Сергей Смирнов - Тот, кто сидит в пруду

• Название: Тот, кто сидит в пруду
• Автор: Сергей Смирнов
• Жанр: Научная Фантастика

---

В отличие от старшего Андрея, в детстве он любил пошляться по лужам, безбожно рвал и пачкал одежду, а при случае не упускал возможности наябедничать на приятелей и брата. Но, как ни странно, товарищ его терпели, наверное, за веселый нрав и беззаботность. Да и на футбольном поле он творил чудеса самоотверженности, ведя за собой всю команду. А это, согласитесь, немало.

— Пацаны, курить будете? — предложил Витька, вытаскивая из внутреннего кармана видавшей виды болоньевой куртки, залатанной на локтях, пачку «Столичных», иначе «столбов», и широким жестом протягивая ее рассевшимся у костра ребятам. — Травитесь на здоровье! — Оттуда же появилась хозяйственная коробка спичек размером со среднего формата книгу. Ею Витька очень гордился и не упускал случая предложить огоньку приятелям.

Прижимистый Митька выщелкнул из пачки «Космоса», умыкнутой со стола беспутного родителя, свою личную приватную сигарету.

— Митяй, дай пачку! — попросил Андрей.

— Зачем тебе, ты же уже куришь? — недовольно пробормотал Митька.

— Да я так, только посмотреть, — пояснил Толстяк, хитро подмигнув остальным. И через мгновение торжественно произнес: — Так я и знал, производство Минской табачной фабрики. Что, папаша недавно с исторической родины вернулся?

— Бульбу жарим, бульбу варим… — начал, осклабившись, Витька.

Бульбаш, обиженно шмыгнув носом, ретировался, не забыв, впрочем, забрать пачку, но после десятиминутного отсутствия вернулся к костру с утешительной новостью.

— Ребята, говорят, сломался конвейер. Так что отдыхай на всю катушку, работать сегодня больше не будем!

— В битве за сохранение урожая достигнуто временное перемирие, — прокомментировал Андрей. — Эх, колхознички! Все-то у них не слава Богу. Посеять-то посеяли, а как убирать и перебирать — так школьники, студенты, солдаты!

— Зато теперь, как и в сентябре, обещают работу оплачивать. Вон Жорка Волков восемьдесят один рубль заработал, магнитофон новый себе купил! — заметил Митька.

— И вкалывал при этом как вол, — саркастически хмыкнул Андрей, сам на сельхозработах особо не утруждающийся. Он-то получил осенью только двадцатку, впрочем, тоже оказавшуюся не лишней. — Сколько центнеров перелопатил!.. А между тем страдает учебный процесс, весь май на переборке пропадаем.

— Точно-точно, — подтвердил Юрка. — А потом наверстывай упущенное. Лично я после школы собираюсь поступать в институт и мне пробелы в знаниях ни к чему! Кто компенсирует мне потерянное время? — обратился он с риторическим вопросом к сидящим у костра, разведя руками и недоуменно выпучив глаза.

— Копмен… что? — переспросил Витька.

— Компенсирует, то есть восполнит, — пояснил Юрка.

— Вос… как?

— Восполнит! Витька, неумный ты, а попросту дурак! — В ответ Витька заржал дурным голосом, вызывая ответный смех приятелей, Юрка только сокрушенно покачал головой.

Юрка Борисов, высокий белобрысый знаменосец школы и центральный защитник юношеской футбольной команды, в кругу друзей был известен под кличкой Цапел. Кличка эта родилась из шуточной притчи, рассказывать которую было нужно непременно с кавказским акцентом: «Самий мудрый звер — это Ушь (уж). Ушь палзет, шипит, все на своем пути съедает. Нэт, самий мудрый звер — это Цапел (цапля). Ушь палзет, шипит, все на своем пути съедает, а Цапел его — ам! — и праглатил…» и т. д. Кличка объяснялась также Юркиной длинноногостъю и неумелым обращением с футбольным мячом, причем, отвечая на упреки товарищей по команде, он неизменно утверждал: «Техника потом придет!» Но она что-то не торопилась.

Посидели, покурили, помолчали, потыкали прутиками в полусырую картошку, подкрепились захваченными из дома бутербродами, заботливо завернутыми хлопотливыми мамашами.

Игорь Мусаев по прозвищу Метис, поскольку отец его был азербайджанцем, а мать — русской, задумчиво шевелил палкой догорающие угли костра. Что-то он был сегодня не по обыкновению молчалив и задумчив, а после дружеской заварушки на склоне холма и вовсе притих. Видно, было у него что-то на уме, что не давало ему покоя. Сходив за хворостом для костра и подкормив умирающий огонь, он наконец заговорил:

— Скажу я вам по секрету, ребята, только тс-с, чур, никому, — и он приложил чумазый палец к губам. Потом, цокая языком и закатывая глаза, потребовал ото всех самой страшной клятвы, что с готовностью и было исполнено. — Отец мой по пьяному делу проболтался, что в части у них на прошлой неделе произошло ЧП…

Он сделал эффектную паузу, снова пустив в ход палку и разворошив ни в чем не повинные угли.

