Борис Дубин - Слово — письмо — литература

• Название: Слово — письмо — литература
• Автор: Борис Дубин
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Языкознание
• Год: 2001
• ISBN: 5-86793-180-7

Сборник статей известного социолога посвящен проблемам организации и динамики культуры, теоретическим задачам ее исследования. В ней рассматриваются формы устной, письменной и массовой коммуникации (слух, анекдот, песня, газета, журнал, книга, реклама), отдельные словесные жанры и формулы (биография и автобиография, фантастика, боевик и детектив, историко-патриотический роман), роль цензуры в обществе, символика успеха и поражения в культуре, работа репродуктивных систем общества (издательств, библиотек, музеев). Особое внимание уделено интеллигенции, процессам ее исторического формирования, особенностям самопонимания, феноменам депрофессионализации и распада.

---

Вокруг героини — так называемый «беспредел»: множественность несовместимых норм, образцов, кодов социального существования, откуда — привычная грубость нравов и ненормативность языка[362], повседневная — и диффузная, и вполне концентрированная, институциональная — агрессия, включая коррупцию и преступность в самих органах дознания и наказания. Следственные и пенитенциарные институты уже давно потеряли привычное алиби «временности» преступлений в советском обществе и вообще всякий моральный смысл — государственную легенду — того, чем они занимаются и кого ловят. Под подозрением теперь всё и все, кроме единственной ниточки, связывающей героиню с ее начальником (и еще двумя фигурами власти — таинственным золотоглазым генералом и всемогущим мафиозо).

Однако эти ужасы не отвратительны и не абсурдны, не мучительны и не безнадежны. Они — это крайне важно — не смакуются (нормализующее «женское письмо» в отличие от брутального мужского а-ля Доценко, Корецкий или Ч. Абдуллаев) и в конце концов как бы преодолеваются по ходу развития сюжета (сериал не может быть трагическим). В соединении этих картин с читательско-зрительским к ним отстраненным отношением, нормального, нераздражающего, эклектического, можно сказать, «никакого» («нулевого») авторского письма[363] с сознанием у читателя приобщенности к широчайшим кругам ему подобных («это читают и смотрят все») — источник двойственных, но в конце концов позитивных переживаний сегодняшней массовой публики. Последняя находит образец, удостоверяющий ее существование в основных смысловых параметрах как норму, и, признавая этот образец в самых широких масштабах, делает нормой, узаконивает теперь уже его.

Заключение

Обобщая приведенные материалы, можно говорить о значительном сужении в современной России тех каналов культурной коммуникации, которые воспроизводят смысловые фонды специализированных институтов и дифференцированных групп, опираясь в этом на действие механизмов письменной культуры[364]. С другой стороны, сами группы, составлявшие образованный слой страны, претендовавшие на владение наиболее значимыми образцами и навыками культуры и связывавшие свое социальное положение, культурный авторитет с механизмами и процессами воспроизводства канонизированного, образцового, классического состава письменной традиции, в условиях социального перелома и крупномасштабного, долговременного перехода к иному типу общественного устройства во многом утратили свои позиции и притязания, собственно культуротворческие круги явно снизили продуктивность. Досуговые занятия, повседневные вкусы, оценочные стандарты образованных россиян — когда речь не идет о демонстративной защите прежних коллективных символов и реликтов — заметно сблизились с обычным уровнем среднего потребителя, причем нередко — с наиболее консервативными и рутинными стереотипами.

Этот уровень масштабнее всего задается и наиболее регулярно, бесперебойно воспроизводится сейчас прежде всего телевидением (как коммерческим, так и государственным), отчасти — массовой словесностью, дорогу которой прокладывает опять-таки жанровотематическая сетка телевещания и видеопроката. Заметная часть транслируемых этими каналами образцов — инокультурного происхождения; однако в последние годы здесь — особенно на государственном телевидении, в романе-боевике, фантастике, исторической книге — укрепляется значимость наследия советских лет, идеи великодержавности и почвы (за последний год — с осени 1999-го по осень 2000 г. — этот процесс при поддержке властей всех ветвей и уровней получил едва ли не однозначную определенность). Но трактовка человека, культуры, массы в «советском» и «западном» обществе не просто различны — они несводимы. В результате постсоветский массовый человек воспроизводится сегодня, с одной стороны, как человек потребляющий, «пробующий», цивилизующийся, частный, а с другой — как человек привычный, раздвоенный, фрустрированный, склонный к астении и ностальгирующий по все более призрачным временам прежней государственной опеки и своей великодержавной роли в истории. Но, может быть, едва ли не существеннее самих этих плохо совместимых, но вполне сосуществующих образцов и норм то обстоятельство, что они не вступают в конфликт для самого их рядового носителя, используясь им на правах разнофункциональных поведенческих ресурсов (прагматических кодов поведения), и в целом не становятся особой проблемой, отдельным предметом рефлексии в обществе, в специализированной деятельности его как будто более образованных, интеллектуально подготовленных групп.

