Эликс Делламоника - «Если», 2004 № 01

• Название: «Если», 2004 № 01
• Автор: Эликс Делламоника
• Издательство: Любимая книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Эликс Делламоника. СПОКОЙНЫЙ ДЕНЬ В ГАЛЕРЕЕ, рассказ

Алексей Калугин. СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ, рассказ

Эми Бектел. ПРЕВРАЩЕНИЯ ЧУДОВИЩ, рассказ

Видеодром

* Писатели о кино

***** Марина и Сергей Дяченко. БЕЗЖАЛОСТНЫЙ, МИЛЫЙ, ЖЕЛЕЗНЫЙ (статья)

* Сиквел

***** Дмитрий Байкалов. КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ (статья)

* Рецензии

* Премьера

***** Дмитрий Байкалов. НУ А ЗАВТРА — В КИНО! (статья)

Стивен Бакстер. ОХОТНИКИ ПАНГЕИ, рассказ

Дон Д'Аммасса. ЦЕЛИТЕЛЬ, рассказ

Бад Спархоук. МЕЖПЛАНЕТНЫЙ РЕСТЛИНГ, рассказ

Вернисаж

* Вл. Гаков. КСЕНОПОРТРЕТ (статья, иллюстрации У. Барлоу)

Дэниел Хэтч. СЕМЯ СУДЬБЫ, повесть

Элеанор Арнасон. ДОРОЖНЫЕ ПОЭМЫ, рассказ

Ларри Нивен. РИСК — БЛАГОРОДНОЕ ДЕЛО, рассказ

Мария Галина. НЕСУЩЕСТВУЮЩИЕ СУЩЕСТВА (статья)

Экспертиза темы

Владимир Михайлов. «ЕСЛИ ВСТРЕЧА ПРОИСХОДИТ НА ЕГО ТЕРРИТОРИИ…» (статья)

«Фантариум» + конкурс

* Олег Кулагин. ИНФРАКРАСНЫЙ (недостающая глава) (рассказ)

Виталий Каплан. ПОЧЁМ КАТАСТРОФА? (статья)

Рецензии

Курсор

Персоналии

---

«ЕСЛИ», 2004 № 01

Эликс Делламоника СПОКОЙНЫЙ ДЕНЬ В ГАЛЕРЕЕ

Иллюстрация Алексея ФИЛИППОВА

Заказанный Кристофером экскурсовод появился как раз тогда, когда он заканчивал самостоятельный осмотр земной экспозиции. Стоя перед картиной Моне «Белые кувшинки», он позабыл обо всем, охваченный страстью, какой, как он подозревал, не испытывал ни разу за все время своих двух недолгих браков.

Картину вставили в новую раму, но в остальном она осталась точно такой же, какой он видел ее в последний раз, пятьдесят лет назад. Когда Кристофер смотрел на безмятежные цветы и трепещущие ивовые листья, ему даже начинало казаться, что оставленные временем отметины — возраст, раны, горечь — столь же поверхностны и несущественны.

Он тоже — прежний. Только «обрамление» другое. Он сможет это сделать.

Тяжело опираясь на трость (музейная атмосфера утомила его даже здесь), он отвел взгляд от мерцающего холста и посмотрел на туземного экскурсовода. Цебсианин походил на животное, кое-как слепленное из воздушных шариков: трубчатый мешок из туго натянутой резиноподобной кожи, балансирующий на округлых ногах. Из шишки в верхней части тела торчали глаза на упругих стебельках, а задняя часть переходила в длинный эластичный хвост, украшенный синими полосками. Такая окраска означала, что существо еще молодое и, вероятно, пока не имеет пола. На нем был длинный, до земли, передник с эмблемой музея и какой-то надписью, и сейчас экскурсовод стоял почти вертикально. В такой позе он мог бы напоминать богомола, если бы насекомое оказалось белым, безголовым и без четырех верхних конечностей.

Когда гид приблизился, в левом ухе Кристофера негромко звякнуло.

— Штатный работник музея, поздний подростковый возраст, имя произносится как Вит, — сообщила протокольная программа вежливым женским голосом. Кристофер назвал эту программу «мисс Манеры», сокращенно Эмма. — Поза означает вежливый профессиональный интерес и включает соответствующее уважение к взрослому существу вашего возраста. Вит проявляет любопытство к камере у вас в руках.

Кристофер улыбнулся гиду.

Выражение вашего лица было интерпретировано программой гида, и он готов к разговору.

Ясно. Будем разговаривать. Кристофер раскрыл ладонь, показывая камеру с изображением картины Моне на крошечном экранчике:

— Вот, снимаю для внуков.

Речь инопланетянина прозвучала как серия булькающих звуков, очень похожих на шум кипящей в чайнике воды. Кристофер не расслышал в них никаких вариаций, но Эмма немедленно выдала перевод:

— Она не похожа на те, которые я видел раньше. Крупнее.

— Камера старинная. Как и я.

— Хотите, я сниму вас рядом с картиной?

— Конечно.

Одна из ног/рук гида с пугающей быстротой метнулась вперед и выхватила камеру из руки Кристофера, хвост свернулся, помогая удерживать равновесие, а спина S-образно изогнулась. Приняв такую позу, гид смог направить глазной стебелек на видоискатель камеры. Кристофер, сердце которого отчаянно колотилось, вымученно улыбнулся в объектив, с трудом подавляя желание вытереть о брюки вспотевшие ладони.

Вит быстро сделал снимок и вернул камеру.

