Елена Никольская - Змей подколодный

• Название: Змей подколодный
• Автор: Елена Никольская
• Жанр: Фэнтези

Вытащить из беды лучшего друга — дело святое. Но стать для этого пятнадцатилетним подростком, сохранив сознание взрослого мужчины, — пожалуй, перебор! Особенно, если приходится учиться у каких-то ненормальных колдунов, причём не заклинаниям, а лингвистике, алгебре и хорошим манерам. Идёт игра — сложная, многоходовая и по чужим правилам. Благо ещё, что на знакомой территории, хотя провинциальный российский городок, пусть и точная копия родного, полон странных сюрпризов. Впрочем, всё это — сущие мелочи по сравнению с проблемами, которые способна создать перепуганная и своенравная барышня…

---

— Унюхают, — сообщил Никита. — Бельский вообще не заедает, всё равно, говорит, спалят.

— Герой! — сказал Андрей. — Он ещё и пьёт?

Никита только улыбнулся.

— Я не герой, — сказал Андрей. — К шайтану под хвост! Пошли в кафе. Бутерброды-то там дают. И "Дирол" купим.

— Ага! — сказал Никита. — Жвачек тут в помине нет. Вообще никаких, представляешь?

— Подсолнечное масло — по глотку, — предложила Ольга. — И ёлочку пожевать помогает.

— О боги, — сказал Андрей.

3

После кафе Андрей, сославшись на "дела", посадил более-менее протрезвевших собутыльников на автобус (Ольга явно обиделась, Никита покивал) и, помахав вслед, зашагал знакомыми дворами в тридцать четвёртый.

Предчувствие, посетившее его в парке, усиливалось, достигнув апогея на входе в родной квартал. Хотя вся статья была предчувствию сгинуть: родной квартал не изменился ни на йоту. Ни в чём. Нигде. Только стал непомерно огромным — как в детстве.

Но в детстве всё кажется огромным! В последний свой приезд домой Андрей испытал некоторое разочарование, выяснив истинные размеры исторической родины. Может, и целая страна, но вроде Греции, скажем: маленькая. И, так же, как в Греции, осталась в квартале память о мифах. Детство ж, твою дивизию! А уж Андреево детство было самым настоящим мифом — из-за Лёшкиных сказок.

В мире гимназии тридцать четвёртый квартал выглядел странно. Странно настолько, что наслаждаться воспоминаниями Андрей не смог. Он намеревался сразу идти к тайнику — но не сделал этого. И двигался медленно, зигзагами, шаря по сторонам глазами. Если б ещё ноздри раздуть, в точности стал бы похож на взявшую след сыскную овчарку.

Лабиринты асфальтовых дорожек: морских путей, космических трасс и таёжных троп. Каменистая горная долина за пятым домом — обиталище троллей. У гостиницы — ещё не затонувшая Атлантида, в кружке деревьев около детского садика — лесное царство Робина Гуда. И Бета Ориона в садике, они спасались там от инопланетян. Вон в той беседке из бластеров отстреливались, Андрей, помнится, был тогда ранен…

Несколько шагов вперёд и сворачиваем за угол, в джунгли пятнадцатилетнего капитана… Но если вам, сэр, левее, прошу вас, возьмите трубку Шерлока! Старая Англия без трубки немыслима, вы не забыли?.. Андрей покорно закурил, но нырнул вправо, в кусты. В Петроград, где стоял когда-то гиперболоид, ещё не башней на острове, а капитан Янсен…

И на выручку великому Виннету скакали бравые мушкетёры. "По моему веленью, по моему хотенью!" — говорил Лёшка, сплетая воедино сюжеты и ничтоже сумняшеся меняя каноны. Излюбленное его заклинание! А заклинаний было много, и некоторые действовали — на самом деле.

Они играли в книжных героев редко. Когда Лёшка уставал от миров, не описанных ни в одной книге, — собственных. Шервудский лес появлялся по "хотенью и веленью", а в мирах личных они с Андреем жили годами.

Эти миры были всегда.

Смутные и чётких очертаний. Устоявшиеся и меняющиеся с каждым визитом создателя. Разные. Создателем был Лёшка: творцом, режиссёром. Андрей был жителем, но даже тогда он понимал, что без его присутствия многие из миров умирали бы, не успев толком родиться. А больше в Лёшкином театре никто не играл. Лёшка и не искал — ему хватало одного соучастника. Единственного, но исключительно хорошего, потому что Андрей умел жить в его фантазиях. Умел, может быть, лучше, чем сам создатель.

То ещё детство… Даже сейчас, находясь неведомо где безо всяких фантазий, Андрей забыл обо всём на свете, внимательно осматривая мифические места. А ведь сколько лет пытался забыть об этих местах! Не вышло, ничего не вышло…

Пятиэтажки-хрущёвки, белые, розовые, жёлтые, будто в лесу стояли. Самое зелёное в городе место, ни одного пустыря! Детские площадки повсюду, уютные дворы, беседки, узкие тротуары… Милый, но самый обычный городской квартальчик, выстроенный в шестидесятые годы. Семь лет назад Андрей был здесь последний раз — и пожалел о визите. Ностальгия, сантименты, сопли-вздохи — куда ни шло! Но тоска по Лёшке становилась в родном квартале почти невыносимой.