1998, 2000

Примечания

1

Большинство составивших этот том статей и рецензий было опубликовано в книгах и периодике (библиографические указания даны в сносках); тут они по возможности дополнены отсылками к новейшим публикациям.

2

По большей части они включены в книги: Гудков Л., Дубин Б. Литература как социальный институт: Статьи по социологии литературы. М.: Новое литературное обозрение, 1994; Гудков Л., Дубин Б., Страда В. Литература и общество: Введение в социологию литературы. М.: РГГУ; Институт европейских культур, 1998.

3

См.: Гудков Л., Дубин Б. Интеллигенция: Заметки о литературно-политических иллюзиях. М.: Эпицентр; Харьков: Фолио, 1995.

4

См. монографии: Есть мнение!: Итоги социологического опроса. М.: Прогресс, 1990; Советский простой человек: Опыт социального портрета на рубеже 90-х. М.: Мировой океан, 1993; а также публикации в выходящем с 1993 г. журнале «Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения» (с 1998 — «Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены»).

5

Это не значит, что автор устраняется от собственных оценок — просто он стремится сделать их средством работы, а не способом самозащиты и препятствием на пути к пониманию, сделать, скажем так, микроскопом, а не кастетом.

6

Подробнее см.: Гудков Л. Кризис высшего образования в России: конец советской модели // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 1998. № 4. С. 32–45. За два прошедших года диагностированная в статье ситуация еще обострилась.

*

Доклад был произнесен на Третьих Тыняновских чтениях (1986); опубликован в: Тыняновский сборник: Третьи Тыняновские чтения. Рига, 1988. С. 236–248.

8

Анализ проблемы см. в работе: Чудакова М. О. Социальная практика, филологическая рефлексия и литература в научной биографии Эйхенбаума и Тынянова // Тыняновский сборник. Вторые Тыняновские чтения. Рига, 1986. С. 103–132.

9

Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1983. С. 283.

10

Там же. С. 169, 189.

11

Там же. С. 264.

12

Эйхенбаум Б. Мой временник. Л., 1929. С. 55.

13

Гриц Т., Тренин В., Никитин М. Словесность и коммерция. М., 1929. С. 7.

14

Эйхенбаум Б. Указ. соч. С. 59.

15

Шкловский В. Гамбургский счет. Д., 1929. С. 107.

16

Ср. групповое самоопределение: «не формалисты, а <…> спецификаторы». — Эйхенбаум Б. Вокруг вопроса о формалистах // Печать и революция. 1924. № 5. С. 3. О роли социологии в связи с этим см.: Томашевский Б. Формальный метод (вместо некролога) // Современная литература. Д., 1925. С. 152.

17

Эйхенбаум Б. В ожидании литературы // Русский современник. 1924. Кн. 1. С. 281.

18

Эйхенбаум Б. Вокруг вопроса о формалистах. С. 12.

19

Шкловский В. Третья фабрика. С. 89. Ср. о том же: «время литературной реакции» (Шкловский В. Гамбургский счет. С. 75).

20

Эйхенбаум Б. Мой временник. С. 60.

21

Там же. С. 51.

22

Шкловский В. Третья фабрика. С. 82.

23

Вольпе Ц. Теория литературного быта // За марксистское литературоведение. С. 147.

24

Эйхенбаум Б. 5 = 100 // Книжный угол. 1922. № 8. С. 40.

25

Ср. требование «установить закономерное соответствие известных поэтических стилей стилям экономическим, закон единства поэтического и жизненного стиля» (Ефимов Н. И. Социология литературы. Смоленск, 1927. С. 59).