Василий Гузик - Не выходя из боя

• Название: Не выходя из боя
• Автор: Василий Гузик
• Издательство: Куйбышевское книжное издательство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1984

В сборник включены очерки, рассказывающие о деятельности чекистов нашего края в годы гражданской войны и в период восстановления народного хозяйства страны, в тяжелую пору Великой Отечественной войны и в послевоенное время.

Для широкого круга читателей.

---

Об этом откровенно сказал ему как-то шеф — резидент английской разведки мистер Гарольд Габсон. Сказал как бы между прочим, в завершение длинного делового разговора, словно подчеркивая дружеское расположение:

— Вам, русским эмигрантам, надо менять психологию, иначе вы долго не протянете. Вы все спите и видите крестовый поход против большевиков. Полноте, все это не так…

Англичанин, хорошо владеющий русским, так и сказал «полноте», и от этого слова его показались Валентинову еще обиднее, хотя он понимал их правоту.

— Советам пятнадцать лет, а что вы делали эти пятнадцать лет? Убивали полпредов, взрывали мосты, травили скот. Вы не заметили, что за это время Россия стала другой. Так вот, знать, какая она — ваша задача. Ваша, я ведь ясно говорю, господин Валентинов?

Кому-кому, а Валентинову, возглавившему в Варшаве резидентуру английской разведки, которая по договоренности со вторым отделом польского генштаба организовывала разведывательную работу против СССР с территории Польши, это было совершенно ясно. Впрочем, он давно уже не терял времени даром. С первых дней революции.

Когда она свершилась, Валентинову шел двадцать второй год. Сомнений он, молодой офицер из дворянской семьи, не испытывал: сама мысль, что страной будет править «мужик», казалась противоестественной. Офицеров, которые пошли служить в Красную Армию, он презирал и ненавидел. Началась гражданская война, и он дал выход своей ненависти, служа под знаменем Деникина.

Что было дальше, об этом Валентинов предпочитал вспоминать реже, хотя одно из знакомств этого времени ему пригодилось. Полковник Богатов, служивший в деникинской контрразведке, после разгрома армии, уже в Турции, где разместились остатки белого воинства, отыскал невесть чем понравившегося ему Валентинова и предложил «работу».

В выборе полковника был особый смысл: в Валентинове он почувствовал дикую злобу придавленной к земле рогатиной змеи и циничную готовность пойти на все, чтобы отомстить родине, изгнавшей его.

Начинается работа Валентинова в разведцентре белогвардейской организации РОВС («Российский общевоинский союз»), в румынской, английской, польской и, наконец, немецкой разведках. Острие же этой многообразной работы было направлено всегда против одного государства — СССР. Впрочем, с немцами Валентинов начал сотрудничать чуть позднее, в 1936 году. А в тот хмурый январский день 1932 года, с которого мы начали свой рассказ, он являлся резидентом английской разведки в Варшаве, хотя человек, которого он с таким нетерпением ждал в тот день, был немец — Тадеуш Мильский.

…В дверь постучали, и в сопровождении казака в кабинет вошел высокий сухопарый человек неопределенного возраста в длинном двубортном пальто. В маленьких глазах сквозило плохо скрытое беспокойство.

Валентинов, не вставая, кивнул головой:

— Проходите, господин Мильский. Раздевайтесь…

Казак принял у гостя пальто, шляпу, клетчатый теплый шарф и, круто повернувшись, вышел. Посетитель опасливо приблизился к столу и сел в мягкое кресло. Казалось, его не удивлял такой холодный прием.

Минуту собеседники молчали. Потом Валентинов поднял на вошедшего глаза и сказал резко, едва выдавливая слова:

— Так как же вы, господин Мильский, посмели самовольно, без вызова вернуться в Варшаву? Без инструкций покинуть Самару, нарушить приказ, и это при хваленой немецкой исполнительности!

— Я надеялся, что здесь, в Польше, я буду…

Но Валентинов грубо оборвал его:

— Молчать! Вы как последний трус сбежали со своего поста и должны понести самое суровое наказание!

Валентинов орал на немца так, что казак в приемной осторожно прикрыл плотнее дверь. Мильский больше не пробовал возражать. В конце концов он уже начал привыкать к такому приему: два дня назад состоялся столь же неприятный разговор с представителями польской разведки на конспиративной квартире на углу улиц Маршалковской и Вспольной. Что делать, он действительно самовольно бросил насиженное место в Самаре и объявился в Польше. Но ведь главное-то свое задание выполнил, агентура в Средневолжском крае создана, и этот крикливый розовощекий господин об этом хорошо знает.