Семь лет назад — и в другой реальности. Копия отличалась от оригинала только одним, но этого было вполне довольно! Не память о детских мифах, не ностальгия — квартал мифами дышал, переполнен был ими. Андрей чувствовал это, почти как четверть века назад, ведь видел он тогда Бейкер-стрит за углом своего дома! Не сомневался, играя, в её существовании здесь и сейчас!

И ничего внешне. Пятиэтажки-дворики-кусты, но всё это — знакомое и обычное! — казалось иллюзией. Покровом, под которым действительно жили тролли. Впрочем, он нисколько не хотел, чтобы покровы спали. Ни в коем разе! это уж точно крыша съедет!..

И через пару часов, сидя в собственном дворе, Андрей пытался привести себя в чувство, припоминая вещи, ровно никакого значения не имевшие. К примеру, вот эта горка действительно была голубая? Не зелёная разве? А на лавочке вырезана надпись: "Дрюха + Ленка", но никакую Ленку он не помнил вовсе…

За распахнутой кухонной форточкой его старой квартиры колыхались ветерком занавески: белые в красных горошках. Со тщанием их разглядывая, Андрей поймал себя на прелюбопытнейшей мысли: не он ли живёт там? Маленький и счастливый?..

На окна Лёшкиной квартиры он и смотреть не стал. Ни к чему это всё! В конце концов! Ещё уроки надо учить! Сдуваем ноздри и прячем лупу — достаточно, господа! Хватит!

Встав с лавочки, Андрей прямиком направился к школе. Пролез в знакомую дырку в заборе, миновал грядки с завядшей клубникой, провёл пальцами по родимой стене и завернул за угол школьного здания. Там, под окнами кабинета биологии, был их тайник: в кирпичном боку лестницы, ведущей к вечно запертым дверям пожарного выхода.

Поломанные перила, выщербленные ступеньки. Кирпич (шестой справа, третий снизу ряд) выдвинулся легко, а за ним лежала скатанная в трубочку бумажка. Но, возможно, старая? Из древних времён?.. Некоторое время Андрей сидел на корточках, заглядывая в дырку и не решаясь бумажку взять. Он сильно подозревал, что на верный путь его записка не приведёт — разве что головной боли добавит. Но нельзя же сидеть здесь вечно, тем более что за этой бумажкой сюда и явился… И он потянулся, и вытащил трубочку, и развернул, а прочитав, даже застонал от подтвердившихся опасений.

Записка гласила:

"Дождитесь меня"

Почерк был Лёшкин, и в эту минуту Андрей был готов змея проклятого на части порвать. Алексей Николаевич Гаранин в своём репертуаре! Дождаться! А мы что тут делаем, не подскажете? Записку он, значит, мог положить, а написать толком он, значит, не мог, козлина… вот козлина…

Андрей сплюнул и выругался вслух. И в тот же момент ощутил толчок горячего воздуха в коленки. Отпрянул, чуть не упав (он всё ещё сидел на корточках), и снова заглянул в тайник. Тайник просто взор радовал: в нём лежала ещё одна бумажка, свёрнутая на сей раз квадратиком, и Андрей немедленно бумажку схватил.

Незнакомый почерк. Кажется, взрослый. Скорее всего, мужской.

"Любезный Андрей Евгеньевич!

Ваши намерения крайне неразумны и вряд ли принесут желанные плоды. Не чините себе осложнений и воспользуйтесь добрым советом, в коем Вы и Ваша наперсница безусловно нуждаетесь: вам обоим следует незамедлительно оставить пределы гимназии и города.

Сделайте одолжение, не вводите во грех".

Как мило с вашей стороны, господин хороший. Право, весьма благодарен.

Междуглавие (Лёшка)

Ритуал с шариком

Я буду король,

а ты будешь мой гвардеец.

Ты будешь моя охрана,

мой пистолет и нож.

Меня похитит колдун,

с которым королева стелется.

И я разлюблю королеву,

когда ты меня спасёшь.

Алексей Гаранин

Двор заканчивался кустами смородины: по мнению взрослых, непролазными напрочь. Взрослые, они вообще многого не знают.

— Только копать надо руками, — говорил Лёшка, вырывая траву под кустом. — Одной… левой. Ты копай… Вот, я уже всё почистил, вот тут копай, а я буду светить.

— Чего светить? Ещё светло.

— Надо в землю светить, когда копаешь. Мой фонарик особенный, надо им светить, только я его буду держать. И зарывать я буду.

Андрей тоже хотел держать особенный фонарик, но помалкивал. Лёшка вполне мог психануть и уйти домой, а Андрей хотел зарыть "секретик", и выкопать его в полнолуние, и посмотреть, действительно ли его шарик превратится в три шарика. Может, и в четыре, уверял Лёшка. В три или четыре разноцветных шарика: зелёный, сиреневый и розовый. Конечно, лучше красный, чем розовый, но об этом говорить тоже не стоило.

— Почему левой копать?

— Не знаю. Левой, и всё… Ну всё, Андрейчик, копай, я включаю.

Земля была мягкая, но ямку глубиной в две ладошки Андрей копал минут пятнадцать. Он всё делал неправильно. Землю надо было выкидывать строго налево от ямки, загребать против часовой стрелки, потом Лёшка углядел, что Андрей не поджимает большой палец, а так нельзя!