— Ну, Метис, не томи, рассказывай! — поторопил его нетерпеливый Юрка.

— Грузовик перевозил со складов какое-то отравляющее вещество… ну и перевернулся на спуске к Рыжовскому пруду… И все — хана! Весь химвзвод погиб, а не уехал на полигон, как теперь говорят.

— То есть как? — переспросил Юрка.

— А вот так — чертова дюжина трупов, так что даже косточек от них не осталось. А от машины — одни детали металлические оплавленные… Видать, шибко едким вещество оказалось.

— Да-а, дела, — протянул пораженный Бульбаш.

— А, по-моему, брехня! — отрезал обычно доверчивый Витька.

— Нет, я тоже кое-что краем уха слышал, — подтвердил Андрей. Его отец, как и отец Игоря, тоже был офицером злополучной части. У остальных же приятелей «предки» работали по гражданским специальностям и знать об инциденте ничего не могли.

— Произошло это у Рыжовских прудов, — продолжил Метис. — И сейчас там, то есть на месте происшествия, комиссия работает московская, из Министерства обороны, да ученые понаехали из секретных институтов. Говорят, что и Рыжово будут выселять к чертовой бабушке! — говорил Игорь, все более горячась.

— Прямо второй Чернобыль, мать его! — бросил в сердцах Юрка, сплевывая в костер.

— А-а… это не опасно для нас? — промямлил Митька трясущимися губами.

— Не дрейфь, было бы опасно, давно бы напялили на тебя противогаз и выслали с родителями куда подальше! — успокоил его Игорь.

— Как же, дождешься от них, пока не сдохнешь! — усомнился Митька.

— Перестройка — важный фактор. Сразу грохнули реактор, пропустили самолет, утопили пароход! — продекламировал Андрей, известный любитель поэзии.

— Тебе все шуточки… Там такое творятся, а мы здесь сидим! — воскликнул с укором Юрка.

— Пацаны, айда в воскресенье на пруды! — заорал бесшабашно-безбашенный Витька, скача вокруг костра.

После долгих пересудов все согласились с предложением Слона и стали потихоньку собираться домой.

12

Между героями мультфильма «Котенок по имени Гав», щенком и котёнком, во время грозы состоялся такой диалог. «Давай бояться!» — сказал Котенок. «Давай!» — согласился Щенок. И они забрались на чердак, и под удары грома и блеск молний, прижавшись друг к дружке, дрожали — боялись! «Страшно?» — спрашивал одни. «Страшно!» — отвечал другой.

Детские игры подспудно готовят ребят ко взрослой жизни, в них, помимо чисто развлекающей составляющей, присутствует физический и психологический тренинг. Дети развивают свои мышцы, а попутно обучаются общению, коммуникабельности, способности противостоять стрессам и трудностям. Это так же верно, как верно то, что в процессе взросления ребенок переживает и преодолевает страхи и фобии, присущие человечеству с незапамятных первобытных времен — страх темноты, страх высоты, боязнь закрытых помещений. Спросите Юнга и Фрейда — они подтвердят.

«Давай бояться!» — сказал Гришка. «Давай!» — согласился Андрей. Родители ушли в ночную смену — их отец служил офицером и работал по сменам оперативным дежурным на станции слежения, а мать трудилась оператором котельной, — и братья остались дома одни. Андрей поставил на магнитофон альбом, который всегда заставлял его внутренне содрогаться — «Темную сторону луны» «Пинк Флойда». Психоделическая музыка группы с потусторонними шумами, таинственными разговорами и жуткими смехами как нельзя более соответствовала поставленной ребятами цели. Они выключили свет, оставив включенным только слабый зеленый ночничок на столе, набрали стальных шариков от детского бильярда и стали ждать в тревожной полутьме явления таинственного и страшного гостя. Но гость, конечно, не приходил, однако необходимый заряд страха мальчишки получали сполна.

В Серпейске у Андрея с Гришкой жили дядя с тетей и две двоюродные сестры — Танька и Ольга. Семья ютилась в деревянной пристройке к местному клубу, где дядя Коля, впоследствии погибший в пьяной драке, работал киномехаником. В предновогоднюю ночь клуб был предоставлен в полное распоряжение братьев и сестер. Они носились по лестницам, играли в прятки и салочки, а потом угомонились и расселись на клубной сцене. Начали рассказывать страшные истории, «страшилки», которыми так богат детский фольклор. Большинство из них начинались так: «В черном-черном городе, на черной-черной улице стоял черный-черный дом…» Или так: «Белая простыня идет по улице, Белая простыня поднимается по лестнице, Белая простыня стучится в дверь…» В самый разгар одной из «страшилок» над сценой с треском лопнула одна из ламп. То-то было крику!