Эндель Пусэп - Тревожное небо

• Название: Тревожное небо
• Автор: Эндель Пусэп
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Не мешкая, все расселись по автомобилям и уехали. Только наш, по неизвестным для нас причинам, продолжал стоять на месте. Прошло минут двадцать.

— Слушай, Сергей Михайлович, — обратился наш вечный непоседа Штепенко к Романову, — опроси у шофера, почему мы тут стоим? Ведь все наши уже давно уехали.

Сергей Романов, наш единственный «знаток» английского языка, попытался довести до шофера смысл заданного вопроса. Тог слушал Сергея с величайшим терпением и улыбкой на широком добродушном лице. Когда Романов умолк, шофер начал в свою очередь чем-то вразумлять Романова и всех нас. Из его пространных объяснений я понял только, что ждать нам придется всего лишь «оне момент».

— Какой тут «момент», — начал злиться я, — мы рассиживаем тут уже добрых полчаса.

К нашей машине приблизился чуть ли не вприпрыжку весьма энергичного вида джентльмен. На почти понятном русском языке он начал нас убеждать, что мы действительно отправимся в «оне момент». Но и этот «момент» растянулся еще минут на двадцать. Находиться на чужбине, оторванным от своих, — мало ли что может стрястись… За один момент могут тут сварить такую кашу, что потом за всю жизнь не расхлебать!

Наконец, когда наше терпение подходило к крайнему пределу, этот энергичный джентльмен вновь появился на горизонте. Свалившись на сиденье рядом с шофером, он махнул рукой, и мы сорвались с места. И тут началась езда! Мотор нашего «бьюика» взвыл до самых высоких нот, мы поглощали милю за милей с такой быстротой, что порой, затаив дыханье, ждали: перевернемся на повороте кверху колесами или на этот раз пронесет… Стрелка спидометра, вскочив на цифру 120, так и застыла. А ведь он показывал не километры, а мили! Почти та же скорость, как на самолете. Бешеная гонка продолжалась до самого Миллионайте-стрит, до ворот советского посольства.

День клонился уже к вечеру, но в столовой посольства нас угостили настоящим русским обедом, с борщом вначале и клюквенным киселем на десерт.

Теперь можно было отправляться в гостиницу, на этот раз в «Пикадилли», на улицу, славившуюся в те годы всем чем угодно, кроме человеческой добродетели…

Выспавшись еще в поезде, я с интересом осмотрел отведенные мне апартаменты. Именно апартаменты, а не номер гостиницы. Передняя, гостиная, столовая, кабинет, спальня, еще кабинет-будуар, еще спальня, две ванных с громадными зеркалами на стенах… Белый мрамор, позолоченная мебель, обитая ситцем времени Людовиков… надцатых, на полу толстые ковры. На стенах живопись: охота, лошади, еще раз охота, натюрморт из охотничьих трофеев. И как везде в Англии, громадный, отделанный отполированными плитами мрамора камин и ведро с углем и дровами для растопки. Хорошо, что все это за счет короля…

Ванные заставили вспомнить одно из помещений Екатерины II: куда ни повернись, отовсюду видишь сам себя в зеркалах в первозданном виде…

Кое-что из всех этих «излишеств» было безусловно весьма приятным. После генерального осмотра своих временных владений принять горячую ванну было совсем неплохо, а юркнуть оттуда под прохладные, шуршащие, голландского полотна простыни еще лучше.

Утром раскрыл глаза — непроглядная темнота. Рано? Однако, щелкнув выключателем, обнаружил, что время подходит к восьми часам. Затемнение. Все окна закрыты толстыми занавесками, как и у нас в Москве. Далеко не лишняя предосторожность, если вспомнить виденное еще в прошлый раз в Сити. Правда, теперь на Лондон геринговские молодчики уже не летают, им сейчас не до Англии. Воздушный флот фашистов скован на многотысячекилометровом фронте, от Черного до Баренцова моря, так что наши союзники могли свободно предаваться заботам о шелковых чулках и цветной капусте… Должно быть до них дошло и значение декабрьского разгрома под Москвой, где, несмотря на зиму и мороз, земля под ногами сотен тысяч фашистских вояк так перегрелась, что им пришлось драпать к западу на сотни километров. Операция «Морской лев»{16} лежала под сукном.

Одеваясь, обнаружил, что голенища моих сапог блестят, как зеркало. Неплохо. А вот как попал в спальню небольшой столик, на колесиках, на котором стояло серебряное ведро, заполненное доверху льдом, этого я уразуметь не мог. Запустив туда руку, извлек знакомого вида посудину: «Белая русская столовая водка», — прочитал я на этикетке. Интересно! Зачем это мне! Да еще с раннего утра. Не иначе, как понятия наших хозяев отстали на четверть века, и меня перепутали с царскими белопогонниками «голубых» кровей.

