собственность, то перестал бы существовать вообще базис капиталистического производства, та основа, на которой покоится превращение условий труда в обособленную от рабочего и противостоящую ему силу.