Наконец Валентинов умолк, сел на место и, помолчав минуту, сказал уже спокойно и деловито:

— Сведения оборонного характера о районе Самары, Казани и Нижнего Новгорода, которые вы сообщили в отчете, ценности не имеют. Планы заводов также поверхностны… А как имена оставленных вами людей? — продолжал он после некоторой паузы.

Мильский понял, что настоящий разговор только начинается, и оживился:

— Коротков в Самаре, Караваев в Сызрани, Клюге на станции Инза…

Заботы пана Мильского

Тадеуш Бернардович Мильский был родом из Познани, германский подданный. В 1908 году он приехал в Россию, приехал полный сил и энергии, с мечтой разбогатеть. Вскоре в Самаре, где он обосновался, привыкли к этому высокому, худому, очень моложавому человеку, владевшему мастерской автогенной сварки. Видя его военную выправку, злые языки поговаривали — особенно в 1914 году — о его военном прошлом, но сам Тадеуш Бернардович это отрицал.

Дела его шли хорошо, мастерская процветала, и, если бы не революция, мечты Мильского о солидном капитале сбылись бы. Революция смешала все карты этому расчетливому, умеющему копить деньги человеку. Мастерскую пришлось передать в Автодор, а сам он из владельца превратился в рядового служащего.

Но Тадеуш Бернардович был не из тех, кто прощает, когда ущемляют его собственнические интересы.

В 1929 году, приехав с женой в отпуск в Польшу, в Познань, он начинает искать контактов с польской разведкой. Один из родственников помог ему в этом, и сотрудники второго отдела польского генштаба зачислили его в свои списки, а чуть позже передали англичанам, то есть в распоряжение Валентинова.

Вернулся Мильский в СССР окрыленный успехом: теперь-то он отомстит этому проклятому мужичью за все! Еще в пути он рисовал себе радужные картины: он стоит во главе группы, которая будет собирать разведывательные сведения, вербовать новых людей, найти которых в СССР Мильский считал делом нетрудным. Для начала он предполагал вовлечь в свою группу близких знакомых — Короткова в Самаре, Караваева в Сызрани, Клюге на станции Инза. Вот это размах, шеф будет доволен!..

Возвратившись домой, Мильский постарался как можно быстрее встретиться с Коротковым и Клюге. Рассказал им о своей поездке, о том, как хорошо живут на Западе, вылил ушат грязи на советских людей, не забыв подчеркнуть, что Советам скоро придет конец, уж он-то теперь знает об этом точно. Но говорить о новом «деле» пока воздержался.

Тадеуш лихорадочно стал готовиться к первому отчету. Нужно суметь показать, что он уже работает. О том, что группа создана, можно сообщить смело. Правда, разговор с ее «членами» еще не состоялся, но это можно сделать позже…

Хотелось сразу же дать разведывательную информацию, хотя сотрудник разведки и не сказал, какие вопросы конкретно их интересуют. Да это и неважно: раз скоро война, значит, о важных заводах.

Хорошо, что жена, сказавшись больной, осталась в Польше: к ней поедет дочь Божена и передаст сведения. И Мильский стал готовить Божену. Для этого потребовался не один вечер. Она должна все запомнить, нельзя писать на бумаге и оставлять улики. И молодая девушка заучивала сведения о Трубочном заводе, Средневолжском заводе, «Берсоль»: где они расположены, что на них производится, сколько рабочих и служащих и т. п.

Каково же было его разочарование, когда Божена, возвратившись из Польши, рассказала, что эти сведения польской разведке известны и нового для них она ничего не привезла.

Тадеуш утешился благодарностью за усердие и стал ждать подробных инструкций.

А дела становились все хуже и хуже. Положение простого служащего его не устраивало, жить на зарплату Мильский не умел. Поэтому он решил подать заявление о выезде за границу, не согласовав этого вопроса со своими новыми хозяевами.

С каждым годом жизнь в СССР становится невыносимей, рассуждал Мильский, а что будет дальше? Надеяться не на что. А «там» его встретят как своего человека. Тут работа уже не казалась легкой. На каждом шагу опасности. Так пусть здесь работают другие.

Разрешение на выезд Мильский получил быстро. Перед отъездом вновь повидал Короткова и Клюге (Караваев жил в Сызрани, съездить к нему времени не нашлось). Попрощался, выразил надежду, что они останутся по-прежнему друзьями и, если потребуется, окажут ему помощь, опять же не сказав, какую. В глубине души он сомневался в этих людях, интуитивно чувствовал, что живет в мире иллюзий.

Вскоре Мильский со своим семейством был уже в Варшаве.

Здесь-то и начались неприятности. На него кричали, его обвиняли, с него требовали объяснений: как он посмел самовольно оставить Самару. Разве что только не били, хотя последняя встреча с Валентиновым вполне могла окончиться и этим.