Нашел штурманов (надо отдать справедливость: их жилье было значительно скромнее…), и мы поехали все вместе в министерство королевских воздушных сил. Там нас принял колонель-лейтенант{17} Булстроед.

Угостив нас кофе, он рассказал, что сам он тоже летчик, но несчастный случай — раскаленная частица падающей иллюминационной ракеты попала во время праздника в глаз — заставил перейти на штабную работу. Колонель-лейтенант быстро разрешил все наши вопросы, снабдил необходимыми справочниками и информацией, и к полудню все наши дела были закончены.

Нас попросили еще раз к столу. Там наша беседа скоро склонилась к самому животрепещущему вопросу — открытию второго фронта.

— Почему союзники так долго тянут с организацией наступления через Ламанш?

— Как это, почему тянут? — искренне удивился хозяин. — Ведь наши летчики чуть не ежедневно бомбят промышленные центры Германии!

— Это, разумеется, очень хорошо, но бомбардировка Кельна или Гамбурга с воздуха не отвлекли с Восточного фронта еще ни одной дивизии вермахта. Целый год наша Красная Армия отражает натиск главных сил фашистских головорезов один на один…

Булстроед нахмурился:

— Кроме авиационных налетов, — мы помогаем вам оружием. Только что по всей Англии проходил двухнедельник помощи Советскому Союзу.

Об этой «помощи» мы вскоре узнали любопытные детали. Рабочий класс Англии, действительно желавший сделать все возможное для поддержки титанических усилий советского народа, работал в те дни с максимальной отдачей. Зная, что продукция, изготовленная в течение этих двух недель, предназначается Советскому Союзу, рабочие трудились изо всех сил, значительно подпяли производительность труда и увеличили количество выпускаемых изделий.

Совсем иначе смотрели на это предприниматели. Они использовали энтузиазм рабочих в целях получения дополнительной прибыли. В результате этого Советский Союз получил лишь то, что было изготовлено сверх обычного, основную же продукцию спустили по спекулятивным ценам тем, кто больше платил…

Мы уже собирались распроститься, когда вошла стройная девушка-офицер и передала Булстроеду объемистую книгу.

— В этом атласе имеются карты, схемы и кроки, а также описания всех существующих аэродромов по предстоящему вам маршруту полета, — сообщил через переводчика Булстроед. — Если мистер майор соблаговолит дать свою подпись в том, что обещает при возвращении вернуть нам этот материал, то он может захватить его с собой.

«Мистер майор» «соблаговолил» дать свою подпись и захватил объемистый том под мышку. Просматривая позже сложенные в нем аккуратно карты и схемы, мы нашли в них весьма нужные в пути сведения: расположение аэродромов и радиомаяков, размеры взлетно-посадочных полос, доминирующие направления ветра и многое другое, без чего очень трудно лететь по незнакомым воздушным трассам.

В советском посольстве нас ожидал атташе Военно-Воздушных сил СССР в Англии полковник Стукалов. С напряженным вниманием выслушали мы его рассказ о подробностях катастрофы, унесшей из жизни Асямова. Комиссия, расследуя на месте обстоятельства гибели английского самолета, выяснила, что причиной явилась авария правого мотора. Оборвавшийся шатун пробил картер мотора, в котором мгновенно взорвались пары перегретого масла. Горячие осколки картера и шатуна пробили бензиновый бак… Произошел второй, еще более мощный взрыв. Самолет развалился в воздухе.

К сожалению, ни экипаж, ни пассажиры не удосужились одеть парашюты.

Молча посидели мы в гнетущей тишине некоторое время. Как живой стоял Сергей передо мной: жизнерадостный, веселый, общительный.

Вздохнув, полковник продолжил беседу:

— Завтра вам предстоит перегнать самолет на аэродром Прествик. Мне уже рассказывали, — тут полковник усмехнулся, — как вы взлетели с Тилинга, еле-еле… Прествик — это аэродром, откуда стартуют все самолеты, направляющиеся через океан. Длина полосы там более чем достаточная. Там находится командующий воздушными силами США в Англии полковник Джон Хиллс.

Он имеет указания из Вашингтона снабдить вас необходимой для полета информацией, а также маршрутными картами и всем прочим. По прибытии на аэродром Прествик вам следует его разыскать. Он будет, наверное, полезен.

Приняв указания «к сведению и исполнению», распростились с атташе.