— Сейчас по правилам этикета следует отвернуться, — посоветовала Эмма, и Кристофер обратил свой взгляд к картине. Гид подошел вплотную, но потом отдалился на несколько шагов. Вероятно, получил совет увеличить расстояние между ними до более привычного людям.

— У вас их много?

— Чего много?

— Внуков, сэр.

— Три мальчика, четыре девочки.

— A-а… Значит, они уже взрослые?

— Нет. Люди имеют пол от рождения.

— Вит выглядит униженным, — сообщила Эмма. — Вам следовало бы поправить его более вежливо.

— Извините, — сказал инопланетянин.

Кристофер впервые увидел эту картину восемьдесят лет назад, когда был еще подростком. А ее цифровые копии, разумеется, еще раньше: Моне был неизбежен, как школьная программа. Но Кристофер все равно не понимал, почему ее так превозносят, пока не отправился с классом на экскурсию в Национальную галерею.

Он дурачился вместе с друзьями, не обращая внимания на экскурсовода и раздражая учителей и охранников, а потом и вовсе отстал от группы. В поисках места, где можно покурить, он свернул за угол и обнаружил Моне. Его остановило лишь узнавание, ничто иное — он замер, нахмурился, отметил, что картина отличается от виденных прежде цифровых копий. Никакие распечатки не могли сравниться с масляной краской, передать свечение картины, присущее только ей. Сияющие на воде отблески солнечных лучей прокрались в него, как рука вора в карман. И он не заметил, как они украли его сердце.

— Картина была создана примерно в 1900 году по вашей системе отсчета, в популяционном кластере Европы под названием Живерни. У Моне там был дом. Этот сад он рисовал много раз…

— Во Франции, — рявкнул он.

— Извините?

— Живерни находится во Франции.

Пауза.

— Вы хорошо себя чувствуете, сэр? Мне кажется, что я вас огорчил.

— Огорчил? — буркнул он. — Нет, просто я чертовски стар.

— Я прекрасно понимаю, что получение сведений о вашей родной культуре от обитателя другого мира…

Что? Может вызвать желание выпотрошить его?

— Мне надо присесть, — сказал он, подходя к скамье с подушками в центре комнаты. Эта галерея была построена так, чтобы воспроизводить земной музей — белые оштукатуренные стены, гладкие паркетные полы, потолочные лампы, повернутые так, чтобы подсвечивать каждый экспонат. И, слава Богу, мебель, чтобы дать отдых усталым ногам посетителей. Однако картины были развешены слишком близко друг к другу, словно громадный коллаж от пола до потолка. Впечатление усиливала и мешанина периодов и стилей: жестянки из-под супа Энди Уорхола приютились рядом с любительской на вид картиной, изображающей собаку. Та, в свою очередь, соседствовала с картиной «Святой Франциск и птицы» кисти сэра Стэнли Спенсера, а над ней висела фотография какой-то американской горы, сделанная Анселем Адамсом. Только Моне располагался более или менее отдельно, и то, наверное, потому, что в стену за картиной была вмонтирована дополнительная система безопасности.

— Внуки заставили меня пообещать, что я сфотографирую для них эту чертову картину, — пропыхтел он.

Под кожей Вита затрепетал пузырек жидкости. Судя по подсказке Эммы, это означало удивление.

— Так вы прилетели не… у вас не было желания ее увидеть?

Держи эмоции под замком, старина, напомнил себе Кристофер.

— Не люблю я эти импрессионистские штучки, к тому же я однажды видел ее в Лондоне. Я больше люблю скульптуру. И прилетел ради цебсианских скульптур.

— Понятно. Значит… она вам совсем не нравится? — Глазные стебельки гида дрогнули. — То, как она поблескивает, переливается? Эти оттенки зеленого…

— Да нет, нормально. А тебе, как я понял, она по душе?

— Я нахожу ее необыкновенно естественной, — признался Вит. — Цебсианское искусство такое формальное… Я захожу сюда каждый раз, когда появляюсь в музее. Родители показали мне картину в тот же день, как ее сюда доставили.

— Когда это было? Лет десять назад, не меньше?

— По вашему исчислению времени. Нандивцы продали ее музею после… — Вит внезапно смолк, и Кристоферу на сей раз не понадобилась подсказка Эммы: он сам понял, что пауза вызвана смущением.

— А, после той истории с лондонским «Ллойдом»? — Он сумел произнести это небрежно. Национальная галерея предложила музею Нандивы Моне и еще четыре другие картины для временной экспозиции. За их аренду инопланетяне заплатили какую-то смехотворную сумму. Полюбовное соглашение — как, наверное, сочли вечно нуждающиеся в средствах кураторы галереи.

К сожалению, неумение читать мелкий шрифт культурных различий привело к катастрофе. Для нандивцев слово «временно» означало «неопределенно долго».

Галерея пятнадцать лет пыталась вернуть «Белые кувшинки». И тут какому-то умнику пришла в голову идея подать страховой иск с требованием компенсации за то время, которое картина пробыла на другой планете. Идея, возможно, вполне разумная… но когда «Ллойд» оформил и передал музею чек, нандивцы продали ее с аукциона на Цебс, дабы выплатить запрошенную сумму.

Порывшись в жилетном кармане, Кристофер вытащил коробочку с желатиновыми капсулами, выбрал помеченную «пустышку» и сунул ее под язык, потом осторожно помассировал левую подмышку, якобы избавляясь от боли.

— В наши дни делают только две пересадки сердца, а потом списывают, — прокомментировал он свои действия, предположив, что инопланетянин, сблизив многочисленные глаза, тем самым проявил к ним интерес.